© С.С. Тармашев, 2018

© ООО «Издательство АСТ», 2018

Швейцария, Женева, штаб-квартира Организации Объединенных Наций, наши дни.

– Мисс Мирошниченко, вы уже покидаете нас? – Мистер Менахем, попавшийся ей в дверях на выходе в центральный коридор, включил стандартную резиновую улыбку американского бизнесмена. – Так рано? Вы в порядке?

– Спасибо, со мной все хорошо, – Марина привычно ответила тем же. – У меня несколько важных деловых встреч в офисах партнерских организаций. Вторая половина моего рабочего дня пройдет вне офиса. Я могу вам чем-нибудь помочь?

– Вашей обворожительной улыбки достаточно! – В голосе Менахема зазвучали сладкие нотки. – Вы самый очаровательный сотрудник во всей нашей огромной организации! – Он якобы внезапно спохватился: – Не смею вас задерживать! Желаю приятного дня!

– Спасибо, – поблагодарила девушка. – Вам того же!

Она направилась дальше, сопровождаемая взглядом Менахема. Мода на обвинения в харассменте достигла своего апогея, и влиятельный чиновник не рисковал разглядывать Марину явно, предпочитая смотреть украдкой. Что, впрочем, не делало его взгляд менее липким. Но подавать в суд из-за всего лишь взгляда в моду еще не вошло, поэтому она просто игнорирует его взгляды, с каждым месяцем становящиеся все дольше и выразительнее. Менахему пятьдесят три, он руководитель одной из подкомиссий, каких в ООН множество, и даже не миллионер. Пара-другая жалких миллионов долларов на счету – не в счет. Очень уместный каламбур, кстати. Ни ее отец, ни она сама не видят в подобных кавалерах ничего интересного, даже будь Менахем помладше лет на двадцать. Таких вот ненужных поклонников, оказывающих Марине знаки внимания, девать некуда. Привлекательная русская девушка, интеллектуал, экспертный сотрудник ООН, дочь российского олигарха – короче, желающих пруд пруди.

Недостаток кандидатов в мужья ей не грозит, только за последний год отец дважды пытался устроить ее свадьбу, но оба раза его планы рушились из-за ее позиции. Все кандидаты не устраивали Марину по понятным причинам, и она наотрез отказывалась строить серьезные отношения. Дело быстро доходило до истерики, и отец не стал настаивать, учитывая ее психологическое состояние. Пока не стал. Было ясно, что долго это продолжаться не будет, но ей всего двадцать шесть, и время еще есть. Вообще она сама понимала, что с личной жизнью нужно что-то решать. Точнее, что-то нужно решать со своими психическими реакциями, наличию личной жизни мешающими. С того жуткого кошмара, случившегося с ней в чудовищном и необъяснимом ужасающем месте, получившим название «Отель Оюнсу», прошло шесть лет без двух с половиной месяцев, но душевное равновесие так и не удалось восстановить до уровня полноценной жизни.

Марина зашла в лифт, отвечая на будничные приветствия окружающих, и машинально шагнула в дальний угол кабины. Когда за спиной нет пустого пространства, откуда может последовать нападение, а все помещение находится перед глазами, она чувствует себя спокойнее. Двери в лифт закрылись, и нервная система невольно напряглась, реагируя на недостаточно яркое внутреннее освещение. К счастью, в противоположном углу кабины стояла какая-то совсем невысокая женщина, и ее низкорослая фигура почти не отбрасывала тени. Пять лет назад и такой полумрак в углу привел бы Марину в ужас. С тех пор ее состояние значительно улучшилось, и приступы животной паники перестали преследовать ее на каждом шагу. Но остальные проблемы никуда не делись, лишь стали меньше и продолжали отравлять жизнь.

Лифт достиг первого этажа, и Марина поспешила к выходу из здания. Ставить машину где бы то ни было в подземных паркингах она старалась избегать всеми силами, потому что там хватает полумрачных углов, в которых ей то и дело мерещится сгущающаяся темнота, внутри которой таится чудовищный монстр. Поэтому почти всегда она оставляет машину на улице, где бы ни была, и это зачастую приводит к штрафам за неправильную парковку. Но на такие копейки дочь олигарха может просто не обращать внимания. Душевный комфорт дороже.

В тот памятный час, когда она, неуклюже шагая по сугробам в выданных загадочным егерем охотничьих лыжах, покинула долину Оюнсу, ее страдания не закончились. Поначалу все было нормально. Егерь вел их через практически непролазную заснеженную тайгу часов пять, и за все это время никто не проронил ни слова. Марина, словно заведенная, монотонно переставляла ноги, вяло удивляясь отсутствию усталости и неизвестно откуда взявшейся выносливости, которой у нее никогда особо не наблюдалось. Она даже не замерзла, хотя позже выяснилось, что вокруг минус тридцать три. Тогда это не вызвало у нее какого-нибудь выдающегося изумления. Ее горнолыжный костюм не был рассчитан на столь низкие температуры, но тем не менее был достаточно теплым, а сама она все это время не прекращала двигаться. К тому же жить захочешь – еще не такое сумеешь, это общеизвестно, а выжить она хотела изо всех сил.

Таежный переход закончился неожиданно: егерь вывел их на какую-то заснеженную поляну, посреди которой стоял его старый задрипанный внедорожник – та же самая японская трахома с правым рулем и возрастом лет в двадцать легко, на которой он встретился им по дороге в отель. Егерь велел ей и Максу садиться на задние сиденья и спать. Макс что-то неуверенно спрашивал насчет отсутствия ведущей от поляны дороги, егерь ответил, что дорогу не видно под снегом, но она есть. Разговаривал егерь очень скупо, неохотно и с хорошо заметным равнодушием, но в тот момент Марине было не до всего этого. Ее впервые за истекшие сутки не трясло от страха, и она уснула сразу же, как только за ней захлопнулась автомобильная дверь.

Проснулась она через несколько часов от того, что ее трясет за плечо Макс. Егерь довез их до какого-то захолустного населенного пункта, высадил из машины и уехал, не задавая вопросов, не объяснив, что делать дальше, где искать помощь, ничего. Просто высадил посреди накрытой безветренным снегопадом улицы и уехал, вот и все. Отогревшихся за время поездки молодых людей спросонья охватил озноб, но замерзать им пришлось недолго. Через минуту к ним уже бежали вооруженные военные с оружием наизготовку и грозными окриками «Стоять!» и «Руки вверх!». Оказалось, что Марина с Максом находятся на территории какого-то секретного военного объекта, прямо в самом его центре, и никто не понимает, откуда они там взялись. Всякие-разные часовые-постовые-караульные не видели и не слышали никакого внедорожника, а колею от его колес быстро засыпало снегом, и отследить ее получилось то ли на двадцать, то ли на тридцать метров, и это ничего не дало.

Вот с этого момента проблемы в ее жизни возобновились и продолжаются по сей день. Сначала военные приняли их за иностранных шпионов. Горнолыжный костюм Марины был заляпан кровью, и это резко усугубило их подозрения. Молодых людей немедленно заковали в наручники, заперли в каком-то подвальном каземате и устроили очень агрессивный допрос, хорошо хоть без рукоприкладства. Их рассказу о чудовищной резне в отеле Оюнсу никто не поверил. Его даже не стали дослушивать целиком, сразу заявили, что никакого отеля в долине Оюнсу нет. На просьбы Марины позвонить ее отцу военные не реагировали до тех пор, пока не подняли свой секретный объект по тревоге и не проверили весь личный состав. Убедившись, что все живы и кровь на снаряжении молодых людей чья-то еще, военные доложили в какой-то свой штаб, после чего заявили, что завтра за ними приедут. Потому что погода стоит нелетная, а ехать предстоит двести километров, то есть по местным ухабам, да еще под снегопадом, это часов пять минимум, поэтому никто не попрется сюда, на ночь глядя.

А до тех пор задержанные будут порознь содержаться на местной гауптвахте, потому что вторглись на территорию секретного государственного объекта, а это преступление. И вообще, пусть радуются, что их не перестреляли часовые, ибо оружие против таких вот нарушителей на данном объекте применяется без предупреждения. Судя по тону офицера, говорившего все это, было несложно понять, что этих самых часовых ждет неминуемая расплата за то, что они никого не пристрелили, а самому офицеру угрожает кара ничуть не меньше за то, что его подчиненные допустили проникновение посторонних на секретный объект. В заключение он посоветовал им хорошенько вспомнить все, что они знают об этом якобы егере, который, по их же словам, якобы просто взял и привез их на машине внутрь секретного объекта, окруженного двойным периметром различных заграждений и единственными воротами, находящимися под неусыпной охраной.