Бенджамин все еще стоял посреди палубы, когда чья-то рука тяжело опустилась ему плечо.

– Ты словно с неба свалился! – Темнокожий молодой моряк заговорил с ним первый, опираясь на него почти по-дружески. Раненное бедро явно причиняло ему боль, но в прищуренных карих глазах прятались лукавые искорки.

– Тебе повезло! Будь ты и вправду солдатом, капитан с огромным удовольствием выбросил бы тебя за борт. Уж он такой!.. И плевать ему, что там полно туземцев! – присвистнул парень.

Мало-помалу приходя в себя, Бен полной грудью вдохнул соленый ветер.

– Да, похоже, я остаюсь! – отозвался он, с каждым словом обретая все больше уверенности. Для него это был не конец испытаний, а начало далекого непростого пути, о котором о грезил, как о чуде.

– Поднимайте якорь! – донеслось со шканцев.

Расправляя широкие паруса, словно крылья в полете, судно выходило в открытое море…

_________________________________________________

* Имеются в виду плоды нони.

** Ярд - английская мера длины, равная 0,91 м.

========== Глава 8. СУИНИ ТОДД ==========

Бенджамин долгим взглядом смотрел на незнакомого ему человека… Бледная кожа, темные, даже красноватые, тени вокруг больших слегка продолговатых глаз, густые черные волосы и одинокая серебристая прядь над правым виском. Бесконечные дни без света, короткие ночи без отдыха. Кто ты, что кроется в глубинах твоей души? Мрачная, роковая тайна прошлого и безмолвный вызов настоящему и будущему…

Чем пристальнее вглядывался Бен в это лицо, тем больше убеждался в том, что хрупкий наивный юноша, которого он знал когда-то, просто не смог бы выжить. И все же это был на самом деле он – Бенджамин Баркер.

Время незримой, но верной рукой отточило его профиль и контуры лица, не оставив ни единой мягкой линии. Только что-то во взгляде – едва уловимо – выдавало тонкую и чуткую душу, еще более уязвимую, чем в юности. Значит ли это, что его характер изменился до неузнаваемости? Сколько еще взлетов и падений приготовила ему судьба?

Мужчина отошел от зеркала. Итак, теперь он звался Суини Тодд. Никому не знакомое имя послужит ему надежной маской, как и новое лицо.

Простая, но чистая и целая, одежда из дорожного сундука корабельного повара, с которым они разделили каюту, пришлась ему почти в пору.

– Теперь хоть на человека похож! – по-свойски шутливо похвалил его новый товарищ. – Иди – капитан ждет!

Предстояло еще одно испытание. На этот раз – не битва, а долгий серьезный разговор, немаловажный как для Баркера, так и для Тодда.

– Входите!

Суини толкнул узкую дверь и очутился в довольно просторной каюте с низким потолком. Переступив порог, он ощутил у себя под ногами что-то мягкое. Как оказалось, добротный шерстяной ковер: хозяин этого нехитро обустроенного обиталища все же любил комфорт. На огромном столе, словно скатерть, расстелена была карта, вдоль стены тянулись кованые сундуки.

Удобно сидя в кресле с высокой деревянной спинкой, капитан вопросительно уставился на вошедшего. Несколько секунд он молча изучал незнакомое ему лицо, которое нужда, страдания и тяжкий труд так не смогли лишить своеобразной, даже аристократической красоты.

– А, это вы!.. – протянул он наконец, узнав своего гостя по белой пряди в волосах.

– Капитан… – Суини сделал вежливую паузу, ожидая, что он назовет свое имя, хотя бы вымышленное.

– Команда зовет меня Вальтер, – ответил тот, неторопливо покуривая трубку. – Думаю, вы догадываетесь, что пребывание на корабле, особенно на этом, требует выполнения определенных правил? – спросил он в упор, устремив на Суини острый, внимательный взгляд серых глаз.

Тодд спокойно выдержал испытание.

– Я не собираюсь уклоняться от них. Тяжелая работа меня не пугает.

– Может, хотите вступить в мою команду? Если, конечно, слово «контрабанда», – Вальтер намеренно произнес его по слогам, – не слишком сильно режет вам слух. А впрочем, бесплатные билеты до Австралии приличным гражданам не раздают, ведь так? – пустив колечко дыма, небрежно заметил он.

Суини не смутили насмешливые, иронические нотки в тоне капитана. В этом, похоже, заключался весь незаурядный характер Вальтера: выражаться, играя словами, как играют заряженным пистолетом. Спасибо, что не бросил за борт, а колкость – глаз не колет.

– Я готов служить на вашем судне до тех пор, пока мне не представится возможность вернуться в Лондон, – на чистоту признался Тодд.

– Вернуться?.. Туда, откуда вас выслали? – Вальтер изумленно поднял бровь. – Я правильно понял?

– Да, – твердо произнес Суини.

Капитан присвистнул и посмотрел на собеседника с оттенком жалости, как на сумасшедшего.

– Ты что-то там забыл? – спросил он, вдруг переходя на «ты».

– Все! – горячо ответил Тодд, и его темные глаза блеснули, в одно мгновенье выдав неудержимое стремление, щемящую тоску, которую он столько лет носил в себе, и радость, которой не смел поверить.

– Родители, жена?.. – Голос капитана прозвучал серьезно. На этот раз его ирония исчезла без следа.

– Жена и дочь.

– За что тебя сослали?

– Ни за что.

Последовала пауза.

– Неудивительно, – против ожиданий, заметил Вальтер. – И на сколько?

– Пожизненно.

Снова повисла тишина.

– Я не стану расспрашивать о подробностях: ваше лицо красноречиво поведало мне одну из тех историй, где после полного крушения надежд одна или две тонкие, но прочные ниточки все еще тянут назад, хмм… к началу конца, – задумчиво проговорил Вальтер. – Спрошу лишь из простого любопытства: как давно вас осудили?

– Я провел на каторге пятнадцать лет.

– Ммм-да, – философски протянул капитан. – Либо это ответ с того света, либо чей-то поистине пьяный бред! Вы и впрямь рассчитываете, что на родине вас до сих пор еще… ждут?

Сердце Суини, сжавшись, пропустило удар. Неужели все, ради чего он так стремился обрести свободу, жило только внутри него – мечтой, иллюзией, застывшей картинкой в памяти? Если бы это было так, Бенджамин Баркер не выдержал бы даже дня в неволе!

Тодд непроизвольно вздрогнул, и его движение не укрылось внимательного взгляда Вальтера.

– Чертовски забавная штука – судьба человека, – пробормотал он себе под нос и глубоко вздохнул.

Оба надолго замолчали, каждый погруженный в свои мысли. Вальтер очнулся первым.

– Ну что ж, – порывисто поднявшись, он прошелся по каюте. – Думаю, лучшее лекарство от грызущих тебя сомнений и тревог – это… работа, как ни странно! И, если ты готов, то не теряй времени даром: бери-ка в руки тряпку и три палубу! Так и знай, я не терплю дармоедов на борту!

Без лишних возражений Суини направился к дверям. Ничего позорного нет в том, чтобы отплатить трудом за услугу, которую могли бы и не оказывать.

Уже у выхода он неожиданно услышал позади себя тот же звучный, чуть насмешливый голос:

– Эй, постой! Ты, кажется, сказал, что ты – цирюльник?.. Ну-ка, поди сюда – побрей меня, если еще не разучился…

Тодд удивленно обернулся, поначалу ожидая какого-нибудь заковыристого замечания или вопроса. Простая, до невероятного обыденная, просьба застала его врасплох. Неужто, ему и вправду удалось поладить с этим недоверчивым, своеобразным человеком? Впервые за все время, проведенное на корабле, а может быть, и за последние пятнадцать лет, Суини с легкостью непринужденно рассмеялся.

День за днем проходили среди моря. Трудно было поверить в реальность бескрайнего голубого простора – ни решеток, ни стен, только волны до самого края туманного горизонта. Впереди были путь и цель – то, что лишь свободные люди вправе выбирать. И неважно, что цель далека, а дорога, ведущая к ней, не будет прямой.

Первое время, внезапно просыпаясь по ночам, Суини Тодд не сразу вспоминал, где он находится. Ему мерещились то длинные, запутанные подземные тоннели, то тесные зловонные камеры высотою в полроста… Лишь ощутив упругое и плавное покачивание идущего под парусами судна, он понимал, что все кошмары позади, и его тело уступало естественной потребности восстановить растраченные силы.