Анжелика

Как можно было так попасть? Этот вопрос я задавала себе снова и снова, вися между двумя балконами второго этажа. Руки соскальзывали со скользких перил, но я не собиралась сдаваться. Как в свои неполные двадцать три года, я умудрилась оказаться в такой неприятной ситуации? Экономист по специальности с красным дипломом, из-за чего меня и пригласили работать в одну крупную фирму. Наверное, самую солидную в городе. Через полгода даже повышение получила. Как выяснилось не просто так. Нет, меня никто не домогался на рабочем месте, никто не конфликтовал и не выживал. Просто моя ненормальная наблюдательность сыграла со мной злую шутку.

Едва меня повысили, как я для собственного ознакомления подняла финансовые документы компании за последние два года и… ужаснулась. Потом еще раз ужаснулась, увидев, свои подписи на том, чего точно не подписывала. В общем, за неделю откопав кучу компромата на собственное начальство, я короткими перебежками по подворотням отправилась в прокуратуру. Очень боялась, так как была вероятность того, что в данном заведении у начальства есть «прикормленные» сотрудники.

Мне повезло в том, что попался сосланный к нам за «слишком ретивую службу» столичный майор, который внимательно изучил документы, нахмурился и тут же при мне позвонил федеральным властям. А дальше… меня отправили домой, и сказали из города не уезжать. Через неделю режим ожидания сменился, так как все виновные были задержаны, и на них уже раскопали кучу всего: взятки, убийства, похищения, подмена документов, подделка подписей. Мои показания были уже не нужны, так как на руках у следствия были документы, которые я принесла им. Как оказалось, руководство компании намеренно обанкрочивало предприятие и пыталось подставить несколько недавно принятых на работу девчонок, включая меня.

Две недели назад я начала искать новую работу, но везде мне отказывали с порога, едва узнав мое имя. Правильно. Кому нужен сотрудник, засадивший свое предыдущее начальство? Никому. Но я не сдавалась, характер не тот, и бегала по всевозможным собеседованиям. Добегала до того, что меня однажды чуть не переехала машина. Причем, так целенаправленно. Не оказалась я под колесами этого монстра лишь по тому, что какой-то дядечка вовремя выдернул меня из-под машины.

После этого происшествия я начала потихоньку оглядываться и разглядывать окружающих, потому что у меня началась мания преследования. Я видела слишком много больших черных машин возле себя. Часто натыкалась на бывших охранников предприятия. Последние два дня я из квартиры не выходила, потому что у подъезда принялись дежурить три амбала, знакомой мне наружности (видела я их пару раз рядом с бывшими работодателями). Попасть в лапы этих людей мне не хотелось, поэтому, хорошо подумав, я сломала сим-карту, собрала сумку, куда уместился мой ноутбук и фотоаппарат, подаренный мне мамой после защиты диплома, и решила уходить огородами. Так как с таким видом сельскохозяйственных наделов у нас в городе было туго, то под огородами я подразумевала гаражи, находящиеся с обратной стороны дома.

Заплела рыжие вьющиеся волосы в тугую косу, запрятала их под черную бейсболку. Набросила на себя серую ветровку, натянула объемные джинсы и кроссовки, дабы издалека меня приняли за мальчика, бегущего по своим делам. Субтильное телосложение и рост в полтора метра давали мне возможность надеяться, что я смогу мимикрировать под ребенка-подростка.

И вот вишу я сейчас между своим и соседским балконами, пытаясь перелезть на последний и мысленно кляня свой короткий рост. Собравшись с силами, перекинула сумку на соседский балкон. Сама, примерившись, прыгнула следом. Перевалившись через перила, упала на какие-то коробки с тряпками. Ладно, хоть не с банками и прочим стеклом. Схватив сумку и проверив целостность фотоаппарата и ноутбука, я выглянула во двор. Никого. Слава богу, выходы из подъездов находились на другой стороне, а наблюдатели и не подумали, что объект преследования рискнет делать ноги через балкон. Облегченно выдохнув и перевесив сумку на плечо, я заглянула в комнату. Пусто. Значит и здесь моих акробатических маневров никто не увидел.

От соседского балкона вниз вела пожарная лестница, не достающая до земли как раз те самые пресловутые полтора метра. Как будто люди, спасаясь от пожара, просто обязаны ломать ноги, падая с этой, вроде бы и небольшой высоты.

С горем пополам, оказавшись на земле (пятки я все же отбила), рванула, что было сил в сторону стоящих неподалеку гаражей, надеясь, что меня, мелкую, просто примут за бегущего по делам ребенка. Отчего-то именно сейчас подумалось, что меня веснушчатую, сероглазую и рыжеволосую в средневековье обязательно бы сожгли на костре, как ведьму. Да и сейчас, вон, охотнички есть, видимо.

Пробежав около километра через гаражи и дворы, я выскочила на оживленную улицу. Из последних сил рванула к остановке и заскочила в остановившуюся маршрутку, которая удачно ехала ко второму вокзалу города, через который шли только проходящие поезда.

Ехать пришлось около часа. Затем, внимательно озираясь, пришлось быстренько оббежать вокзал, как делала уже не раз в студенческое время, и впрыгнуть в отходящий в нужном направлении поезд. Проводницы всегда держали один вагон открытым для таких вот прыгунов. А что? Десяток «зайцев», сунувших тебе в карман сотку, и лишняя тысяча за смену набегает.

Привычно вручив деньги проводнице, и выслушав, что через пару месяцев они будут брать на пятьдесят рублей больше, я нашла свободное место и уселась, глядя на удаляющийся город через разводы на окне.

Выходить из поезда предстояло через четыре часа, поэтому на сон времени особо не было, а вот на подумать и проанализировать ситуацию, было. А по всем разумениям выходило следующее: меня в городе на работу сейчас точно никто не возьмет, а обидчивое прошлое начальство отправило по мою голову головорезов, а по душу душегубов. Другой вопрос, а как это самое начальство узнало, что виновата в провале всех их махинаций именно я? Надо будет подумать над этим. Скорее всего, меня кто-то «сдал». Но вот кто?

Думать над ситуацией меня научил отчим. Дядя Женя. Военный, который в свое время приударил за мамой, фельдшером, служившим в военном городке. Родной отец сбежал от нас, едва мне исполнилось пять лет. Тоже был военным, но после очередной ссоры с мамой, уволился и отбыл в неизвестном направлении, отказавшись платить даже алименты. Он вообще считал, что рыжеволосая дочь у двух темноволосых людей получиться ну ни как не могла. И пофиг, что моя бабушка, его родная мать, была огненно-рыжей в молодости. Не мое и все. А Лидка нагуляла где-то, значит. Логика у мужиков в этом вопросе, конечно, железная.

Вот так и жили мы с мамой вдвоем, в общежитии в закрытой военной части. Это потом, перед школой, бабушка вытребовала у мамы дитятко недокормленное и надоласканное. А когда маме было мной заниматься? Она ребенка прокормить пыталась на зарплату фельдшера, зашиваясь на полутора ставках, так как военные медики всегда были в дефиците.

Так я и начала ходить в девятилетку в поселке Тивжа, приезжая к маме на каникулы и праздники. Друзья-подруги у меня тоже были деревенские, поэтому мне там было весело, несмотря на бабушку пенсионного возраста рядом.

Евгений Лаврентьевич появился на мамином горизонте тогда, когда мне уже стукнуло одиннадцать лет. Ухаживание было стремительным, как и мамин переезд к этому большому и надежному мужчине, который смог преодолеть недоверие уже преданной ранее женщины в рекордные сроки. Лично мне было очень интересно, что он такое сделал, что обычно недоверчивая мама бросилась в омут с головой.

Расписавшись через несколько месяцев, дядя Женя заставил маму, Лидию Васильевну (теперь уже Шулетову), перевезти меня к ним и определить в городскую школу. Я сопротивлялась этому, как могла, но аргумент, что бабушка уже старенькая и ей тяжело смотреть за уже подросшим ребенком решил все. Я переехала, завела в новой школе кучу приятелей и приятельниц, но настоящие друзья-подруги так и остались в деревне, в которую я срывалась каждое лето, и друзей повидать, и бабуле помочь.