Джек стоял, обхватив руками Брока и мысленно проклинал Сайласа, взывал к любому, кто был способен его услышать, лишь бы это всё наконец закончилось, и этот безумец больше никому не навредил.

— Черт, надо в переулок! — Баки потащил Брока и Джека в нишу под балконом дома, в котором никто не жил. — Это же главная улица!

И действительно, они были на улице, которая вела с площади во дворец. Уже слышен был цокот копыт — король и его свита возвращались с места казни.

Баки прижал своих любовников к стене, закрыл собой и надвинул поглубже капюшон, чтобы их не заметили.

Пламя факелов трепыхалось на ледяном ветру, отражалось от льда на замезшей мостовой. Сайлас, четыре человека конной гвардии и два десятка копейщиков почти миновали дом, где прятались Джек, Брок и Баки, когда конь под Сайласом внезапно встал на дыбы, сбрасывая всадника. Остальные кони шарахнулись, а королевский вороной, крича от ужаса, сделал два шага на задних ногах, поскользнулся и рухнул прямо на короля. Был слышен хруст костей и предсмертный хрип, растерянные возгласы.

Баки выглянул из ниши.

— Король-то, похоже, того… — тихо сказал он.

— Спасибо, — одними губами прошептал Джек.

Справедливость восторжествовала.

Кто-то, услышавший Джека, выполнивший его самую заветную просьбу, кружил лёгкими снежинками вокруг распростёртого на мостовой тела.

— Мне надо во дворец, — сказал Джек, не в силах оторвать взгляда от темной в скупом свете факелов, всё разрастающейся лужи крови. — Поехали.

— Погоди, — остановил его Брок. — Иди туда и командуй.

Королевский вороной, дрожа, поднялся на ноги. Один из копейщиков крепко взял его за узду.

— Да, привезешь во дворец отцовское тело. Меньше будет вопросов, — согласился Баки.

Джек оглянулся на тело отца, дёрнул на себя Баки, поцеловал его, потом так же дёрнул и Брока, перевёл дыхание, расправил плечи и выступил на мостовую.

— Разойтись, — приказал он, плотнее закутался в плащ, стараясь не смотреть на изломанное тело. — Что здесь произошло?

— Ваше высочество, — проблеял один из копейщиков, попытался что-то объяснить про скользкие камни мостовой, свалить на несчастный случай, но Джек не слушал. Он присел рядом с телом Сайласа, убрал с его лба перемазанную кровью прядь.

— Заверните короля в плащ и приведите моего коня! — рявкнул Джек, подхватывая тяжелое тело отца.

Спорить с ним никто не стал. Один из гвардейцев вернулся обратно на площадь, остальные споро соорудили из плащей и копий носилки для тела. Аккуратно уложив отца, Джек в последний раз откинул полу плаща, взглянул на его лицо и отвернулся.

— Во дворец, — приказал он и взлетел в седло.

Брок и Баки немедленно возникли рядом, словно соткались из теней, и взяли Джека за стремена, каждый со своей стороны. Старший конной гвардии хотело было что-то сказать, но кинул взгляд на Джека и промолчал.

========== 9. ==========

Дворец будто бы застыл в тревожном ожидании беды. И Джек не знал, то ли это Сайлас настолько всех запугал за последние дни своим не самым адекватным поведением, то ли все предчувствовали, что что-то должно случиться.

Короля внесли во дворец в полной тишине, ни гвардейцы, ни копейщики, ни стражники у дверей не проронили ни слова. Застывшая по стенам прислуга провожала траурную процессию испуганными взглядами, кто-то осенял себя защитными знаками, кто-то зажимал рот ладонями.

— Вызовите лекаря, — велел Джек, распахивая двери королевских покоев. — Сообщите Ее величеству.

Вызванный лекарь долго щупал пульс на дряблой остывшей шее, а потом сказал:

— Его величество Сайлас почил.

Джек только скривился. Ему ещё предстояло сообщить новость остальному семейству, пережить истерику слишком впечатлительной Мишель, как-то рассказать матери.

— Где сейчас Её величество? — спросил Джек у застывшего в дверях бледного камердинера.

— В оранжерее.

Брок кивнул Баки и они вместе отправились в оранжерею — она была отлично видна от входа во дворец.

— Ваше величество, — обратился Баки к королеве, которая сидела на скамеечке в окружении фрейлин и лениво листала книгу с картинками. — Его высочество ждет вас в королевской спальне. С Его величеством случилось несчастье.

— Несчастье? Какое несчастье? — королева Роза сунула книгу первой попавшейся фрейлине. — Он простудился на этом ужасном холодном ветру?

— Нет, Ваше величество, — сказал Баки. — Все намного хуже.

Джек застыл перед телом отца. Он так и не понял, что никто из прислуги не кинулся исполнять его поручения, не заметил, как исчезли из комнаты Брок с Баки. Лишь когда в комнату влетела не на шутку перепуганная Роза, он отмер, перехватил её у самой постели, не дал броситься к Сайласу.

— Мама, он умер.

— Нет… нет-нет-нет! Этого не может быть! — она вскинула на сына полный безумия взгляд, схватила за ворот кителя. — Это ты! Это всё ты! Ты виноват!

Она кричала, билась в жёсткой хватке рук Джека, колотила его в грудь, обвиняла во всём что происходило вокруг в последнее время. Но Джек молчал, лишь крепче прижимал ее к себе, гладил по волосам, спине. Он то думал, что Роза никогда ничего не замечает, живёт в своём мире и события, какими бы они не были, обтекают ее, словно вода, нисколько не задевая.

Роза затихла, едва слышно всхлипывая, вжалась лицом в грудь сына.

— Готовьте тело к погребению, — глухо приказал Джек.

На истерику королевы Брок смотрел с легкой брезгливостью. Главное, чтобы она не понесла свою истерику и обвинения в адрес Джека куда-нибудь еще.

Джеку казалось, что он будет рад смерти Сайласа, вздохнёт с облегчением, но усадив в глубокое кресло мать, взглянув на ее разом постаревшее, осунувшееся лицо, понял — не рад, нисколько не рад. Так правильно, но радоваться не получалось. Какая-то странная незнакомая апатия навалилась на его плечи и только присутствие Брока с Баки вспышками ярких красок разбавляло серость вокруг.

К Мишель он пошёл вместе с лекарем, надеясь, что сумеет донести новость так, чтобы она не повредила ни сестре, ни её ребёнку. Сайлас и так много жизней забрал. Но Мишель оказалась на удивление стойкой и без особых эмоций восприняла гибель двоих близких ей людей. Джек всё равно на всякий случай уходя оставил подле неё лекаря и приказал фрейлинам внимательнее приглядывать за Её высочеством.

— Мне кажется, она знала, — сказал Баки, который хвостиком ходил за принцем. — Предчувствовала.

— Оттепель будет, — невпопад произнес Брок. — Пойдем, Джек, тебе надо отдохнуть. Где там твои покои?

Джек разделся молча, слишком полный на события день отзывался головной болью и усталостью в мышцах, словно он не провалялся первую его половину в гостиной, устроив голову на коленях Баки, а маршировал в полной выкладке по пересечённой местности или махал молотом в кузне, случалось Джеку и таким заниматься во время обучения в академии. А потому он с благодарностью прильнул к горячим требовательным рукам своих любовников, прижался к ним, стараясь вобрать в себя хоть немного чужого тепла.

Брок и Баки обняли Джека с двух сторон, согревая собой.

— Все наладится, Джек, — пообещал Брок.

Баки только поцеловал его в загривок.

Джек знал, что наладится, не сегодня и не завтра, но обязательно станет и проще, и понятнее, да и в каком-то смысле легче воспринимать произошедшее. Но сейчас он продолжал молчать, обдумывая, что же делать дальше.

Сначала похороны. Без большого количества народа, только близкие. Джек не хотел устраивать представление из смерти когда-то близкого человека. Потом коронация и траур. Только в таком порядке. Королевству нужно время на скорбь, но оставаться без короля при этом оно не должно.

Привычно уже устроившись между Броком и Баки, Джек вдруг неожиданно даже сам для себя весело хмыкнул. Не думал он, что вообще когда-то может случиться такое, что он окажется в этой постели мало того что не один, так ещё и не с одним. Отец бы в гробу перевернулся. А хотя какая ему теперь разница?