В груди не то горит, не то пылает

И все внутри дрожит и обмирает.

И хорошо, и больно, и пугает,

Как жить?

Всю жизнь судьба теряет.

Я не хочу так, но и иначе не могу.

Люблю, но вместе с тем терзаю.

В страданиях пути кровавый след

Укажет верное твое предназначение,

Но то ли есть ответ?

Как быть, ответь?

Любить иль ненавидеть,

Когда на весь обширный свет,

В мире нет никого тебя нужнее.

Что это есть погибель иль спасение?

Любить, терзать, но снова быть.

Прижать, укусом охладить.

Так просто, так ужасно, грубо,

Но как же быть?

Когда прекрасно ужаснейшее действо жизни,

Когда неважно какой ценой добьешься цели,

Когда желаешь с яростью, самозабвенно.

Но как же быть?

Ты – ангельское тело,

Ты – дух, рождённый вечною свободой,

Ты – радость звонкая небес,

Ты – воздух, что глотнуть желаю,

И задыхаясь, и давясь,

Я лишь хриплю и загибаюсь,

Себя нисколько не щадя.

Но это смерть, это ошибка,

Это ужасная молва,

И общества гнусливый ропот

Нас заживо преступно заклеймят.

Где крылья твои? Белые пера,

Знаменья чистоты и веры?

Где нимб, несущий свет во мир лжецов?

Он опорочил все, посеял семя горя,

Но это их порок, но это наша доля

Жить грешником среди рабов.

Любить, сгорать и бредить,

Быть собой лишь под ударом плети,

Но быть с тобой – безбрежною свободой мысли,

Быть рядом, отнимать ту боль,

Что щедро отсыпают люди.

Быть рядом – робкое касание

Дыхания чувствовать собой,

Вдыхать, хранить, как драгоценность

И жаждать быть, как есть и только

Мадонна, прекрасная из людей,

Почему ты не смеешь смотреть на меня?

Неужели твой лик омрачил силуэт,

Столь нелестный и чопорно мрачный?

Не для глаз твоих созданы тени,

Не для них корабельные трюмы,

Сырость серых кабин,

Смрад негласных могил,

Улиц узких и неприметных.

Не для этих же глаз создан мир

Черен из череды бед и напасти,

Не для этих глаз – красоты сотворения,

Все людское природное безобразие.

Не для них и жестокости скверна,

И алчность, гнусливость ухмылки,

Но зачем же тогда даны этим людям улыбки?

Для чего они век свой живут, коротают?

Почему же их боги в подвалах напрочь не запирают?

Почему они год за годом от сына к отцу отдают

Раз за разом частицу души, плоти и кровь гнилую свою?

Почему в этом свете, Мадонна, лучшая из людей,

Презирают лишь тех, кто пришел из иных им мастей?

Почему шаг за шагом к тебе

Обуревает адским пламенем?

Почему же в твоих глазах теперь мокрые капли?

Очей твоих очарование

И губ коварная краса

Дурманят взор когда-то ясный,

Вселяя в сердце груз сполна.

И я сражён, но не стрелою,

Но я погиб, хотя…живой.

Тобой пленен, без вести на спасение,

К тебе иду, один, лишь твой.

Тобою грежу ночью темной,

Луны бесцельно тусклый свет

Он красит лик твой, безупречный,

Таких как ты нигде уж нет.

Хоть в зной июньский,

В злую стужу, я болен -

До глубины израненной души,

До бреда, до стенаний лютых,

Я мыслю лишь тобой,

И жив твоей улыбкой.

Мне больно…

В безумстве красота,

Но только так ведь очищается душа,

Нещадно душит, калечит, рушит

Все мое нутро,

И сладко губит раз за разом,

Мне не вздохнуть, не убежать,

Не крикнуть, не шепнуть "помилуй",

Мой дар – моя болезнь,

Она меня погубит,

Так сладко, так прекрасно, грустно,

Она изопьёт до капли кровь,

Разбудит чувства вновь и вновь,

Угли всколыхнет пламя рьяно,

Искра за искрой заживёт,

И в танце ярости и страсти

Родятся новые творения.

Да будет так, как решено.

Я не борюсь с своей судьбой,

Она так сладко меня губит…

Это пытка, это боль,

Но как иначе может быть?

Агония души…

Себя я ненавижу.

Жутко, тошно, но не остановиться

И путь всего один.

Вперёд, вперёд, вперёд.

Перо беру я, и чернила,

Пишу. Вдруг появляется картина,

Из символов и спешных знаков,

И мысль обращает танец вальса

В самозабвенную красу, касание, рука,

Все начинается по кругу,

Но как иначе может быть?

Жизнь бережно выкладывает фишки

И новой партии начало идет,

Вновь и вновь мы ставим на кон все

И побеждает вновь один.

Есть ли в том смысл,

Если есть и проигравший?

Кружиться с смертью в венском вальсе,

Не зная радости и горя?

Красиво, безобразно…

И все по кругу – декорации и лица.

Но может ли быть все иначе?

Болью сводит все нутро,

Но куда этой боли страшнее?

Только тело стоит, не дрожит,

Когда душу пронзает кол.

Как важнее всего может быть

Продолжать этот путь и быть,

Если цели помысел смыт,

Если свет ориентира погас?

Я как бабочка кружусь,

С цветка на цветок в поиске нектара,

Все порхаю на пути неизведанном,

В поиске счастья и любви.

Только где она?

Может она под листом притаилась?

Или в кувшинке от взгляда скрылась?

Может в лужице утонула?

Или может в канаву приземлилась?

Только нету любви в цветах.

Сладок их нектар,

Красотою пьянят лепестки,

Бархат их я готов ласкать,

Хоть все солнца до самой зари.

Только нету любви в цветах,

Потерялась она в пол пути.

Придавила её тоска,

Полная горя и одиночества,

Съели корни остатки любви.

Нету больше ее в цветах.

Скребутся, скребутся, вновь и вновь.

Готовы они разорвать мою плоть.

И рвутся вперёд, будто рыбы наружу,

Не знают они, что их ждёт впереди.

Но когти их, словно лезвие плахи,

Они знают цель и рвутся к ней ближе,

Я чувствую кожей, как стонут их жертвы,

Как выбор их пал на меня ощущаю.

Несчастных страдания завершают…

Скребутся, скребутся, вновь и вновь,

Они уже близко, я слышу стук шагов.

Но смерть подступает, сжимает кольцом.

Уж не убежать, не уйти, мой черед.

Я в ловушке один.

Нет окошка в темнице.

Нет и дверцы в дали.

Только сырость и мгла,

Только мрак, что в ночи,

Но нет звёзд, нету света.

Я в ловушке, а ты?

Что ты видишь кругом?

Дышит жизнь тебе в морду?

Или может быть плач долетает до уха?

Что ты видишь?

Здесь есть небеса?

Или ветер гуляет

Сквозь листву в деревцах?

Или зверь бродит рядом,

Желая вкусить

Твою плоть?

Или может мотив твоих мыслей?

Что ты видишь кругом,

В своей маленькой клетке?

Не обернусь, сказать прощай,

Не обернусь, сказать прости,

Печали признак на глазах,

Его укрою я в тени.

И буду слушать и молчать,

Как тихо тлеет лик тоски,

Не обернусь, когда звеня,

Закроешь дверь, ты, отпустив.

Пройдут деньки, ноябрь и прохлада,

Пройдет февраль с ознобом до души,

Пройдут печали, сменятся ненастья,

Когда забудешь ты, что есть на свете мы.