Вагоны совсем замедлили ход, пока я пробирался по коридору мимо темных душных купе. Подмигнул на прощание проводнице и спрыгнул на перрон. Я приехал в Кудринск.

Не удивляйтесь, что такого города на карте нет. Просто я многие названия и имена менять буду — не хочется, чтобы люди, которые в этой истории участвовали, стукнули меня в подъезде по затылку, когда все прочтут. От любого ждать можно.

Поезд отошел, на платформе не было ни души. А ведь обещали встретить…

Я поставил сумку на землю, распечатал пачку сигарет.

Пошел мелкий дождь, пусть летний, теплый, но все равно противный. В общем, я мок под дождем минут пятнадцать, пока меня не окликнули:

— Из Москвы, да? — протянул руку парень в куртке из лайки. — Извините, что опоздали встретить.

Он был старше меня лет на пять, слегка располневший, с ямочкой на подбородке, а рукопожатие у него вялое и быстрое.

— Меня Алик зовут, — он поднял мою сумку и пошел чуть впереди. — Вас директор лично решил встретить, ведь вы приехали бумагу закупать, да? Мы телеграмму получили. Только у шофера рабочий день закончился, вот мне и пришлось сесть за руль. Вообще-то я заместитель директора. По туризму.

— Поздновато сегодня для экскурсии.

— Экскурсии? — он рассмеялся. — Нет, это по снабжению, значит. Путешествую по стране за чужой счет, — парень снова хохотнул.

Дождь не утихал.

— А где он сейчас? — спросил я.

— В машине ждет… — Алик недоуменно смотрел на меня. — Сыро на улице, а у него радикулит, в общем, сам понимаешь…

— Ну и сидел бы дома, — я пожал плечами.

Мы обошли вокзальное здание, и кусты сирени словно тянули к тропинке из темноты мокрые ветки. На площади, в стороне от фонарей, стояла черная «Волга».

— Садись на заднее сиденье, — Алик открыл багажник и поставил туда мою сумку.

— Добрый вечер… — я протиснулся в салон.

— Как доехали? — на месте рядом с водителем сидел, как я понял, директор.

Он совсем утонул в кресле, видна была только голова, точнее, затылок.

— Нормально.

— Мы вас в комбинатовской гостинице определим, там хорошо и недорого, — директор протянул руку к пачке сигарет на приборном щитке и достал одну.

Меня поразила его рука — сам коротышка, еле из-за кресла видно, а лапа здоровая, широкая, с тупыми сильными пальцами, поросшими черными волосами. На тыльной стороне ладони — татуировка. Оскаленная кошачья морда. Директор щелкнул золотой зажигалкой и закурил.

— Вы не против, если я вас вовлеку в одну авантюру? — вдруг спросил он.

— Мне сейчас как-то ближе горячий душ и чистая постель, — ответил я и достал сигареты.

— Я собираюсь поздравить одну знакомую, — он, казалось, не обратил внимания на мои слова, — у нее сегодня день рождения. Но я не хочу, чтобы остальные гости знали, от кого цветы. Корзина стоит у меня в квартире. Все, что от вас требуется, это взять ее, подняться этажом выше, позвонить в дверь и передать. Простая услуга, верно?

Он разговаривал, не поворачивая головы.

— Почему именно я?

— В городе вас никто не знает, вы только сегодня приехали и через несколько дней снова исчезнете. Вряд ли за это время встретитесь с кем-либо из гостей этой вечеринки. Повторяю, не хочу, чтобы посторонние подумали, что эти цветы от меня.

— Ладно… — я закурил и машинально бросил пачку рядом с собой, на сиденье.

— Ну и прекрасно. Много времени это не займет. А я, в свою очередь, постараюсь, чтобы ваша командировка была приятной и полезной.

Он ко мне так и не повернулся, и всю остальную дорогу мы ехали молча. На смену многоэтажкам из темноты стали наползать угрюмые дома довоенной постройки, с маленькими, как бойницы, окнами, серыми стенами и множеством подворотен, из которых наперерез машине выбегали кошки. В свете фар кошачьи глаза пылали яростью.

— Теперь куда? — спросил Алик.

— Во двор не заезжай, — приказал директор и обратился ко мне. — Подождите пару минут, потом идите. Я пока проверю, не курит ли кто-нибудь из гостей на лестнице. Если все спокойно, зажгу у себя свет. Это третье окно над подъездом.

— Да, — бросил я и пожалел, что ввязался в историю.

Алик заглушил двигатель, потом выключил фары. Машину окружила ночь. В городе, наверное, экономили электричество. Директор вылез из машины, он был невысокий и весь укутан в черный плащ.

— Комедия, — Алик приоткрыл окно и сплюнул. — А так он мужик деловой, ты не сомневайся. У каждого свои тараканы в голове, верно?

Снова заурчал мотор и зажглись фары, но директор успел свернуть в подворотню. По ветровому стеклу ползли капли дождя, и Алик включил дворники.

— Ладно, пора, — посмотрел на часы.

Под дождь вылезать не хотелось.

— Твоему шефу это будет стоить обеда в лучшем ресторане. — сказал я — Ничего, не обеднеет, — Алик усмехнулся.

Я распахнул машину и в это время услышал, как хлопнула дверь подъезда. Про себя отметил, что, пока я буду идти через двор, директор должен успеть подняться наверх.

Обошел вокруг помойных ящиков, распугивая кошек. Двор был узкий и сквозной, над единственным подъездом горела лампочка, а рядом стояли три легковушки. Направился прямо туда.

Я не торопился и, наверное, потратил не меньше времени, чем мой предшественник. Но окно на третьем этаже так и не зажглось. Я встал под козырек парадного и достал сигарету. Три раза выходил под дождь посмотреть, не включили ли свет?

Когда мне окончательно все надоело, я решил вернуться к машине. Но увидел, что через двор ко мне идет Алик.

— Ну, — поинтересовался он, — темно?

— Темно.

— Что делать, — Алик пожал плечами, — раз тебе выпала роль мальчугана с розовой попкой, луком и стрелами. И корзиной цветов в придачу.

— Знаешь что, — я серьезно посмотрел на Алика, — не послать ли вас обоих…

Мы выкурили еще по сигарете.

— Пожалуй, схожу наверх, — Алик начал волноваться, — тут что-то не так…

— Первое разумное предложение за истекшие полчаса, — я решительно толкнул входную дверь.

Если внизу еще светила тусклая лампочка, то дальше лестница утыкалась в мрак. Через несколько пролетов уже ничего нельзя было разглядеть. На третьем этаже я чиркнул спичкой и на мгновение ослеп от желтого язычка пламени.

И тут охнул Алик. Негромко, но так дико, что я выронил от неожиданности коробок.

Спичка погасла, и мы снова погрузились в темноту.

— Не двигайся, — прошептал он.

— Что случилось?

— Там, на полу… — голос его прервался, — не знаю, мне показалось… Посвети…

— Я коробок уронил.

Было слышно, как тяжело дышит мой спутник. И еще — словно кто-то маленький и верткий бегает и царапает по полу когтями.

— Что ты увидел? — спросил я.

Он продолжал молчать, Тогда я наклонился и стал шарить по полу. Коробок был где-то тут… Но сначала я наткнулся на скользкую ткань, вроде как плащевую. Мне показалось, что ткань шевелится у меня в руках.

— Что за чертовщина, — пробормотал я.

За спиной Алик возился с зажигалкой, щелкал и щелкал, пытаясь выбить искру. Наконец, вспыхнул огонек.

Первое, что я увидел, была рука. Синяя, опухшая рука. Я держал ее за рукав, и скрюченные пальцы тянулись ко мне. Отшатнулся, с трудом подавил крик ужаса, и рука упала, глухо ударившись о кафель. Я закусил губу, чтобы не было слышно, как застучали зубы. Мне показалось в темноте, что эта жуткая рука скребется по полу, тянется к моим ногам.

— Мертвецы не хватают живых за ноги, — подумал я.

Кто-то вцепился мне в штанину.

Снова свет, и в его бликах, которые ползут по стенам, я вижу у самых ног крысу, которая вцепилась зубами в мои джинсы. Отшвырнул ее ногой, а потом увидел человека. Он лежит на полу, раскинув руки, маленький, закутанный в черный плащ. Вокруг шеи у него обмотан кожаный ремень с самодельной пряжкой в виде черепа.