Ибрагим же... кажется, едва сдерживал улыбку и пытался выглядеть серьезней, чем есть на самом деле, почему-то ей так казалось. Этот мужчина с виду суров и могуч, но в глазах так и плясали веселые искорки. Кажется, он был больше всех рад ее появлению, все смотрел как Ромка постоянно ее касается, и улыбался едва заметно.

Но мистером очарованием, конечно, смело можно назвать Илая.

Как-то вот Юльке не доводилось особо много общаться с такими маленькими детьми. У нее ведь не было младших братьев и сестер. Да и племянников тоже. Не сложилось. И опыта не было, так, чисто интуитивно она представляла, что делать, но вот, столкнувшись непосредственно, немножко растерялась.

Впасть в отчаяние ей не дали, маленький забияка, кажется, влюбился в ее волосы, и целый вечер нет-нет, да пытался потаскать ее за косы.

Для кого-то обычный вечер в кругу семьи.

А у нее слезы на глазах и сердце в бешеном ритме заходится, и нет слов, чтобы объяснить все, что в душе творилось.

Уже поздно. Все давно разошлись по комнатам. Маленький Илай уснул на руках у отца, Дима лишь посмеивалась над этим. Ромка с кем-то говорил по телефону, ему пришлось ненадолго выйти.

Юлька осталась наедине с Димой, помогала той убрать со стола, загрузить посудомойку.

Не было неловкости или напряжения. Она будто всю жизнь прожила в этом доме с этими людьми.

В каждом из них была своя трагедия, своя боль, но они все вместе, и радуются каждому моменту. Каждую минуту помнят и берегут.

И у нее опять слезы на глазах, в горле ком, и руки немного подрагивают, а сердце радостно стучит и вот-вот из груди выскочит. Боже, ей казалось даже Дима слышит, как у нее пульс тарабанит.

- Хорош реветь, Кареглазка! - строго проговорила Дима, крепко стиснула ее плечи в полуобъятии, - Радоваться надо, а ты затеяла мокрое дело.

Дима отставила в сторону чашки и насильно усадила ее на стул. Этой женщине сопротивляться невозможно.

- Я р-радуюсь, - немного заикаясь проговорила, стараясь прогнать ком в горле и неуместные слезы, но, черт возьми, так сердце щемило от этого счастья, что не получалось.

- Ага, я вижу, - саркастично заметила, но руки на Юлькиных плечах были теплыми и успокаивающими, - Давай, бери себя в руки, а то вернётся сейчас этот псих цветочный и «радоваться» буду уже я.

- В каком смысле?

Юля внимательно смотрела в глаза Диме, взгляд не отводила. Храбрая девочка, верная. Такая Ромашке и нужна. Были в ней этот внутренний стержень и чистота в сердце, которую почти невозможно увидеть в большинстве людей. А в этой девушке есть. И плачет она от радости. Повезло Ромке, очень. Не проворонил счастье свое.

- В том смысле, что увидит слезы твои и все, пиши пропало. Будет меня донимать чем я тебя до слез довела, - по-доброму улыбаясь ответила, и снова погладила Юльку по плечам, успокаивая и утешая.

- Нет, он все правильно поймет. Это у меня от переизбытка эмоций, счастье переполняет, понимаешь?

Дима сумела сдержаться от улыбки. Она напомнила Ромку, еще до всего того ужаса. Он такой же был. Чистый, радостный, готовый любить весь мир. Вот и Юля. У нее слезы от радости, она их не стесняется. Потому что радостью нужно делиться, а горем- гордость не позволит.

Их судьба свела, не иначе. Встретились два одиночества, два недобитых романтика... встретились и больше не расстанутся.

- Просто у меня ведь есть мама, но я не... мы не... Ох, даже объяснить не могу нормально. Я вижу вас сегодня первый раз, но уже... уже ощущаю себя частью вашей семьи. Уже считаю вас своей семьей. Это не слишком нормально, но так и есть.

Дима таки улыбнулась. Рома стоял в дверях и слушал, Юлька его не видела. Эта девочка делает его счастливым, а он ее. А все остальное значения не имеет.

- То, что нормально для других, не значит хорошо для тебя. Забудь обо всем, что было. Смотри только вперед, и назад не оглядывайся. Живи, радуйся, плачь, если хочется. Мы стали твоей семьей сегодня, а ты нашей уже давно.

Димке больше нечего было сказать, она склонилась к сидящей девушке и поцеловала ее в лоб и ушла к мужу и сыну, оставляя молодоженов наедине.

Рома смотрел на свою заплаканную невесту, не мог и шагу сделать, прирос к месту, а внутри все полыхало. Горело. У него душа из пепла с каждой новой минутой возрождалась. А все это она - его Кареглазка.

Сидит чуть ссутулившись, улыбается едва заметно и смотрит на него так, что душа в пятки уходит и кажется, у него сейчас вырастут крылья и он взлетит. Только... без нее летать не хотелось, совершенно.

Нашел в себе силы сделать пару шагов. Приблизился. Но еще не касался. Только смотрел.

Глаза в глаза.

Счастье к счастью.

Любовь к любви.

Он не искал ее. Не ждал. Не надеялся. Не думал о ней. Не мечтал о ней. Не хотел ее.

Все свое будущее, до встречи с ней представлял иначе, пресно, без красок.

Она шагнула в его жизнь неожиданно, заполнила всю его мужскую сущность собой. Открыла глаза, и заставила увидеть мир в другом цвете. Заставила мечтать, надеяться и верить.

Кареглазка даже не подозревает сколь многое ему дала, как многое для него открыла. Но у него будет много времени, чтобы все ей рассказать, объяснить и даже показать.

И начнет он, пожалуй, с белого. С белого, в котором она ему снилась уже несколько раз.

Рома склонился к своей невесте, заглянул в счастливые карие глаза, и коснулся губ. Нежно, ласково. Делясь своим теплом и своей любовью.

Для страсти еще будет время. Сейчас ему хотелось нежности.

- Люблю тебя, - прошептал, отрываясь от сладких губ.

В любимых глазах опять заблестели слезы. Пусть плачет, но только от счастья.

****

У Димки была улыбка до ушей. Радость переполняла и хотелось смеяться в голос, что было для нее совсем странно.

Но парочка на кухне так самозабвенно целовалась и так нежничала, что тут даже не радость появилась, а какая-то эйфория безудержная.

Пристроила Ромашку в надежные руки Кареглазки. Что может быть лучше?

Только свадьба-свадьба, кольца-кольца.

Никогда в себе таких организаторских способностей не наблюдала. Вот командовать -да, а организовывать свадьбы- нет.

Но с ее то опытом в разных делах, грех не справиться со свадьбой. Позорище прям. Так что, она постаралась.

Все будет скромно, но со вкусом. И романтикой, конечно же.

Лесная арка из живых цветов, выездная церемония на природе, шикарный ресторан. Несколько снятых домиков для гостей. А гостей будет немного. Друзья невесты из Америки, да семья жениха. Мать невесты пока еще не дала окончательного согласия, но что-то Диме подсказывало, что появление этой женщины на свадьбе может ее просто испортить, пусть лучше приезжает потом.

Дело оставалось за платьем. Но это уже мелочи.

Главное- будут родные и близкие люди, остальное, ерунда.

Дима шагнула к детской, собираясь проверить сына, но увидев открытую дверь и пустую комнату, зашагала к спальне.

А там на широкой кровати умилительная картинка: Илай раскинулся звездочкой на середине, рядом лежал его любимый динозавр, и совсем с краю Ибрагим.

Вот кому расскажи, не поверят, ведь.

Мужчина услышал ее шаги, приоткрыл один глаз.

Стоит и смотрит на них, едва дышит и руку к груди прижимает.

Он ее понимает. У самого сердце останавливалось, когда поздно приходил домой и видел жену, спящей рядом с сыном.

У него дыхание в груди замирало. От счастья. И от страха, что мог это все потерять. Вот и его девочку так же иногда ломает.

Они шагают вперед, взявшись за руки, идут вместе, шаг в шаг. Но прошлое... его не забыть, не вычеркнуть. Они все будут помнить и постараются не повторять своих ошибок.

- Ты чего не спишь?

Димка подошла ближе и увидела его открытые глаза. Наблюдал за ней. За каждым вздохом.

- Без тебя не спится...

Диме не нужны были другие слова и подробные пояснения. И так все ясно. Она и сама без него с трудом могла заснуть. Она без него уже не могла дышать, разучилась. Не могла без него спать. Не могла без него жить.