Лэнгли задрожал, и Джейк увидел, как напряглись его плечи. Он положил свободную руку на грудь саба и почувствовал, как бешено стучит его сердце.
- Лэнгли? – позвал он.
На протяжении нескольких ударов сердца Джейк думал, что саб использует стоп-слово и закончит сессиию, окончательно его этим унизив. Ему даже померещилось, что губы Лэнгли произнесли «Эндрю», но было тихо. И когда он уже засомневался, стоит ли повторить вопрос или как-то ужесточить наказание, Лэнгли посмотрел ему прямо в лицо и кивнул.
- Да, Мастер, - сказал он, - я понял. Я готов.
========== Часть 4 ==========
Джейк начал наносить удары осторожно, отдав предпочтение правой ягодице, его первый удар едва коснулся кожи.
- Один, - произнес Лэнгли.
После пяти ударов Джейк остановился. Лэнгли дрожал, сжав кулаки.
- Когда я впервые поцеловал Питера, - сказал он, - от нетерпения укусил его за губу. Я почувствовал вкус его крови во рту и проглотил ее, потому что хотел как можно быстрее почувствовать в себе хоть что-то, принадлежавшее ему. Никогда в жизни – ни до, ни после – я не хотел кого-либо так отчаянно.
Джейк наклонился и поцеловал замолчавшего Лэнгли в плечо, на котором не было татуировки.
- Молодец, - прошептал он.
Джейк продолжил порку, постепенно увеличивая силу ударов так, что зад Лэнгли начал краснеть, а сам он издал короткий крик, перешедший в шипение.
- Все в порядке, - подбодрил его Джейк, - можешь кричать, сколько хочешь.
Лэнгли кивнул.
- Десять, - произнес он после очередного удара.
В этот раз, прежде чем начать говорить, Лэнгли несколько раз сглотнул.
- Я никогда не трахал Питера, - признался он, - да я и не хотел. Мне хватало того, что он трахал меня. Этого было больше чем достаточно. Я ощущал свою принадлежность ему, а больше мне и не требовалось. Я умолял его не пользоваться презервативами, но он ни разу не согласился. Даже сейчас я иногда жалею об этом.
Джейку было мало этих откровений, он хотел еще.
- Как именно он тебя трахал.
- Медленно, Мастер, - ответил Лэнгли, - сначала я должен был умолять об этом. Он любил ставить меня раком, чтобы все видеть, но, Господи, оно того стоило. Всегда стоило.
Не давая сабу передышки, Джейк нанес звонкий удар, в этот раз по левой ягодице, с такой силой, что Лэнгли вскрикнул, а из его глаз хлынули слезы.
- Одиннадцать.
К пятнадцатому удару Лэнгли вскрикивал при каждом шлепке, но продолжал считать, как было приказано. Ему понадобилось несколько мгновений, чтобы подобрать слова для следующего откровения, и Джейк заметил, что член саба был совершенно тверд и сочился. Этот факт в сочетании с алым цветом задницы Лэнгли заставил член Джейка отреагировать в ответ.
- Я переехал к нему, - произнес Лэнгли, - и тогда же сделал татуировку. В салон он пошел вместе со мной и все время, пока мне ее наносили, сидел рядом. Дома я сказал, что если он захочет, то я проведу с ним всю жизнь, и он отсосал мне. В первый и последний раз. Я никогда не чувствовал себя таким счастливым.
Джейк отошел на пару шагов в сторону, чтобы Лэнгли мог его видеть.
- А потом все изменилось, - сказал он, - верно, Лэнгли?
Владелец клуба повернул голову и кивнул. В его глазах стояли слезы.
- Д-да, Мастер.
Следующие пять ударов были еще сильнее, и Лэнгли практически перестал себя контролировать. Его крики становились пронзительнее, зад пылал, и он уже с трудом мог уследить за счетом. Джейк знал, что совсем скоро Лэнгли собьется. Смесь физического наказания и эмоционального давления была слишком большим испытанием для него. Пожалуй, для них обоих это было слишком. И толпа тоже это понимала. Напряжение в воздухе казалось осязаемым, и краем глаза Джейк мог увидеть, как некоторые пары занялись сексом прямо в зале. Последние правила приличия, если они когда-либо здесь существовали, были попраны.
- Дв-двадцать! – выдохнул Лэнгли, когда число ударов, наконец, достигло этого значения.
- Ты молодец, - тут же отозвался Джейк, низко склонившись, чтобы Лэнгли физически мог ощущить его близость и успокоиться, если это было необходимо. Лэнгли трясло, он стонал от ошеломляющего коктейля удовольствия и боли, едва удерживаясь на грани сознания.
Это был подходящий момент, чтобы проявить милосердие. Джейк твердо намеревался извлечь урок из смерти Эндрю. Он пообещал это себе и Лэнгли, как пообещал бы и Эндрю, останься тот жив. Он не мог подвести ни одного из них.
Он встал перед веревками.
- Поделись со мной своим самым тяжелым воспоминанием о Питере, - приказал он, удостоверившись, что голос звучит достаточно громко, чтобы его слышал не только Лэнгли, но и любой из зрителей. – Не держи это в себе. Когда закончишь, ты получишь всего лишь пять ударов. Если меня устроит твой ответ и понравится твое выступление, я разрешу тебе кончить. Иначе не позволю. Ты меня понял?
Лэнгли был покрыт потом, его взгляд остекленел, но все-таки он смог ответить:
- Да, Мастер.
Джейк ждал, зал тоже затаил дыхание. Лэнгли снова несколько раз сглотнул и опустил голову.
- Продолжай смотреть на меня, - приказал Джейк, и Лэнгли вскинул голову, будто бы команда придала ему сил. Их взгляды встретились и замерли.
Когда Лэнгли наконец заговорил, его голос был тише, чем во время предыдущих признаний, но Джейку казалось, что из-за установившейся тишины, его было слышно всем находящимся в зале.
- В день, когда Питер вышвырнул меня, - из-за боли Лэнгли говорил с трудом, но, несмотря на это, что-то внутри словно выталкивало из него слова, - у него не хватило смелости сказать мне об этом. Я вернулся с работы, отчаянно соскучившись и желая, чтобы он трахнул меня, как обычно, но он сменил замки, и я не смог попасть в дом. Мне не верилось, что он спланировал все заранее, но это было очевидно. Целую вечность соседи наблюдали, как я орал и ломился в дверь. Когда я влез на подоконник, то заметил в доме какое-то движение, и тогда я увидел его. Он был на диване и кого-то трахал. Я не разглядел, кого именно. По-хорошему, надо было уйти, но я не сделал этого, а продолжал орать и долбиться в окно. Я надеялся, что он вскочит, подбежит, чтобы впустить меня, и придумает какое-то объяснение, хотя Бог его знает, как это можно было объяснить. Но он просто улыбнулся и продолжил трахаться. Это просто разрывало меня на части. Мастер, я никогда не думал, что такое может быть, это до сих пор гложет меня. До этого дня я никому не рассказывал о том, что произошло тогда.
Последнее признание заняло несколько минут, но Джейк не торопил Лэнгли. Во время рассказа Джейк мог видеть, как смазка с члена саба капала на деревянный пол. Толпа тоже это видела.
После того как Лэнгли умолк, Джейк сделал шаг назад, на свое место позади связанного мужчины, и покрепче ухватился за паддл.
- Молодец, - сказал он, - я очень доволен твоим признанием. Правда должна быть произнесена вслух, Лэнгли, чтобы человек мог признать ее раз и навсегда. Вся ответственность за дальнейшее лежит только на мне, не на тебе, и ради тебя я возьму ее на себя. Питера больше нет, а я есть, и все мое внимание сосредоточено на тебе. Так что досчитай последние пять ударов и потом можешь кончить. Поверь, я знаю, что ты справишься.
Паддл опустился на кожу Лэнгли с оглушительным звуком.
- Двадцать один, - закричал он, всхлипывая.
- Двадцать два! – Джейк наносил удары без перерыва, не давая сабу возможности отдохнуть.
- Двадцать три, - Лэнгли издал нечто среднее между стоном и шепотом.
- Двадцать че-четыре.
Джейк сам был на грани, но остатков здравого смысла хватило как раз на то, чтобы отдать последнюю команду, замахиваясь для заключительного удара
- Кончай, Лэнгли! Кончи для меня! – в последний удар он вложил всего себя.
- Двадцать п-пять! – проорал Лэнгли и кончил с протяжным криком и потоком неразборчивых слов
Сперма выстрелила вперед так сильно, что капли попали даже за сцену. Лэнгли все кончал, оргазм сотрясал его тело, полностью поглотив сознание. Отбросив паддл, Джейк крепко прижал саба к себе, шепча что-то ободряющее. Он не задумывался о том, что говорил, но Лэнгли откинулся ему на грудь, все еще находясь во власти удовольствия.
