Джейк ничего об этом не знал, ведь Эндрю ему ничего не рассказывал. А он никогда и не интересовался. Когда Эндрю обнаружили, он все еще был в пальто Джейка на голое тело, и Джейк всем сердцем желал получить еще один шанс догнать его, пока тот бежал по улице. Хотел отмотать время назад и изменить свое решение. Ради этого он бы пожертвовал всей своей так называемой гордостью.

========== Часть 3 ==========

Лицо Джейка было мокрым от слез, когда он закончил свой рассказ, но он не стал их вытирать. Слезы словно клеймили его, и Джейку это было необходимо. Лэнгли медленно поднялся, взял кувшин с водой и наполнил стакан Джейка. Он молчал, давая собеседнику время овладеть собой.

Только когда Джейк протянул руку за стаканом и начал пить воду, холодную и безвкусную, Лэнгли, наконец, заговорил.

- Да… - произнес он чуть ли не шепотом, - Вам следовало остановить Эндрю. Вы плохо разыграли сценарий, Мистер Моррисон, действительно очень плохо. Эндрю был слабым. У него были проблемы на работе и в личной жизни, и Вы, как его Дом, должны были знать об этом. Своими действиями и отношением, пусть и невольно, Вы подтолкнули собственного саба к самоубийству.

- Да, я знаю. Мне жаль. Поверьте, я даже не могу выразить словами, как мне жаль.

- Это хорошо.

Лэнгли снова замолчал. Джейк сглотнул, но в горле пересохло.

- Так что теперь? Клянусь, я сделаю все, что Вы попросите.

- Не надо умолять, Мистер Моррисон, - ответил Лэнгли, его лицо при этом оставалось спокойным, - Дом никогда не умоляет. Вам следует научиться держать свои эмоции в узде. Если Вы хотите снова стать Домом в моем клубе, то должны найти компромисс между внешней бесстрастностью и присущей Вам вспыльчивостью, которая проявляется, как только Вы теряете контроль над сложной ситуацией. А я должен буду решить, насколько удачно Вы с этим справились.

Будучи не в состоянии говорить, Джейк только кивнул, понимая, что Лэнгли, несомненно, прав.

- Хорошо, - сказал Лэнгли, глядя на него сверху вниз, - потому что научиться Вам предстоит многому.

За те бесконечные дни и ночи, когда вход в заведение Лэнгли был для него закрыт, Джейк сделал для себя такой же вывод. Его нынешний визит был своего рода попыткой загладить вину, показать горечь, сожаление и понимание того, что ему уже никогда не стать частью этого мира снова. Он был решительно настроен заплатить любую цену, которую потребует Лэнгли, если конечно можно оценить человеческую жизнь, и не важно наедине или прилюдно.

Лэнгли пристально и изучающе смотрел на него, пока Джейку не начало казаться, что тот просканировал его насквозь. Наконец владелец клуба кивнул, и Джейку стало любопытно, что же такого он разглядел.

- Пойдемте, - сказал Лэнгли, протягивая руку Джейку. – мы устроим сессию здесь, в клубе, где ее смогут увидеть все, и после этого я приму решение.

Джейк принял руку Лэнгли, почувствовав тепло его ладони. И пусть это противоречило его наклонностям, он ответил так, как был должен:

- Я сделаю все, что Вы прикажете, Мастер Лэнгли.

Лэнгли замотал головой и, впервые с момента исповеди Джейка, улыбнулся:

- Наоборот, я сделаю все, что Вы прикажете мне, Мастер Моррисон, если это будет приемлемо для меня.

Джейк искренне удивился:

- Вы саб?

Их пальцы переплелись, а Лэнгли вскинул бровь.

- Я сам выбираю, кем мне быть, Мастер, и сегодня я саб. Скорее всего, только на одну ночь.

Они покинули кабинет Лэнгли, и внутреннее убранство клуба приняло Джейка в свои объятия, как самый дорогой друг, которого он давно не видел, но, вместе с тем, эти объятия казались не слишком радушными, поскольку вслед ему бросали взгляды, любопытные и угрюмые. И винить в этом было некого.

Лэнгли поднялся на маленькую сцену в углу основного помещения и выпростал свои пальцы из руки Джейка. Подав знак одному из официантов выключить музыку и осветить сцену, он обернулся к залу. Когда Лэнгли заговорил, люди стали замолкать и подходить ближе.

- Сессии, свидетелями которой вы станете, - начал Лэнгли, - не было в нашем расписании, но я думаю, она будет уместна. Как вы видите, к нам вернулся старый знакомый, поскольку запрет на посещение им клуба окончился. В качестве члена клуба Мастер Моррисон находится здесь на испытательном сроке, который начинается сегодня ночью. Мастер Моррисон, я в Вашем расположении и с нетерпением жду Ваших приказов.

Последние слова предназначались только Джейку, который кивнул, почувствовав, как быстро забилось сердце.

- Прошу Вас оставаться на сцене, Мистер Лэнгли, - ответил он, не зная, как обращаться к мужчине, и решив, что будет лучше все-таки соблюсти формальность. Тем не менее, получив согласие Лэнгли, Джейк почувствовал, что сначала он должен что-нибудь сказать.

Перед тем как тоже подняться на сцену, он повернулся лицом к мужчинам и немногочисленным женщинам, ожидающим представления, и коротко улыбнулся, хотя на сердце у Джейка было совсем не весело.

- Своими действиями я, - произнес он, убедившись, что его хорошо слышно, - довел человека до самоубийства. Я не жду прощения и никогда об этом не забуду. Но я благодарен, что сегодня мне разрешили прийти сюда и принять участие в сессии. Спасибо.

После этих слов в толпе согласно зашептались, и, когда Джейк поднялся на сцену, Лэнгли, одобрительно ему кивнув, опустился на колени. Движение было столь же плавным и грациозным, как и все прочие его действия.

- Я в Вашем полном распоряжении, Мастер, - сказал Лэнгли.

Джейк подошел к нему, отметив, что в углу сцены в тени стоят два самых опытных охранника Лэнгли. Это было ожидаемо и даже немного успокаивало. Здесь, в клубе, среди толпы людей, он просто не сможет зайти слишком далеко.

Приблизившись к Лэнгли, он коснулся его плеча:

- Скажи мне свое стоп-слово.

Не раздумывая Лэнгли ответил:

- Эндрю, Мастер.

Конечно. Почему бы и нет. Джейк прикрыл глаза и ответил:

- Это слово допустимо, Лэнгли.

Джейк окинул взглядом сцену, которая была знакома ему уже давно, хотя сам он здесь никогда не выступал, предпочитая приватные сессии. Он только наблюдал за чужими выступлениями. Оборудование было простое. Дубовый стол с оковами по углам и подставка под колени, при использовании которой зад саба оказывался в полном распоряжении Дома. С потолка свисали веревки, за ними стояло несколько удобных стульев, а на задней стене висел небольшой набор плетей, цепей, паддлов и повязок.

Любой понадобившийся реквизит принесли бы по первой же просьбе, но в доминировании Джейк не любил никакой экзотики. В конце концов, его заводила именно эмоциональная составляющая власти, а не банальный физический контроль, хотя эти два явления взаимосвязаны.

Он повернулся к Лэнгли, и в комнате воцарилась абсолютная тишина.

- Сними пиджак.

Лэнгли так и сделал, склонив голову и бросив пиджак на пол. Невероятно, но это простое действие было самым эротичным, что Джейк видел за всю свою жизнь. Он одернул себя. Мужчине, играющему роль саба, требовалась его сосредоточенность.

Приблизившись к Лэнгли, Джейк протянул руку и провел пальцами по шее, обвел горло. От этого прикосновения Лэнгли сглотнул. Джейк ощутил выпуклость адамова яблока под своими пальцами и резко втянул воздух.

- Подними голову, - приказал он.

Лэнгли подчинился. Джейк погладил его шею, восхищаясь нежностью кожи, очертил пальцами щеку и губы, после чего прервал контакт.

- Любишь, когда к тебе прикасаются, Лэнгли?

- Очень, Мастер.

- Хочешь, чтобы я прикоснулся к тебе еще?

- Да, Мастер, если Вы этого желаете.

В этот раз голос Лэнгли звучал хрипло.

- Хорошо, - ответил Джейк, - а теперь, пожалуйста, разденься. Можешь не торопиться.

Лэнгли неспеша расстегивал пуговицы рубашки, а Джейк медленно приспустил ткань с плеч, обнажив спину. На правой лопатке мужчины была серебряная с золотом татуировка в виде звезды и меча, и Джейк не смог удержаться, чтобы не обвести рукой ее контуры. Он любил мужские спины… это тонкое сочетание силы и уязвимости, скрытое в рисунке мускулов и позвоночника. Но еще больше он любил татуировки, и эта находка стала приятным дополнением к их игре.