– Автограф?? Мой?? Вы меня ни с кем не путаете? Я не участвую в шоу толстушек.
– Но ведь это ваш портрет, – непонятно откуда, как фокусник из рукава достает спрятанного кролика, он извлек толстый глянцевый журнал и положил его на столе. На обложке был портрет матери Женщины Без Тела.
– Но не я, это Она, – побледневшими губами пролепетала Белка.
– Но ведь тут – вы? – он развернул журнал и открыл статью, которая была украшена их семейными фотографиями. На одной из них была Женщина Без Тела, улыбающаяся и радостная.
– Да, это я…
– Белка, когда ты успела дать интервью прессе?
– Я не помню. Я не давала. Это Она.
– Так вы дадите мне автограф? – деликатно, но настойчиво спрашивал мужчина.
– А зачем вам?
– Вы же знаменитость! – сказал он с восторгом. – Вашу семью показывают по телевизору, про вас в газетах пишут. Такой счастливый шанс, что вы заглянули в это скромное кафе.
Мужчина угодливо протянул ей ручку, и Женщина Без Тела машинально взяла ее и расписалась на полях журнала возле своей фотографии.
– Вот видишь, все эти мужчины смотрели не на меня, – разочарованно протянула Белка, когда невзрачный мужчина ушел. – Они смотрели на фотографию в журнале. Я никакого отношения не имею к этим журналам и к текстам в них.
Она не успела впасть в грусть по поводу того, что является всего лишь аксессуаром жизни своей успешной матери, потому что к их столику подошел директор кафе и тоже попросил расписаться. Журнала у него не оказалось, но он стал умолять ее оставить запись в книге почетных гостей.
– В нашем кафе нередко бывают знаменитые люди, оно находится в очень хорошем месте, в самом центре города. У нас бывают звезды, и политики, и телеведущие. Мы хоть и скромное кафе, но каре ягненка у нас отменное. И недорого стоит! Непременно закажите у нас каре ягненка. Это самое любимое блюдо актера Палкина. Да, да, он – завсегдатай нашего заведения. И всегда оставляет записи. Вот посмотрите, – блеял директор. Он сыпал известными именами и показывал их отзывы в толстой тетради с красивой обложкой.
Женщина Без Тела написала отзыв под диктовку Гели, поставила закорючку под текстом. Директор раздувался от важности и заискивающе кланялся, пятясь задом.
– Ему не нужна я, – с огорчением заметила Женщина Без Тела. – Наверняка, у них какие-то финансовые трудности, и они рассчитывают найти заходы к Ней, чтобы получить от нее деньги.
– Ты что! У них нет никаких финансовых трудностей! Посмотри, у них нет свободных мест. Столики ломятся от посетителей. Это заведение в полном ажуре.
– Откуда ты знаешь? Может, это сейчас у них народ, в обеденное время. А потом целый день никого нет.
– Я знаю, это очень преуспевающее заведение.
– Да?
– Я смотрела в Интернете.
– Ну да, я забыла, что теперь тоже бизнесвумен.
Еще больше взоров посетителей кафе устремилось в сторону Женщины Без Тела. Если у кого-то и были сомнения в том, что эта женщина из семьи знаменитой банкирши, то теперь, после разговора с Директором, сомнения развеялись. Он очень громко говорил. Громко и внятно, так что практически со всех мест его слова были слышны.
– Признайся, Белка, приятно быть знаменитостью? Все хотят постоять с тобой рядом. Ты икона стиля. И я вот к тебе примкнула.
– Икона стиля, скажешь тоже. Нет, – глухо произнесла Женщина Без Тела. – Мне неприятно быть знаменитостью. Мне страшно. Мне кажется, что они все чего-то от меня хотят. Это все неспроста. Ну, скажи, зачем тому типу в футболке мой автограф?
– Он будет показывать его своим внукам и сиять от счастья, что сидел с тобой за одним столиком. Еще наплетет что-нибудь, что пил вместе с тобой чай, что ты была у него в гостях. Ты понимаешь, что ты делаешь людей счастливыми?
– Кто-нибудь меня бы сделал счастливой.
– Это очень просто – будь. Будь счастливая тем, что люди хотят с тобой познакомиться.
– Они не хотят со мной познакомиться. Они мне просто завидуют. И я чувствую, что они мне хотят навредить. И тот странный тип хочет мне навредить.
– И чем он может тебе навредить! Уж не думаешь ли ты, что он использует твою подпись для того, чтобы подписывать ваши банковские счета?
– Я не подписываю никаких банковских счетов. Все подписывает Она. Она меня не подпускает ни к каким счетам, даже оплатой коммунальных счетов я не занимаюсь.
– Тогда тебе тем более нечего опасаться.
– Он мог поставить любую подпись и говорить своим внукам, что это я. Кто это проверит?
– Ты что-то мрачная слишком. Что-то опять случилось?
– Что-то случилось тридцать лет назад: я родилась.
– Ты чего прибавляешь года? – возмутилась Геля. – Нам еще нет тридцати.
– Какая разница! Все равно, с того момента все пошло не так. Вместо мальчика родилась девочка, вместо великого финансиста появилась тупая домашняя хозяйка… Ну и далее все со всеми остановками.
– Расслабься. Давай закажем себе по капучино. Здесь готовят очень вкусный кофе. Только не говори мне, что ты будешь пить кофе дома. Сколько можно быть домоседкой!
– Хорошо, я соглашусь выпить чашечку кофе, ради тебя. Но все равно меня не покидает ощущение, что случится беда. Что эти люди готовят мне какую-то шкоду.
– Не поминай черта, он и не появится. Так, кажется, твоя мудрая бабушка говорила. Давай лучше пить кофе. А хочешь, закажем какое-нибудь вкусное пирожное? Тут есть воздушные и низкокалорийные. Они совсем не портят фигуру.
Подруги попросили меню и принялись изучать десерты. Названия были многообещающими, и после основательного обсуждения они выбрали себе по лакомству.
Принесли десерты и кофе, и женщины начали предаваться радостному чревоугодию. У Белки и в самом деле стало подниматься настроение. Все-таки Геля права: еда вне дома имела свою привлекательность. Питаясь дома, она даже не ощущала вкуса еды. Забрасывала ее в рот, потому что надо было, но уже через пять минут после обеда не помнила, что ела. И никаких радостных эмоций не испытывала. А тут все было вкусно. А ягодный десерт с йогуртом был выше всяких похвал. И капучино тоже был очень вкусный и ароматный.
Но вдруг Женщина Без Тела почувствовала, что на нее кто-то смотрит. Смотрит не так, как до этого момента смотрела вся эта праздная толпа, сличая ее черты с фотографией в журнале. Это был какой-то другой взгляд, пронзающий, жгучий. Она повернула голову…
Прямо на нее двигался молодой мужчина, высокий, широкоплечий, в дорогом элегантном костюме. Он смотрел прямо на нее, и его выражение лица было очень странным. Это была странная смесь удивления, радости, грусти, вины, смущения. Непонятно, чего больше. Он явно знал ее. Знал не из фотографий в журнале, а по жизни знал. И она знала его, но она не могла вспомнить, кто это был.
