А что было главным в предыдущем развитии психологии, кроме участия в подготовке к революции? С середины XIX века и особенно с 1879 года, то есть со времен создания Вундтом первой экспериментальной психологической лаборатории, новая психология упорно строит себя свободной от прежней идеалистической, философской Психологии, которая еще была наукой о душе и называлась Метафизикой. Эти полвека до революций были временем истощающей Метафизику партизанской борьбы по всем фронтам. Медленно, но верно естественнонаучная Наука сделала метафизику постыдным словом в глазах общественного мнения. Старые метафизики за эти годы ушли из жизни, а молодежь больше не хотела выглядеть отсталой и предпочитала бить лягушек электрическим током, а не болтать пустое о душе.

Ко времени революций победа была одержана полностью, и теперь следовало запустить триумфальное шествие победившей Науки по всему миру. Кто-то должен был это шествие начать. Вот какая задача стояла перед Кречмером, и он ее вполне осознавал.

Осознавал и то, что плывет на волне мощного общественного движения: «В последние годы обнаружилось, прежде всего в пограничных физиологических областях медицинской психологии, большое и живое движение» (Кречмер, с. 3).

Осознавал и что и с кем надо делать.

«В последние годы все более открыто высказываются о необходимости для студента-медика и врача изучать психологию. Но какого рода психологию?

Старую философскую психологию, базирующуюся на отвлеченных понятиях, при этом не стоит рассматривать, так как она не дает ничего, что могло бы быть использовано врачом практически. <…> Он нуждается в психологии, которая возникла бы из врачебной практики и была бы предназначена для практических задач врачебной профессии» (Там же, с. 5–6).

Что это за ущербные люди, пролетарии научного труда – медики, которым даже психологию надо готовить особо – без всяких там философских отвлеченных понятий?! Вроде пойла в общем корыте: не важно, вкусно ли, главное, чтобы побыстрей и попроще набить брюхо! Им же некогда, им же людей лечить надо! Кто те люди, что позволяли Цирцее делать с собой такое?

Вероятно, это писалось как раз для бывших пролетариев, которые ради возможности вырваться из нищеты, в том числе и духовной, готовы были снести и растоптать всех, кто стоял на их пути, даже если он был хранителем настоящего знания. Весь мир прежних знаний надо разрушить до основания и заменить на свои знания…

Книга Кречмера, естественно, начинается с уничтожения прежнего. Она открывается главой с потрясающим названием: «Сущность души». Наш новый мир можно построить только на чистой площадке, а для этого ее надо очистить. Так Психология изучала очищение.

«Душой мы называем непосредственное переживание», – заявляет Кречмер в первой же строчке своего психологического манифеста от лица каких-то мы. Какое, однако, партийное заявление! Не Наука считает, не исследованиями установлено, а строго и однозначно выдвигается требование от лица сообщества ко всем, кто хочет стать его членами. Если вы вспомните слова Лукова, то именно здесь и закладывается «образец, который до настоящего времени воспроизводится почти в том же виде современными психологами». Образец не в том, чтобы считать душой переживание, а образец в том, что для психолога важна не истина и ее поиск, а дружное согласие о том, что и как называть и не допускать сомнения в общепартийных установках. Мы считаем!..

Что же в действительности говорит Кречмер в начале своей книги? Примерно, следующее: Сейчас, когда мы, наконец, победили, и нет больше тех, кто своими вопросами может испортить наше торжество, мы – все психологи мира – объединимся под символом веры, который звучит так: сущность души в том, что души нет, а есть то, что мы назовем этим именем. Мы теперь хозяева этого мира, а того, кто мог бы прийти и потребовать вернуть ему украденную собственность, больше нет! Мир будет жить по тем законам, которые мы ему нарисуем!

В общем, эту книгу и все созданное по ее образцу, можно было бы просто выкинуть, потому что они не соответствуют действительности, хотя и противопоставляют себя идеализму, который в их пропаганде как раз и стал символом оторванности от действительного мира. Лучший способ дис-кредитировать политического врага – обвинить его в том, в чем сам грешен, а значит, разбираешься.

Но выкинуть несложно, – а вдруг то понимание души, которое предлагает Кречмер, дает возможность для очищения? Что, собственно говоря, он понимает под сущностью души?

«Душой мы называем непосредственное переживание. Душа – это все то, что было ощущаемо, воспринимаемо, чувствуемо, представляемо, желаемо» (Там же, с. 13).

Несколько бредовое начало: душа это не то, что делает, живет или просто есть, а то, что желаемо! С очевидностью, странно… Поэтому Кречмер сам быстро подправляет себя:

«Следовательно, душа – это, например, дерево, солнце, поскольку я рассматриваю их как восприятие дерева, как представление солнца» (Там же, с. 13).

Ну, совсем ополоумел мужик, а еще смеет отказываться от философ-ской психологии. Прежде, чем от чего-то отказываться, надо бы это иметь, а то уж совсем по-пролетарски получается, словно в армейскую стенгазету написано. А ведь это оказалось образцом для поколений психологов!

Я думаю, он хотел сказать, что считает душой свои представления и восприятия внешнего мира.

«Душа есть мир как переживание, сумма всех вещей, рассматриваемая с определенной точки зрения» (Там же, с. 13).

Мир как переживание… Очевидно, прихватил у Ницше или Шопенгауэра. Интересно, а кто тот, кто рассматривает этот так называемый образ мира в его отношении к душе?

«Внутри этой суммы всего непосредственно пережитого мы замечаем определенную принудительную тенденцию к поляризации вокруг двух точек, вокруг двух противоположных полюсов: “я” и “внешний мир”» (Там же, с. 13).

Похоже, что у Кречмера, как и ожидается от изготовителя пойла для пролетариев, не все было ладно со способностью к рассуждению. Я еще склонен списать дикие выверты первых строк на волнение, что ли. Начинающему автору трудно написать первую строчку. Он в ней путается от обилия мыслей. Но вот пошло собственное рассуждение, где излагается главная мысль. И что мы видим? Вчитайтесь – где находится тот, кто смотрит на душу с определенной точки зрения? «Душа есть мир как переживание, сумма всех вещей, рассматриваемая с определенной точки зрения».

Для меня эта точка зрения неизбежно внешняя по отношению к этой «сумме» именно потому, что слово «сумма» означает некое обобщение, а значит и точка зрения на нее позволяет иметь обобщающее видение тому, кто смотрит. Значит, он снаружи.

К тому же сумма здесь явно равна миру. Она есть иное имя для мира, который много созерцается и переживается. Согласны?

И вдруг в следующем абзаце происходит заворот кишок внутрь самих себя: внутри этой «суммы» оказываются и «я» и «внешний мир».

Я допускаю, что в каком-то смысле так все и есть. Там внутри меня есть мои представления и о себе и мире. Но сама по себе эта мысль отнюдь не откровение, чтобы за него можно было простить все. А именно, безграмотного выскочку, который умудрился самоуверенно оплевать своих великих предшественников только потому, что без них сможет выгодно и по дешевке распродавать то, что наворовал по барским усадьбам во время погромов.

Кречмер мог быть мне интересен, если бы он умел видеть лучше меня и вести рассуждения не хуже тех философов, которых попытался заместить. Но он не владеет искусством философского рассуждения. А это означает, что, допустив ошибку в исходных посылках, он вынужден будет развивать ее и дальше. Следовательно, все последующее рассуждение есть накопление ошибки. Тем более, что он тут же сам признается:

«Что касается действительного содержания непосредственного переживания этого чувства “я” или сознания личности, то оно не ясно и полно внутренних противоречий» (Там же).

Возможно, я еще вернусь к психологии Кречмера однажды, но только после того, как обрету ясность с тем, что понимается под сознанием. Для начала хотя бы в психологии. Пример Кречмера ясно показывает: нельзя браться за сложные предметы, не исследовав то, из чего они состоят.