– Отойди от нее! Оставь ее в покое!

Игорь, развернувшись, как следует тряхнул Виктора и заявил:

– Шпион-извращенец, ты что тут делаешь? Мало того, что тебя добрые люди подобрали, как бездомного щенка, к себе взяли, так ты еще…

В этот момент Титов, издав громкий крик, согнулся, как будто его кто-то ударил, хотя его никто и пальцем не тронул, и заверещал на всю квартиру:

– Не бей меня, Игорь! Прошу тебя, не бей меня в живот!

На его крики прибежали родители Вики и, заметив корчащегося на ковре миниатюрного худощавого паренька и возвышавшегося над ним растерянного спортсмена Игоря, приказали последнему тотчас убраться восвояси.

– И не смей больше приходить к нам! – выталкивая молодого человека из квартиры, заявил разъяренный отец.

Вика попыталась разъяснить, что никто Титова пальцем не тронул и что Игорь ни в чем не виноват, однако отец и слышать об этом не желал. А Виктор, отлично играя на отцовском гневе, поддакивал и вставлял фразочки, подводя отца к мысли о том, что Игорь крайне опасен и желает только одного: как можно быстрее лишить невинности его дочь.

Расплакавшись, Вика заперлась у себя в комнате, натянув на голову наушники и слушая что-то попсовое. Только через какое-то время, случайно обернувшись, она в ужасе заметила, что около ее стола, склонив голову набок, стоит и беспардонно рассматривает ее Виктор.

– Ты как сюда попал? – произнесла в ужасе Вика, срывая наушники: она ведь точно помнила, что заперла дверь, и ключ все еще торчал в замке.

– Как водится, через дверь, – усмехнулся Виктор. – Что, этот музон нравится?

Подскочив, Вика бросилась к двери, осмотрела ее, не понимая, как Титов смог проникнуть в ее комнату.

– Ты как сюда попал? – снова спросила она. – Говори, иначе позову родителей и… И скажу, что ты ко мне приставал!

На лице Виктора возникла хитрая, уже виденная ею на похоронах его родителей ухмылка, и он ответил:

– Не советую. Тогда мне придется поведать твоим предкам о том, чему я стал свидетелем. А именно твоему бурному сексу с Игорюнчиком! И как вы стращали меня и предлагали деньги, чтобы я никому об этом не поведал. Но моя совесть не позволит утаить это от твоих добрейших родителей, предоставивших мне кров…

Уставившись на наглеца, Вика заявила:

– Они тебе не поверят!

Виктор осклабился:

– А я вот думаю, что поверят. В особенности если я во всех ужасных подробностях поведаю им, как ты занималась с Игорюнчиком сексом. Оральным сексом…

Вика опустилась на стул, а Титов, подойдя к ней, произнес:

– Я ведь многого не прошу… Давай все будет как прежде. Мы будем проводить вместе время. Если тебе это так надо, ты будешь встречаться с этим дебилом Игорьком. Я смогу даже вас прикрывать, чтобы вы могли с ним трахаться…

Он торопливо облизнул свои узкие губы.

– Что ты несешь? – заявила Вика. – Не будет ничего как раньше! Ты съедешь от нас как можно быстрее, это понятно? И оставишь меня наконец в покое!

Виктор вперил в нее взгляд своих арктически-ледяных глаз.

– Вика, ты ведь не дура и понимаешь, что будет, если твой отец узнает, что ты… Что ты со смаком сосала Игорьку. А мне он поверит, потому что сам недолюбливает этого наглого бугая. Точнее, даже не мне, а тому, чего и так опасается и чему хочет верить сам по себе. Думаю, ни тебе, ни ему не поздоровится…

Он снова облизнул узкие губы, и Вике сделалось тошно. Так и есть, умелый манипулятор. Более того, психопат, обожающий определять жизнь других.

Ее жизнь.

– Что ты хочешь? – спросила Вика дрогнувшим голосом. – Я должна… должна заняться с тобой сексом?

Лицо Виктор окаменело, он проскрипел:

– Как ты можешь такое думать! Я ведь не какой-то извращенец наподобие твоего Игорька! Ты – моя муза, моя богиня, мой идеал! А я просто хочу быть с тобой, знать, что у тебя все в порядке, защищать тебя, не позволять никому, в особенности таким похотливым скотам, как Игорек, причинить тебе вред…

Чем дольше Вика слушала Титова, тем сильнее убеждалась в том, что он болен. Причем очень серьезно болен.

– Но почему я? – прошептала она. – Почему именно я? Заведи себе другую богиню…

Виктор усмехнулся, и в его глазах вспыхнул адский огонь.

– Потому что я так решил, Вичка. Можно я, как и этот скот Игорек, буду называть тебя так? Потому что я люблю тебя, но не плотски, как этот урод, а исключительно платонически. Я готов ради тебя на все. Буквально на все…

Вика тяжело вздохнула. Посмотрев на Виктора, она произнесла:

– Если ради меня ты готов на все, то… Оставь меня наконец в покое! Позволь мне жить своей жизнью! Любить того, кого я хочу любить. Да, заниматься с ним сексом, черт побери! Но без оглядки на тебя, чужого человека!

Виктор, краснея, заявил:

– Ты ничего не понимаешь, дурочка! Потому что я твой рыцарь и защитник! Никто, кроме меня, не сможет оградить тебя от этого ужасного мира, в котором происходит так много страшных и кровавых вещей…

Он снова облизнул губы, и в голову Вике пришла кошмарная мысль – настолько кошмарная, что, не сдержавшись, она произнесла ее вслух:

– Это ведь ты устроил пожар, чтобы… Чтобы иметь возможность переселиться к нам?

Виктор усмехнулся, ничего не отвечая, но это было красноречивее любого признания. Вика поняла: да, это он устроил пожар! Пожар, на котором, помимо его родителей, погибло еще пять или шесть человек, а несколько десятков человек пострадало, причем в некоторых случаях весьма и весьма серьезно, превратившись в инвалидов до конца жизни.

– Это ты! – выдохнула Вика. – Господи, но ты… Убийца! Ты убил собственных родителей! И других людей!

– И все, Вичка, чтобы быть рядом с тобой и чтобы мне никто не мешал! – выдохнул еле слышно Виктор. – Понимаешь, на что я способен ради тебя?

В дверь постучали, на пороге комнаты возникла мама.

– Дочка, я хотела бы обсудить с тобой поведение этого твоего знакомого, – произнесла мама.

Вика почувствовала на себе внимательный взгляд Виктора. Господи, он не просто псих, а псих-убийца! Причем под одной с ней крышей!

– Не буду вам мешать. – Виктор снова превратился в саму любезность и вышел в коридор. Но там, замерев позади мамы так, что она, стоявшая к парню спиной, не могла его видеть, хитро усмехнулся, а потом провел ладонью по горлу, высунув при этом язык – и указывая на маму!

Вика, которая хотела выложить все, что ей было известно (хотя что ей было известно? Для всех Виктор был несчастным сироткой), вдруг испугалась и произнесла:

– Да, да, мамочка, ты права. Этот Игорь мне не пара. Я сама решила, что не хочу поддерживать с ним отношения. Мне очень жаль, что мое с ним знакомство доставило вам столько хлопот.

Подойдя к ней, мама прижала ее к себе:

– Ах, я понимаю, отчего ты оказалась пленена этим, надо признать, смазливым качком, однако, поверь, он тебе не пара. Ведь вокруг так много интеллигентных, добрых, чутких молодых людей…

Она явно намекала на Виктора Титова, а Вика, дрожа от ужаса (и прикладывая неимоверные усилия, чтобы мама этого не почувствовала), ровным тоном произнесла:

– Да, да, так много. Но ведь многие из них могут оказаться крайне опасными!

Поцеловав ее в лоб, мама заметила:

– Ты дрожишь, дочка? Тебе холодно?

И Вика тихо произнесла:

– Тебе показалось, мама, я вовсе не дрожу…

Потянулись странные, полные двусмысленностей дни. Вика снова занималась с Виктором, хотя прекрасно понимала, что ему это не требуется, – и он понимал, что она это понимает! Однако она делала вид, что натаскивает его по предметам, в которых он и так отлично разбирался, быть может, даже лучше ее. Время от времени она намеренно делала ошибки, и тогда раздавался его тихий ненавистный голос:

– Вичка, мне кажется, что это не так…

Вичка… От этого обращения у нее стыла в жилах кровь. Однако со стороны все выглядело чинно-благородно – родители были довольны тем, что Игорь больше у них не появлялся и что их дочка проводила больше времени с милым и хорошо воспитанным Виктором.