— О, да это никотин!
— Никотин?
— Перед нами никотин в его чистом виде, — начал рассказывать знаток химии, оседлав любимого конька, — то есть бесцветная маслянистая жидкость, которая быстро темнеет на воздухе и хорошо растворяется в воде. Температура кипения 475 градусов Фаренгейта.
— Ясно, что это никотин. Вопрос лишь в том, что он делает в таком неподходящем месте.
Вскоре мы сидели у основания холма, стараясь ничем не выдавать своё присутствие. Холмс продолжал рассуждения.
— Обратили ли вы внимание на то, что берлинский почтальон разъезжает на самодвижущемся экипаже?
— Конечно, ведь у нас в Лондоне такого ещё нет. Да и электрический трамвай оставил у меня незабываемое впечатление.
— Да нет же, дело совсем в другом. Этот вид транспорта дорого стоит, а если Штольц богат, чтобы иметь автомашину, то почему он работает почтальоном? Здесь одно не сходится с другим. Вопрос в том, откуда у него автомобиль. Видели ли вы его сзади?
— Нет, не видел.
— А я ехал вместе с Fahrer des Automobils [10]. Перед тем как сесть туда, я рассмотрел заднюю сторону автомобиля. Там изображён немецкий герб — чёрный орёл с геральдическим щитом на груди и с жёлтой короной над головой. В общем, на машине присутствует герб Германской империи, и, по-видимому, она принадлежала самому кайзеру, а может быть члену правительства или кому-то в этом роде. Далее, вы сами сказали, что, согласно визитной карточке, Эрнст Штольц — единственный почтальон Берлина. А Берлин — большой город. Поэтому ему и понадобилось самое современное средство транспорта, способное быстро доехать до любого дома. В омнибусе и трамвае есть и другие пассажиры, которым будет мешать передвижение транспортного средства по указам почтальона. Велосипед или роликовые коньки могли показаться ему тривиальными.
— Как я начинаю понимать, вы подозреваете почтальона.
— Если герру Штольцу понадобился самодвижущийся экипаж, то он выпросил его у кайзера, о чём говорит герб. Из разговора со Штольцом я узнал, что он побывал в Рейхстаге именно тогда, когда фон Шлиффен завёл разговор о «золоте Трои», а Вильгельм II вздумал устроить осмотр прямо там. Поэтому Штольц знал, что скоро рядом окажутся находки Шлимана. В отчёте вы сообщили о том, что написано на визитной карточке. Почтальон, подобно одному из наших политиков, оказался der Verehrer Homers [11]. Далее вы писали о сообщении солдата, то есть меня, о том, что некто предлагал женщине «украшения для ношения в свободное от дежурств время». Штольц возил на автомобиле медсестру, больше никого. Их голоса, баритон и меццо-сопрано, соответствуют голосам людей из статьи в Berliner Lokal-Anzeiger. Der Verehrer Homers может обвешать фройляйн Клозе украшениями из «клада»…
— Зачем?
— Генрих Шлиман превратил жену-гречанку в археолога, она даже делала доклад в Британском Археологическом обществе. Я видел фотографию, где фрау Шлиман обвешана украшениями из «клада Приама».
Из вышеперечисленного я сделал вывод, что мы сейчас сидим на болоте для того, чтобы выследить почтальона, шофёра, похитителя музейных ценностей и убийцу охранника в одном лице. Но Холмс уже проанализировал другие обстоятельства нашего расследования, я же только догадывался. Но не буду рассказывать о них раньше времени. Оставалось непонятным лишь то, связан ли с этим делом человек, прошедший мимо клиники.
В 9 часов вечера на болото пришёл прилично одетый мужчина в сюртуке и цилиндре. Впечатление от его джентльменского вида портил только исходивший от него запах серы. В его руке была бутылка с прозрачной жидкостью.
— Если у немца в бутылке вода, то ему нужен медный купорос, — прошептал Холмс, выглядывая из-за холма.
Неизвестный немец подошёл к холму — как я вспомнил, к тому самому, где Холмс определил «нужную» трубу. Он осмотрелся по сторонам, убедившись в том, что рядом никого нет, достал из кармана ключ, протянул руку в траву и открыл дверь. Немец вошёл в холм, и дверь захлопнулась за ним. Изнутри послышался скрежет ключа.
Холмс вылез из-под плаща, подошёл к тому холму и протянул руку к траве. Он нащупал ручку от двери. Как это ни странно звучит, в этом холме была дверь, замаскированная приклеенной травой.
— По-моему, Ватсон, вам сейчас страшно интересно узнать, что там, внизу, находится.
— Как вы догадались, Холмс?
— Я уже заметил, что у вас дотошный характер. Ведь вы и в тот раз, в Девоншире, залезли в мою пещеру на дартмурских болотах. Причём, Ватсон, в ту пещеру вы зашли с револьвером. А сейчас у нас нет оружия, одна лишь немецкая каска для защиты головы. — Упомянув о сложности, Холмс перешёл к рассуждениям. — Во-первых, эта труба, очевидно, нужна для вентиляции подземного помещения. А сгиб на 180 градусов нужен, чтобы вовнутрь не попал дождь. Во-вторых, берлинец пошёл не к жилому дому, а под землю. В-третьих, сейчас, как вы сами понимаете, пора ложиться спать. И, в-четвёртых, этот неизвестный зевал во весь рот. Следовательно, он будет там спать. В таком случае мы сможем расследовать его жилище. Поэтому я тоже собираюсь спуститься туда и удовлетворить вашу смелость. Дайте, пожалуйста, свой стетоскоп.
Холмс приложил стетоскоп к основанию холма, чтобы услышать, когда начнётся храп. Напомню, у него чуткий слух, стетоскоп же значительно улучшит прослушивание.
— Герр N, как я слышу, заснул. У меня возникли подозрения, что это и есть тот пахнущий серой человек. Я заметил этот запашок.
— А вдруг в этом помещении немецкие студенты прячут оружие? — пришла мне в голову мысль.
— Студенты? Оружие? Какая тут связь?
— Немецкие студенты обожают устраивать студенческие дуэли. На шпагах. Студенты других стран тоже могут сражаться друг с другом, зато немцы в этом отношении просто чемпионы.
— Вы хотите сказать, что там находится секретная школа фехтовальщиков?
— У меня есть ещё одна версия. Вдруг этот холм вроде кургана, и в него залез археолог? Наверное, археологи что-то там нашли и теперь ведут секретные раскопки, скрывая там древнее золото и серебро. — Пока я думал об археологах, на меня нашло озарение. — Холмс, у меня есть другая версия! Похищение могли совершить археологи, конкуренты Шлимана!
— В таком случае напомните мне, жив ли Шлиман.
— Он скончался пять лет назад. — После этих слов моя версия безнадёжно устарела.
— Тогда откуда у него через пять лет после смерти взялись конкуренты?
Шерлок Холмс взялся тонкими, но сильными руками за косяк двери и с силой оторвал её от холма. Теперь можно было спускаться под землю, но чемоданы пришлось оставить на поверхности. Вероятность того, что на болото придут воры и унесут наши вещи, была крайне мала.
— Зачем нужно было запирать дверь на ключ, если сюда никто не придёт? Видимо, немцев недаром считают педантами.
Мы спустились по металлической лестнице, расположенной в вертикальном проходе, пока не попали в подземное помещение. Холмс, спускаясь, посмотрел вниз, и каска свалилась с головы, громко ударившись о твёрдую поверхность. Этот звук мог бы разбудить человека, особенно ночью. Но храп не прекратился.
— Я слышу, как храпят двое, — заметил Шерлок Холмс.
Я упоминал, что мой друг видит в темноте. Но мне нужно было освещение. Я увидел в свете фонарика, что Холмс показывает наверх. С потолка свисала электрическая лампочка. Рядом торчала согнутая под прямым углом труба, в отличие от надземной, узкая, сбоку от неё располагалось вентиляционное отверстие с пропеллером, который соединялся тросом с электродвигателем. В нашей стране всё это ещё не так распространено.
— Как мы видим, у немцев всё по последнему слову техники, — сделал вывод Холмс и снова надел каску.
Мы были на складе, где на полу стояли металлические баллоны с газами. Я вспомнил о периодической таблице химических элементов. Вокруг были жестяные ёмкости, консервные банки, пробирки, сосуды Дьюара и бидоны с химическими символами элементов и веществ. Всё это ничем не напоминало работу дуэлянтов или археологов. Сбоку была дверь в какое-то соседнее помещение.
