Вьетнамцы посмотрели на Ника, но ничего не сказали и снова ушли в дом.
- Вы, кажется, чем-то взволнованы? - раздался рядом с ним чей-то голос с лёгким французским акцентом. Ник обернулся.
Рядом с "альфа-ромео" у дерева с пышной листвой стоял высокий человек в белом костюме и льняной рубашке с открытым воротом.
Помедлив немного, Ник спросил:
- Они там делают это ради денег?
- Ну, конечно. Иногда ради больших денег. Естественно, я сам не практикую такое рисковое дело. Не хватает выдержки. - Он смущённо улыбнулся. - Но я всегда...
как бы это сказать... стремлюсь к таким необычным вещам.
Он нагнулся к машине и вынул оттуда бутылку шампанского и полированный серебряный стакан.
- Может, шампанского?
Ник покачал головой.
- Ну, что вы. Не говорите "нет" . Когда человек отказывается от шампанского, он отказывается от жизни. - Он налил полный стакан и подал его Нику. Кивнул головой в сторону дома. - Вы когда-нибудь раньше видели такое?
- Там, на севере. - Ник отпил из стакана.
- Ну, да. Конечно. Позвольте представиться. Жюльен Гринда. А вы?
- Ник.
- Ник? Удивительно! У меня двоюродного брата зовут Николас, а племянника - Николай. Так что вы, как говорится, свой.
Из дома донёсся пистолетный выстрел, за ним последовали шум и возгласы.
- Мне надо идти.
- Но вам следует зайти.
- Нет, я...
- Ну я прошу.
- Мне надо идти, - повторил Ник.
Жюльен улыбнулся.
- Чего бояться после такой войны? Война - это просто шутка, глупость. Он снова наполнил стакан Ника.
Ник опорожнил его одним большим глотком и вернул стакан.
- Я иду домой, шеф.
Жюльен понимающе улыбнулся.
- К девушке, которая ждёт...
- Да.
- Естественно, - сказал Жюльен. - Я плачу своим игрокам американской валютой.
Однако, если вы предпочитаете немецкие марки или швейцарские франки, то, это, конечно, можно будет устроить.
- Не на того напал, шеф.
- Но вам нужно зайти.
- Нет, - нерешительно ответил Ник.
- Дорогой друг! Но ведь в этом нет ничего плохого. Я прошу!
Он взял Ника за руку и направился с ним к дому.
- Конечно, это вам не Гранд-отель, но, тем не менее, даже для Сайгона это весьма исключительно. Такое нельзя пропустить. Я так надеюсь. - Он открыл дверь и слегка поклонился. - После Вас.
Поколебавшись, Ник вошёл в дом. Жюльен провёл его по узкому холлу, по обеим сторонам до потолка заставленному ящиками французского вина и шампанского, американского спиртного и коробками сигарет. Они вошли в довольно большое помещение, в котором было полно вьетнамцев, около десятка американцев, азиатов из разных стран и несколько европейцев. В комнате стоял низкий, напряжённый гул голосов взволнованных людей, они сновали в толпе, делали и отмечали ставки.
Комната освещалась лампой в 300 ватт, висевшей без абажура прямо над столом. В её свете сидели два вьетнамца с ритуальными повязками на голове. Несколько высоких плотных азиатов с бесстрастными лицами и сложенными на груди руками стояли у стен, наблюдая за зрителями. По пистолетам на поясе в них можно было узнать местных блюстителей порядка.
У стола стоял худощавый китаец с револьвером. Он что-то объявил по-вьетнамски, на каком-то другом азиатском языке, по-французски и затем перешёл на английский.
- Господа, - сказал он. - Игра сделана.
В комнате стало тихо. Зрители столпились у стола. В глубине комнаты, замерев, будто сдерживая пульс напряжения, отрешённо глядя перед собой, стоял Майкл.
Крупье отметил последние ставки на доске мелом. В приветствии взметнулись вверх стаканы и бутылки. Арбитр-китаец поднял пистолет для всеобщего обозрения, вставил в него один-единственный патрон и защёлкнул барабан. С напряжённым вниманием следил за всем этим Ник.
- Один патрон, - сказал судья. - Игра идёт до конца. Проигрыш засчитывается автоматически после одной минуты промедления.
Он положил пистолет на стол между вьетнамцами. Ник отошёл от Жюльена. Он протолкался сквозь толпу к столу, схватил одного из игроков и вышвырнул его из кресла. Уселся сам, расставил руки на столе так, как это делают клиенты в баре, собираясь заказать выпивку, и взял пистолет. Майкл заморгал, очнувшись, тряхнул головой и снова посмотрел в центр. Ник крутанул барабан, в то время как зрители стояли, разинув рты, взвёл курок и приставил дуло себе к виску. Охранники уже проталкивались сквозь толпу к столу.
Майкл бросился вперёд, расталкивая толпу, и крикнул:
- Ник, нет!
Ник поднял взгляд. Он спокойно, внимательно посмотрел на Майкла и нажал спуск.
Боёк попал в пустоту. Один из охранников схватил Ника и вытащил его из кресла.
- Нет, это моя игра, моя игра! - орал Ник, когда его волокли из комнаты в зал.
Другой охранник схватил Майкла и они боролись несколько мгновений, прежде чем Майклу удалось вырваться. Он протолкался сквозь толпу и вывалился в холл.
Во дворе Ник лежал на земле. Охранник ударил его ногой в живот. Ник крякнул, схватил того за ногу и повалил. Оба вскочили на ноги одновременно. Ник ударил охранника в живот так, что у того перехватило дыхание, затем последовал удар в челюсть, и охранник упал без сознания.
- Ник! - крикнул Майкл.
Ник повернулся и побежал к воротам.
- Погоди! - крикнул Майкл. - Ник, вернись! Вернись!
Он поспешил за Ником. Выбежал за ворота, посмотрел в обе стороны, увидел удалявшуюся фигуру и погнался за ней. На полдороге спотыкнулся обо что-то, упал.
Вскочил, оперся о фонарный столб. Закрыл глаза. Затем тряхнул головой и, засунув руки в карманы, медленно побрёл по улице. Мимо медленно проехала Q альфа-ромео"
Жюльена. Тот внимательно смотрел по сторонам.
Ник сидел на сиденье рядом с Жюльеном. Он запрокинул голову, глядя вверх в небо, мерцавшее от вспышек бомбардировки, продолжавшейся за городом.
- Если ты действительно храбр и удачлив, - сказал Жюльен, - я могу сделать тебя богатым.
Ник повернулся к нему, но ничего не ответил. Казалось, он смотрит сквозь Жюльена куда-то вдаль. Жюльен вынул из нагрудного кармана толстую пачку долларов. Бросил её Нику на колени. В это время они проезжали перекрёсток, где толпились вьетнамцы и шаталось несколько американцев. Ник поднял деньги, посмотрел на них и выбросил в окно. За машиной раздались крики, вьетнамцы бросились к деньгам.
