- Это когда Летти устроила истерику, не найдя в игрушках гранату? – смеется Роджерс. – Я понял, но…
Слышится громкий смех, и в поле зрения мужчин показываются Наташа, Вайолет и Шерон Картер, которые что-то бурно обсуждают. У них полные руки пакетов, у Летти они только что не в зубах, и Барнс все-таки измученно стонет, понимая, что тащить-то всю эту красоту ему. С Рождеством, черт возьми!..
***
- С Рождеством, снежинка, - Баки приходит с утра будить дочь в ее комнату. – Летт, просыпайся.
Девочка что-то бурчит про то, что в двенадцать лет спать нужно много и долго, и кутается в одеяло, пряча голову. Джеймс качает головой, когда одеяло сползает с ног ребенка, показывая голые пятки. Идея приходит в одно мгновение, и Зимний аккуратно щекочет правую ступню. Вайолет резко дергает ногой, засовывая ее под одеяло. Так же происходит и с левой. Джеймс азартно ухмыляется, понимая, что только что у него появилось новое задание: разбудить любой ценой. Поэтому Барнс-старший аккуратно стягивает одеяло с головы девочки, а потом, наклонившись к ее уху, громко восклицает:
- Рота подъем!
Летти подскакивает на кровати, путаясь в постельном белье и размахивая руками, одной из которых прицельно попадает отцу в челюсть. Джеймс хватается за ушибленное место, а Летти испуганно замирает, широко открытыми глазами глядя на папу.
- Пап, прости! – Вайолет обнимает Баки за шею, целуя в гладко выбритую щеку. – Тебе не больно?
- Точный удар, Летт, - смеется Баки, а потом подхватывает дочь под коленки, сажая за спину, и идет в гостиную. – Пойдем искать подарки!
Гостиная украшена разноцветными гирляндами, блестящими аппликациями, а в углу стоит большая пушистая елка, увешанная стеклянными игрушками. А на самом верху сияет большая звезда, которую Летти с помощью отца водружала на ветку.
- Чур, я первая! – Вайолет спрыгивает на мягкий бежевый ковер и несется к рождественскому дереву, чуть ли не спотыкаясь о длинные пижамные штаны. – Пап, а Санта и тебе подарок принес! – хитро улыбается девочка, протягивая отцу большой сверток, завернутый в красную подарочную бумагу.
Баки садится прямо на ковер рядом с ребенком, аккуратно разворачивая подарок. А внутри он находит такой же серо-звездный пуловер, как у Летти, только его размера, и рисунок. Вайолет никогда особо не рисовала, а если и рисовала, то не очень реалистично. Но эта картинка красивая. На листе нарисована вся команда, не сказать, что идеально, но в этом чувствуется какое-то тепло.
- Спасибо Санте, - Барнс целует дочь в темную макушку, а потом спрашивает: - А что подарили тебе?
Летти разворачивает оберточную бумагу и широко распахивает глаза, приоткрывая рот. Внутри полное собрание мультфильмов про принцесс, которые девочка обожает с самого детства. Барнс-младшая крепко обнимает папу, утыкаясь носом ему в плечо и, произносит:
- Спасибо Санте.
Летти не верит в Санта Клауса, Зубную Фею, Пасхального Кролика и прочих мифических персонажей, но ее это ничуть не трогает. Она знает, что подарки под елкой появляются не просто так, что всё это папина работа, и она счастлива, что у нее такая семья.
***
- Мистер Барнс, я хотела бы поговорить с вами о Вайолет, - миссис Джефферсон мягко улыбается, а Баки только надеется, что это не очередной пиздец. – Скажите, вы же воспитываете девочку один?
- Так точно, - отвечает Баки, и тут же исправляется, - в смысле, да, один.
- Пожалуйста, мистер Барнс, не поймите меня неправильно, - наконец переходит к главному классный руководитель, - но, мне кажется, что Вайолет не хватает общения со сверстниками. У нее нет хороших друзей в классе, и она не горит желанием налаживать контакт.
Джеймс немного растерян. Летти не выглядит несчастной, когда приходит из школы, она прекрасно общается с Питером, Стивом, Наташей и остальной командой Мстителей. По мнению Барнса, дочь вполне коммуникабельна, а то, что говорит миссис Джефферсон, он вообще не считает проблемой.
- Я прошу вас поговорить с дочерью, - подводит итог учительница. – Коммуникация в этом возрасте очень важна.
- Я понял, миссис Джефферсон, - кивает Баки. – Есть ли еще какие-нибудь проблемы?
- Проблемы? Нет, - улыбается женщина. – Наоборот, мистер Барнс. Я бы хотела показать вам сочинение «Мой герой», которое ребята писали пару дней назад.
Шестеренки в голове у Барнса начинают крутиться с утроенной силой. Теоретически Вайолет могла написать про Стива. Кто может быть героем больше, чем Капитан Америка? А, может, Наташа? Или Питер? Скорее всего, это не Старк, он слишком напыщенный для героя…
- Она написала о вас, - в руки Джеймса ложатся тетрадные листы, исписанные знакомым почерком. – Вы знаете, за свою многолетнюю практику я нечасто встречала такие крепкие семьи, как ваша. Вы молодец, - миссис Джефферсон мягко улыбается уголками губ.
- Спасибо, - Баки безумно хочет прочитать сочинение дочери, но сейчас не время. – Я могу идти?
- Да, конечно. Всего доброго, мистер Барнс.
«Мой герой – это мой папа. Он самый добрый, честный, сильный и самый храбрый человек в мире. Самое чудесное, что мой папа спасает людей, защищает всех нас, я очень сильно его люблю…»
***
- Летт, у нас гости? – Баки заходит в квартиру, по привычке кидая ключи на полку, но внезапно чувствует явный запах гари. – Вайолет!
Джеймс бежит на кухню, стараясь не дышать тошнотворным ароматом. Дыма особо нет, но плита цвета жареной подошвы, намазанной гуталином. А рядом стоит Летти и милая светловолосая девочка с огромными голубыми глазами. Обе перемазаны сажей, на лицах черные разводы, на руки вообще смотреть страшно.
И, что это, блять, такое?..
- Летти, объясни, пожалуйста, - Барнс терпеливо осматривает плиту, предвкушая то, как он будет отмывать этот кошмар. Проще купить новую. – И быстрее.
- Пап, мы честно не специально, - с места в карьер начинает тараторить дочь Зимнего. – Мы с Джо хотели приготовить поесть, нашли рецепт, начали даже, а потом не уследили и вот… я виновата, прости.
- Простите, мистер Барнс, - заканчивает вторая девочка, виновато глядя в пол. – Это и моя вина.
Баки смотрит на двух детей перед собой, подавляя улыбку. Стоят такие несчастные, виноватые, чумазые, но друг друга прикрывают. Что-то есть в этом знакомое, из детства, такое приятное и чудесное. Дружба вообще дело красивое. Вроде бы хрупкое, но настолько прочное одновременно. И даже наказывать девочек не хочется.
- Ладно, идите пока отмойтесь, - выдыхает Баки. – Я что-нибудь придумаю на ужин.
Девочки тут же улыбаются, убегая в сторону ванной комнаты. Джеймс быстро достает телефон, набирая номер и считая гудки.
- Алло, Романофф? У меня срочное дело. Как отмыть плиту от гари?..
Или где, твою мать, взять новую в ближайшие пятнадцать минут?…
========== Глава шестая, в которой тринадцать - плохое число. ==========
Вау, чёрт! Этот фанфик заработал бриллиант! И я специально нарушила свою подготовку к сессии, которая норовит от меня избавиться (я её задание), чтобы поблагодарить вас, мои любимые читатели. Без вас ничего бы этого не было. Спасибо за ваши лайки, отзывы и комментарии!
А тем временем, Летти уже тринадцать лет. И эта глава не самая моя любимая, как и этот дурацкий возраст. Плохое время.
Я люблю вас,
Ваш Автор хх
- Вайолет, может быть, ты прекратишь витать в облаках и ответишь на вопрос? – мистер Баркли, учитель литературы, недовольно хмурится, похлопывая указкой по раскрытой ладони.
Рука девочки дергается, превращая недорисованное сердечко в непонятную фигуру, а глаза испуганно поднимаются на преподавателя. Летти даже не слышала вопрос. Что они вообще сейчас проходят? Какая тема урока?..
Звук звонка прерывает судорожные размышления Барнс, и она облегченно выдыхает, замечая, что одноклассники начинают выходить из аудитории. В рюкзак летит почти пустая тетрадка, пенал и дневник, и Вайолет быстро выходит из класса, стараясь не смотреть по сторонам. Она не боится людей, школы или чего-то там еще. Она боится наткнуться только на одного единственного человека, который не выходит из ее головы уже пару месяцев. Рассказывать об этом отцу Летти не хочет, в конце концов, может ли взрослый мужчина понять то, что чувствует тринадцатилетний подросток? Вот мама могла бы… но мамы нет. Остается только списывать рассеянность на усталость и «переходный возраст», о котором девочка прочитала в книге, подаренной Наташей.
