— Отлично. Тогда я приготовлю.
Когда Скарлет хочет, то может быть отличной старшей сестрой.
— Кроме того, я хотела поговорить с тобой кое о чем, ты, наверное, думала уже на эту тему, поэтому будет очень хорошо, если ты приедешь на День Благодарения. — Я знала, что Скарлетт лелеяла мысль, чтобы я вернулась в университет, и чем дольше я отсутствовала в Нью-Йорке, тем больше эта мысль не казалась мне уж такой нелепой в перспективе, больше походила на возможность все изменить.
— О чем?
Я бы предпочла поговорить с ней с глаза на глаз.
— О некоторых мыслях, которые крутятся у меня в голове.
Она перестала резать и посмотрела в камеру.
— Я еще ничего не решила. Я рассматриваю все варианты, но один — продолжить обучение в университете.
Она промолчала, но широко улыбнулась.
— Колумбийском, возможно. Но мне нужно будет где-то жить...
— Ну, конечно, ты можешь жить у нас. Нас там почти не бывает, и если тебе нужно взять в долг на обучение, я могу одолжить тебе денег…
— Серьезно, Скарлетт?! Только не думай, что я согласилась окончательно, я просто размышляю по этому поводу. — Вообще-то я не предполагала затрагивать этот вопрос, за исключением того, что мне хотелось посмотреть на ее реакцию… не думает ли она, что я ненормальная.
— Обещаю, больше не буду затрагивать эту тему, пока тебя не увижу. — Она скрестила пальцы на груди. — А ты обещаешь, что выслушаешь Александра?
Я закатила глаза и залезла под одеяло.
— Я не собираюсь выставлять себя идиоткой.
— Конечно, не собираешься, но не отвергай его сразу, не выслушав… постарайся быть объективной. — Она оглянулась через плечо. — Я должна идти. Гвендолин хочет пить. Не совершай опрометчивых поступков, не посоветовавшись со мной, ладно? Не бросай работу, слышишь?
— Я обещаю, что не уволюсь, не сказав тебе ни слова. Я люблю тебя.
Экран потемнел, и я ничего не могла с собой поделать, но мне хотелось оказаться рядом с ней в Коннектикуте, а не здесь, в Лондоне. Как, черт возьми, мне удалось встретить именно такого же парня после стольких лет, когда я так хорошо уклонялась от подобного дерьма?
В дверь позвонили. Я перевернула свой мобильник, чтобы взглянуть на время, было после одиннадцати. Снова раздался звонок, когда я встала с кровати, а ноги в пушистых носках, опустились на пол.
— Вайолет, — проревел Александр в щель почтового ящика.
Я потопала вниз по лестнице и открыла дверь.
— Ты разбудишь соседей.
— Если бы ты ответила на мои звонки, мне не пришлось бы орать через щель в почтовом ящике.
Я сложила руки, запахнув кардиган, который одела поверх пижамы.
— Чего ты хочешь, Александр? Я пытаюсь уснуть.
Он нахмурился.
— Можно мне войти?
— Конечно, ты не можешь войти. Предлагаю тебе вернуться домой к жене.
Он отступил, как будто я ударила его по лицу.
— Что? Нет. — Дверь распахнулась настежь, и Александр втолкнулся в дом.
— Убирайся отсюда! — Закричала, отшатываясь назад. — Убирайся из этого дома.
Невозмутимо он закрыл входную дверь и посмотрел на меня.
— Успокойся, Вайолет. Я не знаю, черт возьми, что ты себе напридумывала, или как сильно себя накрутила, но тебе стоит выслушать меня — я уже три года не живу дома со своей женой. — Его голос звучал низко и ровно, как будто он пытался кого-то разуверить. Что, возможно, и произошло.
— Все. Меня это не интересует. — Я ворвалась в гостиную.
Он следовал прямиком за мной.
— Я видел ее дважды с тех пор, как мы расстались три года назад, и оба раза касались нашего развода.
Я уперлась рукой в бедро.
— Кто, мать твою, разводиться три года?
Он вздохнул и огляделся по сторонам, как будто пытался за что-то зацепиться, чтобы подтвердить свою историю.
— Не знаю, что тебе ответить на это, но ты сама говорила… я говорю исключительно то, что думаю. Я не собираюсь тебе врать.
— Даже если это правда, в чем я очень сомневаюсь, почему ты не сказал мне, что женат? Это не мелочь, Александр. Это не касается таких вещей, как если бы ты забыл упомянуть, что в детстве у тебя был лабрадор или ты не ешь курицу. Ты женатый мужчина. Я, бл*дь, открыла тебе свою душу в эти выходные, а ты забыл упомянуть, что у тебя есть жена?
Когда я перестала кричать, последний вопрос эхом разнесся по комнате. Я даже не поняла, что кричала.
Он посмотрел на меня, будто собирался что-то сказать, а потом отвернулся.
— Черт, — выплюнул он, засунув руки в волосы. — Черт, черт побери, черт.
— Просто уходи, — сказала я, смирившись. Ему явно было нечего сказать, нечем было крыть.
— Нет, — прогремел он. — Я никуда не пойду. Сядь, пожалуйста.
Не знаю, то ли от шока, то ли от раздражения, но я снова упала на диван.
— эбби и я расстались три года назад. Скорее всего, мне стоило упомянуть об этом.
Я открыла было рот, но он поднял палец, заставив меня молчать. Я отвернулась от него, мелькнула мысль: «Как, черт возьми, этот мужчина заставляет меня делать все, что просит?»
— Но, честно говоря, так это или нет, я не считаю себя мужем. Думаю, что вообще никогда не ощущал себя мужем. — Он вышагивал передо мной, опустив голову. — После моего ухода, мы с Гэабби пару раз говорили по телефону, не высказывая надежду начать все сначала. Мы разговаривали о банковских счетах и ипотечных платежах. — Он взглянул на меня, как будто хотел удостовериться, слушаю ли я.
Слушала, хотя мне хотелось закрыть уши. И защитить свое сердце.
— Я виделся с Гэбби на прошлой неделе впервые за три года.
— И она хочет, чтобы ты вернулся?
— Нет. — Он остановился и посмотрел на меня, как будто я только что сказала самую нелепую вещь, которую можно себе представить. — Она хочет развода.
— А ты не согласен, потому что все еще любишь ее, — вставила я.
— Что ты все время… Вайолет, зачем ты делаешь такие поспешные выводы?
— О, может, потому что ты забыл сообщить мне, что женат.
— Я не задумывался об этом.
— А если бы у меня было трое детей, оставленных в Штатах, как ты думаешь, для меня было бы нормально не рассказать о них? Ты не можешь мне говорить, что не задумывался об этом дерьме.
— Послушай, я понимаю, что со стороны это выглядит не очень…
— Не очень? Это ужасно.
— Клянусь Богом, женщина, у тебя есть кнопка выключения?
— Да, есть, когда ты уйдешь.
— Просто послушай меня. Я не видел Гэбби в течение трех лет. Она не имеет никакого отношения к моей настоящей жизни. У нас с тобой не было времени поделиться своим прошлым. Но я могу тебе гарантировать — Гэбби меня больше не любит. Возможно, когда-то я любил ее по-своему, но то, что было между нами, давно умерло. Развод — это всего лишь бумажка, Вайолет. Два человека, не видевшиеся три года, уже фактически не являются мужем и женой, не важно, что юридически они считаются таковыми.
Мое мнение о мужчинах было ошибочным, я не знала, что и думать. Мне казалось, что он говорил вполне искренне, но я тоже кое-чему научилась в жизни —сразу вычислить изменника мне было не дано.
— На прошлой неделе я получил документы на развод, а затем заехал к ней домой, чтобы забрать свои вещи.
— За три года ты не забрал свои вещи? Чушь собачья.
— Это действительно так. Когда мы расстались, она написала, что упаковала кое-какие мои вещи и оставила их в гараже, но я так и не нашел времени их забрать. Я не предполагал, что она их столько времени хранила.
— Тогда зачем она пришла сегодня в контору?
— Я не хочу, чтобы ты выходила из себя.
Сейчас он явно собирался меня чем-то огорошить, сбросив бомбу, я это чувствовала.
— Просто скажи.
— Я не подписал документы о разводе… я планировал подписать их в выходные, но…
— Потому что подсознательно ты не хотел развода?
— Потому что я провел время с тобой, мне хотелось провести с тобой выходные. Но я выбился из своего рабочего графика, и, как справедливо отметила Гэбби, работа всегда была для меня на первом месте, нежели она.
