• Письмо игумении Аполлинарии (Шуваловой): «Мир Вам и Вашей болящей. <…> Дайте ей прилагаемый молитвенник, чтобы читала молитвы, стихи и псалмы понемногу и потом оставалась в тихом расположении сердца пред Богом. Может понемногу читать Евангелие, чтобы душа сокровенно питалась силою Слова Божия» (Переписка с современницами. С. 570. № 14).
14 мая. Письмо Е. С. Наумовой: «Взять увечного мальчика дело доброе, только прежде внимательно рассмотрите, можете ли сие не только начать, но и совершить. Если напомните, я расскажу о сем отеческий пример» (Переписка с современницами. С. 405. № 1).
15 мая. Резолюция на консисторской выписке об утверждении в должности духовника священно-церковнослужителей по г. Коломне, по их избранию, священника Брусенского девичьего монастыря: «Дозволяется поступить по избранию; но выбор мог сделан быть с большим вниманием и пасть на человека не так немощнаго и более сильнаго рассуждением, что потребно для священников как в делах совести, так и в недоуменных случаях» (Резолюции. Т. 5. Ч. 2. С. 106. № 10179).
• Письмо наместнику Лавры архимандриту Антонию (Медведеву): «Епифаний был у меня не с покаянием, а с запискою в доказательство невинности, и даже несколько слез у него нашлось. – Умножаются беды от лжебратии. Спаси, Господи» (Письма преподобному Антонию. Ч. 1. С. 363. № 481).
17 мая. Резолюция на донесении следователя о подсудимом и запрещенном в служении священнике: «Священник в допросе показал, что за духовное письмо девицам, то есть за свидетельство о бытии на исповеди пред выходом в замужество, дают хлеб с пирогом, от 50 к. до 1 рубля сер., невесты жертвуют от 3 до 4 аршин холста и проч., и даже в тот же приход выходящия невесты жертвуют чем желают, якобы с благодарностию за духовное воспитание. Последнее показание очевидно лицемерное; и все показание сие обнаруживает мздоимство, так как и показание, что приносят пиво по обычаю» (ДЧ. 1888. Ч. 3. № 12. С. 500–501).
• Резолюция на донесении следователя Клинского уезда о том, что священник, вызванный по делу об отяготительных денежных и хлебных сборах, на предъявленном ему указе написал объявление, устраняющее депутата гражданской стороны, помощника Дмитровского окружного начальника и следователя от производства сего дела: «Депутата с светской стороны, назначенного светским начальством, священник отводить не имеет права, ни надобности, ибо дело производит следователь, а депутат светский только охраняет правильное действование в отношении к светским людям» (Резолюции. Т. 5. Ч. 2. С. 106. № 10180).
18 мая. Резолюция на консисторской выписке с представлением показания священника по жалобе на него прихожан о самовольном будто бы распоряжении его в храме об отобрании церковного имущества от прежнего церковного старосты: «Поелику на священника в прошении прихожан есть показание, что он живет зазорно, то, хотя сие показание сделано и без представления доказательств, мимоходным образом, по долгу предосторожности и охранения чистоты служения, отдельно от сего дела поручить Гуслицкому священнику С-ву, секретным указом от писавшаго и подписавшаго прошение прихожан, с приложением печати, земскаго П. И-ва, дознать по возможности, кто объявил ему сие при составлении прошения и какия имеются на то доказательства, и донести мне» (Резолюции. Т. 5. Ч. 2. С. 108–109. № 10181).
Резолюция на прошении смотрителя Звенигородского духовного училища об увольнении его по болезни: «Как польза училища вообще и особенно настоящия его обстоятельства требуют, чтобы должность Смотрителя и деятельное смотрение за училищем немедленно поручены были благонадежному лицу, то временное смотрение за училищем и управление оным, при содействии инспектора, возложить на Звенигородскаго протоиерея К. В-ва, до назначения действительнаго Смотрителя» (Резолюции. Т. 5. Ч. 2. С. 153. № 10265).
19 мая. Резолюция на прошении троих учеников Звенигородского духовного училища, отстраненных смотрителем училища от занятий, о дозволении им продолжать учение: «В подписанных Смотрителем билетах сказано, что они даны по болезни, но в показании Смотритель говорит, что сие сделано по бродяжничеству, неповиновению, пьянству и буйству трех учеников. Объяснение сие без дальнейшаго исследования обличает несправедливое действование Смотрителя. Есть ли ученики до такой крайности развратны, как он показывает, и вышли совершенно из повиновения, то увольнение их с билетами под видом болезни не было бы средством ни к их исправлению, ни к их пресечению соблазна в училище; для склонных к рассеянию и бродяжеству получение билета было бы не побуждением к исправлению, а поводом продолжать бродяжество с письменным видом от начальства» (Резолюции. Т. 5. Ч. 2. С. 154. № 10266).
20 мая. Резолюция на прошении диакона о произведении его на священническое место: «Сей диакон представил два поучения, говоренныя им в сем году и свидетельствованныя благочинным, которыя, при простоте слова, благомысленно направлены к назиданию простых слушателей» (Резолюции. Т. 5. Ч. 2. С. 109. № 10182).
Резолюция на донесении учрежденного при Лавре собора с испрашиванием дозволения перевести провинившегося иеромонаха: «Махрищский монастырь не имеет права обременять своими бременами другие монастыри. Махрищский монастырь представлял М. к священству, он и должен исправлять не оправдавшего представления» (Резолюции. Т. 5. Ч. 2. С. 148. № 10259).
• Письмо Е. П. Головиной: «С благодарностию возвращаю открытия, которые, впрочем, подняты выше своей степени, когда названы откровениями. В них есть примечательные прозрения в действия природы и Провидения. Но потребного Бог не скрыл и от не имеющих особенных прозрений. Блажени не видевшии и веровавшие. Блажени слышащии слово Божие и творящии е» (Переписка с современницами. С. 338. № 30).
21 мая. Письмо обер-прокурору Св. Синода графу Н. А. Протасову о разрешении комитету по изданию творений святых отцов брать нужные ему рукописи из московской Синодальной библиотеки: «В начале третьей книги св. Василия Великаго против Евномия есть место, которое латиняне, последуя, как утверждают они, некоторым исправленным и неповрежденным спискам, приводят в пользу своего неправаго учения об исхождении Духа Святаго от Сына. Место сие в прежнем славянском переводе читается так: “какая нужда, ежели Дух по достоинству и чину третий, третьему Ему быть и по естеству? По достоинству вторый есть по Сыне предает может быть о том благочестия слово” (Труд. св. Василия, изд. в Моск. 1790 г., против Евномия, т. 1, л. 50). Латинские писатели утверждают, что здесь некоторыя слова греками исключены, и представляют чтение сего места свое, которое защищали они на так называемом соборе флорентийском, утверждаясь на пяти представленных ими списках слов св. Василия против Евномия, тогда как Марк, епископ ефесский, возражал им, что он знает до тысячи списков в Константинополе, в которых находится вышеприведенное чтение. Кроме того, по разности чтений в некоторых и других местах писаний св. Василия представляется нужным сличение греческого издания с рукописями. Посему академическое правление, как для утверждения истинного чтения в определенном месте, так и для избрания лучших чтений в других случаях, просило моего ходатайства пред Святейшим Синодом о дозволении ему, при переводе св. Василия с греческаго на русский язык, пользоваться греческими рукописями синодальной библиотеки, в которой оныя находятся» (Мнения. Т. доп. С. 152–153).
• Письмо архимандриту Филофею (Успенскому): «Посылаю Вам, отец Ректор, два предложения: одно на Звенигородского смотрителя, другое по его прошению. Надеюсь, признаете, что с изложенными обстоятельствами сообразны заключения. При всем том я поступил бы менее решительно и просто предложил бы сии дела на рассмотрение семинарского правления, если бы обстоятельства еще большей важности не принудили действовать, сколько можно, неукоснительно и решительно. Должно почитать счастием, что другие, к сожалению, со всеми признаками истины открывающияся сведения о поведении смотрителя, не вошли в формальное прошение: соблазн и вред был бы беспримерен. Посему настоит необходимость немедленно отделить смотрителя от училища, чтобы не получить еще жалобы несравненно более тяжкой и трудной, нежели полученная теперь» (Письма. 1888. С. 149).
