– Я доверила вам такое важное дело, – вскипела Софи, обращаясь к никогдашникам, отвечавшим за подготовку вечера, – а вы все угробили, идиоты! Да, правильно говорят: если хочешь, чтобы получилось как надо, делай все сама!
И, отложив на время показательную казнь членов группы по организации вечера и приему гостей, Софи немедленно начала разруливать ситуацию и отдавать приказы:
– Фатима, мигом притащи с кухни волшебный горшок! Барнаби, возьми у профессора Мэнли пакет ящеричных язычков и флакон кошачьих слез. Если он заупрямится и не захочет давать – укради! Бегом! Владимир, где твоя гниль-рок-группа?
– Та, которую вы разогнали, потому что мы однажды нарушили ваш божественный сон? – уточнил Владимир, моргая глазами из-под сросшихся густых бровей.
– Да-да, она. Сегодня я разрешаю вам выступить… Но только сегодня! Тащите сюда свои гитары. – В следующую секунду она уже смотрела в другую сторону, продолжая командовать быстро и четко, словно капитан на терпящем бедствие судне: – Рекс, открой все окна! Бхарти, принеси из кабинета профессора Шикса ее сборник заклинаний. Пароль, чтобы демон-охранник открыл дверь кабинета, – «Ути-пути королева». Кто-нибудь, передайте профессору Хорту, что, если он не появится здесь в течение десяти секунд, я расскажу всей школе, что их преподаватель истории спит в обнимку с плюшевой черепахой!
Кончик указательного пальца Софи загорелся розовым светом, и она навела его на зеркальный шар. Утраченные кусочки зеркал моментально вернулись на место, а сам шар вспыхнул ярко-красным светом, на миг ослепив всех, кто находился в зале.
Спустя четыре с половиной минуты Софи сидела на плечах у гигантского волка-оборотня, в которого могрифицировал Хорт, и весело приветствовала входящих в зал всегдашников и никогдашников, сразу начинавших восторженно осматриваться по сторонам. Возвышавшийся над всеми двухметровый Хорт старательно рычал и бил себя в волосатую грудь, приветствуя каждого нового гостя. Ну, а сам бальный зал магическим образом преобразился так, что его теперь было и не узнать. Загорелись красные и золотые огни, образуя на потолке надпись «НОЧЬ ТЫСЯЧИ СОФИ». По стенам побежали алые тени, разыгрывая сценки из сказки о Софи. Иногда тени останавливались и прямо из стены протягивали руки, пугая и заставляя нервно хохотать проходящих мимо них гостей. В одном углу зала толпились всегдашники и никогдашники, наполняя свои стаканы из бьющего здесь фонтана с газировкой. Хрустальные стаканы, точнее было бы сказать – кубки, стояли здесь же, на полированных столах, и этих двухсот кубков должно было хватить на всех. Фонтан был непростой, как и все в этом зале. Шипучая, искрящаяся газировка в нем каждую минуту меняла свой цвет и вкус. Зеленая яблочная – золотистая медовая – красная малиновая – голубая зимняя мята. А неподалеку стояли другие столы, с подносами, на которых лежали закуски и сладости – креветки с соусом васаби, пряное печенье, открытый пирог с хурмой, хрустящие огурчики, ветчинные рулетики с грибами, печеная картошка, копченая лососина на шпажках, поджаренный на чесночном масле хлеб с маслинами, пирожные с ванильным кремом… Но самым удивительным было то, что сколько бы закусок гости ни брали, подносы постоянно оставались полными. Очень много гостей собралось также в центре зала, возле статуи Софи – здесь грохотала гниль-рок-группа Владимира, а на большом барабане, как это принято, было написано ее название: «ВЛАДИМИР И ЧУМА». Фейри посыпали музыкантов своей волшебной пыльцой, которая позволяла им парить в воздухе над толпой. (Некоторые самые бесстрашные никогдашники собирали упавшую на пол волшебную пыльцу, клали ее себе под язык – и, с гиканьем взлетев в воздух, носились над всем танцевальным залом под восторженный визг девчонок.)
– Обратил внимание, как почти все они одеты? – пришпоривала Софи оборотня Хорта, сидя у него на плечах.
Действительно, многие не только никогдашницы, но и всегдашницы нарядились сегодня в маскарадные костюмы, сделанные по мотивам иллюстраций в ставшей знаменитой «Сказке о Софи и Агате». Кто-то пришел в Софи-кимоно, с выкрашенными в ярко-красный цвет волосами и с «восточным» макияжем. Кто-то нарядился Софи-куколкой в черном кружевном мини-платьице и с розовым леденцом во рту. Много и других, разных Софи можно было увидеть на этом вечере – в розовых платьях, белых платьях, зеленых платьях. Было несколько Софи-ведьм в «лысых» париках и с наклеенными по всему лицу бородавками. И парочка Софи – злых королев, затянутых с ног до головы в черную кожу, с плащами из змеиной кожи на плечах. И Софи-бунтарь в черном платье с невероятным вырезом на спине и вышитой красными блестками на груди надписью «S – значит Супер!» тоже была, и даже ходили где-то в толпе несколько Софи-Филипов.
Кое-кто из мальчиков тоже решил выделиться, поэтому на вечере присутствовало не менее десятка Тедросов – все как на подбор в его «фирменных» кремовых бриджах и ярко-голубой кружевной рубашке (именно так, если верить сказке, он был одет на своем первом балу всегдашников). Еще несколько «Тедросов» пришли в свободных рубашках цвета слоновой кости и черных брюках, напоминавших о ночном свидании Тедроса и Софи в пещере на острове Авалон. А два высоких, хорошо сложенных никогдашника позволили себе появиться на балу в очень тугих облегающих шортах и без рубашек.
– Хорт, дорогой, а это не ты ли, случаем? – спросила Софи, указывая на тощего мальчишку с личиком то ли кролика, то ли крысы, одетого в самодельную, разрисованную лягушками пижаму, который, кстати, только что опрокинул свой кубок с лимонадом на проходившую мимо него девушку.
– Пижама не похожа, – мрачно прорычал оборотень Хорт.
– Перестань. Ну что ты дуешься?! Посмотри лучше, как всем весело, как всем хорошо. Причем одинаково и всегдашникам, и никогдашникам. Я их уже и отличить не могу друг от друга, – сказала Софи, наблюдая за своими радостно смеющимися возбужденными гостями. – Даже учителя успокоились и не ищут больше повода прикрыть нашу вечеринку.
И правда, профессор Мэнли и профессор Шикс стояли возле фонтана и развлекались тем, что зажигали язычки холодного пламени в каждом кубке, за который брался возжелавший газировки всегдашник. Разумеется, всегдашник вздрагивал от неожиданности, и тогда оба профессора начинали трястись от смеха, подталкивая друг друга локтями. Чуть поодаль лихо отплясывали, крутя бедрами, Кастор и профессор Анемон. Вокруг собрались в кружок студенты и громко подбадривали своих преподавателей.
– Послушай, я больше не могу. Мне жарко, волосы лезут в рот, я хочу есть, наконец, – пожаловался Хорт. Из его пасти обильно текла слюна. – Того и гляди, в любой момент превращусь обратно в человека. И окажусь тут перед всеми совершенно голый.
– Потерпи, тебе нельзя сейчас превращаться. Мальчики из сорок шестой комнаты почти уже здесь! – ответила Софи, глядя, прищурившись, в окно на группу пересекающих мост всегдашников. – Я знала, что и Бодхи, и Лейтан, и остальные из этого прелестного маленького клана обязательно придут, хотя они и не ответили письменно на мое приглашение. Красивые мальчики никогда не отвечают на приглашения письменно, они просто приходят… или не приходят. Считают, что их появление и без того сказочный подарок для всех. Как весенний день посреди зимы.
– Что? Кто такой этот Бодхи? Кто такой Лейтан? – сердито проворчал Хорт. – И откуда ты знаешь имена этих всегдашников?
– Не говори глупостей! В нашей школе все знают мальчиков из башни Чести, комната сорок шесть. Между прочим, я уверена, что ты способен оставаться оборотнем столько, сколько пожелаешь. Это на первом курсе ты мог могрифицировать всего на пять секунд. Теперь хоть всю ночь можешь пробыть волком, и с тобой ничего не случится.
– Я не стану терпеть всю ночь ради пары-тройки каких-то смазливых всегдашников! – огрызнулся Хорт.
– Не будь таким занудой, дорогой, – шепнула в ответ Софи. – Я шесть месяцев мучилась от постоянных мыслей об Агате и Тедросе. Все думала, как они там, в Камелоте. Да, я помню, что не раз говорила, будто вовсе и не вспоминаю про них, – но мы же с тобой оба прекрасно знаем, что это была ложь. На самом деле мне было невыносимо представить, что они могут быть счастливы без меня. Даже после ужасного провала своей коронации?! Но сегодня я впервые на самом деле ни разу не вспомнила о них за целый вечер. А отсюда вывод: если Агата не хочет, чтобы я занималась подготовкой ее свадьбы, я буду устраивать свои праздники. И они будут самыми лучшими.
