Аэродром попал в список из пяти объектов аэродромного хозяйства ВВС РККА: Москва, Мурманск, Ленинград, Смоленск, Воронеж, – на которых вне всякой очереди сооружались бетонированные взлетно-посадочные полосы первого класса. Проектная документация на аэродромы была извлечена из архивов будущего, так что планировка на местности и земляные работы начались немедленно. Стройка велась стахановскими темпами, к чему были все возможности – вместо пары сотен полос второго класса до начала войны предполагалось построить пять первоклассных аэродромов, способных принимать практически все типы самолетов из будущего.
Для укладки бетона в зимнее время в Российской Федерации было приобретено несколько десятков крупногабаритных надувных ангаров, накрывающих место проведения работ для поддержания там нужного микроклимата. По мере удлинения полосы, ангары последовательно сдвигались, заменяемые раскатанным поверх бетона защитным термоодеялом-пенкой. Для снабжения таких строек нужным количеством бетона в РФ были закуплены мобильные бетонные заводы, а для снабжения всем необходимым от железнодорожной станции по временной схеме был проложен одноколейный путь. Когда пришла весна и с полей сошел снег, термоодеяло убрали, и на схватившийся бетон вышли специальные машины, производящие антифлотационную насечку покрытия. Осталось лишь нанести разметку, и полоса была готова к эксплуатации.
Параллельно со строительством полосы были возведены и прочие объекты аэродромной инфраструктуры, нужные для нормального функционирования базирующейся на нем авиационной воинской части. И уже к концу апреля 1941 года 212-й ДБАП, прошедший за эти полгода перевооружение новой техникой и получивший приставку к своему прежнему наименованию «тяжелый», вернулся на родной базовый аэродром.
Теперь в его состав входили две эскадрильи по двенадцать машин ТБ-7Д, оснащенных двигателями и авионикой из будущего, и две эскадрильи закупленных в будущем тяжелых бомбардировщиков ТУ-95МС, которые было сочтено нерациональным модернизировать в носители крылатых ракет Х-101/102. Командовал полком известный советский летчик, бывший шеф-пилот Аэрофлота, полковник Александр Евгеньевич Голованов. Эскадрильями в полку командовали такие асы тяжелой авиации, как Водопьянов, Мазурук, Алексеев, Молоков. К полку прикомандировали отдельную тяжелую военно-транспортную эскадрилью – шесть тяжелых транспортников Ан-22.
Кроме 212-го ТДБАПа с середины июня на аэродроме «Смоленск-Северный» базировались приданные Экспедиционному корпусу авиационные части ВКС РФ: шесть самолетов ДРЛО А-50, шесть самолетов-заправщиков Ил-78, эскадрилья бомбардировщиков Ту-22М3, две эскадрильи бомбардировщиков Су-24М и эскадрилья истребителей МиГ-29.
Еще одна истребительная эскадрилья из будущего базировалась на аэродроме под Ленинградом и обеспечивала прикрытие от воздушных налетов Кронштадта и колыбели социалистической революции Ленинграда, в котором помимо трети всей советской промышленности располагался транспортный межвременной переход, питаемый энергией Сосновоборской АЭС. Такие же переходы, вместе с прикрывающими их эскадрильями, находились в Мурманске, Москве, тут в Смоленске, и в Воронеже.
Но время, которое называлось «до войны», уже почти вышло. Несмотря на глубокую ночь, аэродром был оживлен. Ярко светили все прожектора, разъезжали заправщики, разливая в баки небесных гигантов тонны авиационного керосина. В воздухе стоял острый запах, присущий аэродромам реактивной авиации. Экипажи двух самолетов ДРЛО А-50, чей вылет должен был состояться еще до первого выстрела этой войны, уже закончили завтрак и совершали обязательный предполетный осмотр своих воздушных кораблей.
Пройдет еще немного времени, и за час до начала боевых действий эти машины оторвутся от полосы аэродрома и уйдут на свои позиции в Белостокском и Львовском выступах, чтобы оттуда дирижировать воздушным и наземным сражением первых часов войны. Потом, с учетом одной дозаправки в воздухе, примерно в полдень, на позициях их должна сменить вторая пара самолетов ДРЛО. Ближе к вечеру в небо поднимется третья пара. Таким образом, дежурством в три смены должен быть обеспечен круглосуточный радиолокационный дозор в поле действия всех трех немецких групп армий: «Север», «Центр» и «Юг».
Бомбардировщики, в том числе и 212-го полка, должны выйти «на тропу войны» уже после начала боевых действий, когда главный балабол Третьего рейха Йозеф Геббельс зачитает по радио «речь Гитлера», а доблестный вермахт уже несколько часов подряд будет биться головой о приграничные укрепления. Вот тогда у Су-24М, Ту-22М3 и Ту-95 настанет настоящая «большая охота».
Полковник Голованов наблюдал, как в бомболюки Ту-95 грузят, возможно, самое страшное неядерное оружие всех времен и народов, которое потомки скромно назовут «авиационной вакуумной бомбой повышенной мощности» или «папой всех бомб». Пройдет еще три часа, и он оторвет свою машину от бетонки Смоленского аэродрома, чтобы ровно в восемь утра обрушить свой смертоносный груз на здание рейхсканцелярии.
У других экипажей на первый вылет тоже были свои персональные «клиенты», вроде Рейхстага, комплекса зданий ОКВ в Цоссене, министерств пропаганды и авиации, штаб-квартир гестапо, СД и абвера. На некоторые объекты будут сброшены по две, а кое-где и по три бомбы. Нет, лично Гитлер дату 22 июня, скорее всего, переживет, но нацистские бонзы и административная прослойка, которая нужна для того, чтобы доводить его указания до исполнителей, должна быть уничтожена полностью и с гарантией. Курица с отрубленной головой живет недолго, но зато бурно и интересно.
Потом к цели подойдут Ту-22М3 и от души накроют «ковром», состоящим из фугасных и зажигательных бомб, железнодорожные станции Берлинского транспортного узла, мосты, угольные склады, топливохранилища и газовые заводы. С первых же часов войны берлинцы должны будут понять – во что их втравил фюрер.
Полковник Голованов еще раз решил обойти свой Ту-95, до сих пор, несмотря на полугодовое знакомство, внушающий ему почти детский трепет. Голованов усмехнулся. Так, по его мнению, и должна выглядеть идеальная многомоторная боевая машина. В этом самолете мощности столько же, сколько в эскадрилье еще не модернизированных самолетов ТБ-7, а бомбовая нагрузка такая же, как у половины эскадрильи, причем бомбы могут быть массой до девяти тонн. Да и летает эта машина ровно в два раза быстрее, чем ТБ-7.
Нет, конечно, реактивные монстры вроде Ту-22М3 или Ту-160 гораздо быстрее и выглядят более угрожающе. Но все-таки реактивная авиация лежала вне его эпохи. Он мог бесконечно восхищаться этими машинами, но никогда бы не рискнул поднять их в небо и испытать на прелесть сверхзвукового полета. Поколение пилотов реактивной авиации надо отбирать прямо с училищ и воспитывать, что называется, с нуля. Ту-95 на их фоне выглядел привычным и родным, и опытные летчики с большим налетом на тяжелых кораблях, вроде самого Голованова, Мазурука, Молокова, Пуэссэпа, Водопьянова или Алексеева, осваивали его без особых проблем.
Что касается эскадрилий, укомплектованных самолетами ТБ-7Д, то применяться они должны были исключительно в ночное время для налетов на промышленную инфраструктуру Третьего рейха: мосты, плотины и электростанции… Но это будет вечером и ночью, а до этого времени самолеты из будущего сумеют сделать по два-три вылета: сперва по глубоким тылам противника, а потом, возможно, если понадобится, и для непосредственной поддержки войск. Кроме того, в массированных ночных налетах на железнодорожные узлы, расположенные на территории оккупированной Польши, должны были принять участие около семисот самолетов ДБ-3: 35-й, 40-й, 42-й, 48-й, 51-й, 52-й авиационных дивизий дальнего действия.
Когда пилотов бомбардировщиков первой волны пригласили на завтрак, экипажи самолетов ДРЛО поднялись в кабины и запустили двигатели своих машин. Над смоленскими полями и лесами, березками, сосенками и прочими кустами разнесся гул турбореактивных двигателей ПС-90А. До часа «Ч», прошу прощения за каламбур, оставалось чуть больше часа, а на востоке уже разгоралась тоненькая полоска утренней зари.
