— Гарри Поттер! — по слогам выкрикнул Рон, сделав из рук трубу.

— Гарри Поттер! Гарри Поттер! — хором закричали и захлопали студенты, поднимая бокалы и улыбаясь.

— Как это у тебя получается? — усмехнулся Малфой.

— Ты о чем, Драко?

— Ты даешь им надежду одним только своим существованием, Поттер. Твой шрам на лбу явно заколдован.

— Я стараюсь дать им все, что могу, потому что не могу обеспечить полной безопасностью. Я волнуюсь за них. За наше будущее.

— О нашем будущем мы еще поговорим, но позже, а сейчас — будь добр, улыбайся, — щелкнула колдокамера. — И когда успели позвать журналистов?

— Без понятия, — нахмурился Гарри и сел обратно, почувствовав себя неудобно в этом кресле-троне. — Может, пойдем отсюда? Я знаю место, где можно прекрасно отдохнуть.

— Мы здесь находимся минут пятнадцать, если не меньше.

— Ну ладно.

— Идем, мне тоже здесь не нравится. К тому же, мой костюм все равно оказался лучшим.

Пока они разговаривали, покидая зал, Рон с гордостью смотрел на своего лучшего друга. Да, Гарри молодец. Если та идея с деревом выйдет удачной, то факультеты смогут подружиться, и ему не придется водить очередных драчунов к директору. Еще раз поправив хвост, он завистливо покосился на костюмы королей бала. Их плащи, изящно подрагивающие за спиной при ходьбе, один изумрудный, другой ярко-черный, будто махали на прощание, показывая, что до их уровня ему далеко. Безупречный костюм Малфоя выделял его светлые волосы и словно выточенное из камня лицо, а одежда Гарри — плотно прилегающие брюки с рубашкой, ничем не отличающиеся от его обычной одежды, — обновилась, когда к ней добавились серебряная корона, украшенная алмазами, длинный плащ и грим. Черные круги вокруг глаз с кроваво-красной радужкой и выделенные скулы напомнили образ старого Гарри, который срывался на своих близких и ходил мрачнее тучи, который заставлял гриффиндорцев притворяться беспомощными и глупыми. Сейчас это был абсолютно другой человек.

Сейчас на кресле восседает победитель.

*

— Ты выглядишь превосходно, — Гарри прижал Малфоя к холодной стене, едва они вошли в свою комнату. — И, кажется, так считаю не один я.

— На это и было рассчитано, — надменно объяснил ему Драко и коварно сузил глаза, снимая искусственные клыки. — Ты что, ревнуешь, Поттер?

— Нет, — неубедительно ответил Гарри, жадно скользя взглядом по его гладкой шее, по шелковому белому воротнику, закрывающему ключицы. — Но все смотрели на тебя… Слишком много. Я хочу, чтобы так можно было только мне. Позволишь?..

— Даже не знаю, — протянул Малфой, делая вид, что абсолютно не замечает, что его одежду начинают расстегивать. — Думаю, тебе не очень захочется просто смотреть на меня.

— Просто смотреть и просто в одежде — ты прав, я так не хочу, — позволил себе наглую ухмылку Кощей и снял всю верхнюю одежду со слизеринца. Он спустился ниже и провел носом по животу, вдыхая аромат цветов и ванили. Да, именно так должен пахнуть человек его мечты. Драко прерывисто вздохнул, зарываясь руками в темные волосы Поттера. — Я хочу больше. Намного больше. Хочу тебя.

Малфой с приоткрытым ртом и затуманенными глазами, казалось, не слышал, как Гарри это прошептал, поднимаясь выше невесомыми поцелуями. Поттер сделал еще один шаг, вплотную прижимаясь к нему. Одной рукой он опирался на стену, боясь как-то повредить хрупкое свиду существо, а другой стал медленно спускаться вниз по его плоскому животу с едва заметными очертаниями мышц, чувствуя, как бледная кожа покрывается мурашками.

В комнате было прохладно, потому что Малфой не любил жаркие и душные помещения, и единственным освещением были длинные летающие свечи, которые заколдовал Поттер, чтобы мягкий теплый свет распределился равномерно. Многое осталось так, как хотел Драко, как и зеленые шторы, растительность в горшках и пушистый ковер, создавая невероятно уютный вид. Однако, сейчас Гарри было не до уюта, он чувствовал лишь ускоренное биение сердца и пересохшие губы.

— Нет, Поттер, это не выгодная сделка, — внезапно очнулся от блаженства Драко и резко поменялся местами с несопротивляющимся гриффиндорцем. — Я тоже должен получить свое.

Он решил не заморачиваться с одеждой и просто сорвал с Гарри рубашку, прильнув к горячему телу, точно змея. Драко секунду вглядывался в чужие глаза, пытаясь увидеть хоть каплю изумрудного света, и, не найдя её за маскирующим заклинанием, сделал шаг назад, возвращаясь в воспоминания, где Поттер выходил из душа с полотенцем на бедрах, а по его спине стекали тонкие струйки воды. Да, это те же самые рельефные, но не объемные мышцы, которые гриффиндорец всегда поддерживал в форме благодаря любви в квиддичу и легкой еде. Тот же самый странный Поттер, который выдыхает обжигающий воздух, смотрит пронзительно-зелеными глазами и смеется редко, но так заразительно, что все вокруг невольно начинают улыбаться.

Его Поттер.

— Будь моим подарком на Хэллоуин, — прошептал Гарри.

— Это твой самый кошмарный подарок, — оскалился Драко и прикусил его мочку уха.

Поттер понял, что остановиться теперь точно не получится. Волны возбуждения, прошедшие по телу, были настолько мимолетны, что захотелось задержать это мгновение примерно навсегда. Он поднял пальцем острый подбородок Драко и лизнул его нижнюю мягкую губу. «Мерлин, я его сейчас съем», — поразился Гарри и повалил Малфоя на ближайшую кровать, склонившись над ним в предвкушении. «В Хогвартсе часто подают панкейки с кленовым сиропом на десерт». Он вовлек его в поцелуй, медленно ведя рукой от шеи до паха, не в силах оторваться от податливого тела, выгибающегося навстречу ладони. Рука остановилась внизу, сжимая ткань джинс. «И фруктовые салаты со сливками». Драко задержал дыхание, сконцентрировавшись в одной точке тела, единственной важной на данный момент. Он возмущенно притянул к себе за шею Поттера, который начал отстраняться, и прикусил его плечо.

— Клыкастая змейка, — тихо усмехнулся Гарри позволил поцеловать себя, продолжая стягивать джинсы со слизеринца.

— Поттер, — холодно произнес Драко, посмотрев ему в глаза. Гарри, слегка растерявшись, вопросительно выгнул бровь. — А теперь скажи мне правду. К чему все это?

— Я не понимаю, о чем ты.

— Прозвища. Отдельная комната. Что произошло у вас в Уизли? Оставил всех на войне, пока сам полез к Темному Лорду, — Малфой нахмурился, но не отстранился. — Ты сказал, что любишь меня, но не хочешь говорить правду. Мне это не нравится.

Гарри тяжело вздохнул.

— У меня иногда бывают кошмары… раньше это происходило каждую ночь. Рон переселился со мной, чтобы помочь. Но я чуть не убил его. Повезло, что я вместо палочки взял карандаш.

— Тебе снился Лорд?

— Да.

— А прозвища? Зачем ты отдалился от близких? И от меня. У тебя был свой план на войне, я знаю. Я нашел завещание. Ты, идиот! — Малфой крепко сжал его шею. — Не смей мне лгать. Ты знал, что умрешь, да?

— Так было запланировано, — поняв, что обманывать слизеринца сейчас себе дороже, Гарри решил раскрыть все карты. — Наверняка ты уже откопал книгу о крестражах. Так вот, я был крестражем… Волдеморта. Уничтожив меня, он бы уничтожил и себя.

— Чертов альтруистичный придурок, — с болью в голосе прошипел Драко.

— Прости меня. Да, я эгоист, я был неправ, что не сказал тебя сразу, но, прошу тебя, прости, — Гарри поцеловал его в лоб, еще сильнее прижимаясь к нему.

— Почему ты остался жив? — Малфой закрыл глаза, надеясь, что ничего ужасного он сейчас не услышит.

— Мистер Форд прислал мне амулет, который забирает всю силу заклинания. А Гермиона смогла переделать его так, чтобы он их отражал. Так я отбил Авада Кедавру второй раз за всю свою жизнь, — печально улыбнулся Гарри.

— Обещай мне, Поттер, что никогда больше не будешь планировать свою смерть во благо других без меня, — Драко открыл глаза, чтобы вновь увидеть четкую линию подбородка, бьющуюся жилку на шее и напряженные из-за неудобного положения кубики пресса.