- Я хочу снять фильм, - сказал он себе одним утром.

Множество людей делали независимые фильмы, и действительно давали хороший старт творческой карьере. Леонард знал, что у него есть все, что нужно, чтобы сделать фильм с беспрецедентным символическим значением.

Леонард знал, что у него есть все, что нужно, кроме одной вещи.

Денег.

Хотя по одному шагу за раз. Первым делом, он нашел работу – уборщиком – на Общественном Вещании Мэриленда, “Канал 22”. Это было предприятие, финансируемое за счёт налогов, расположенное на Хокингс-роуд в Дэвидсонвилле, Мэриленд, прямо напротив известной нудистской колонии под названием “Сосна” (eсли ещё кто-то хочет посетить нудистскую колонию, просто езжайте вниз по мэрилендской государственной Трассе 450 и ищите мигающую 780-футовую ТВ-башню; вы её не пропустите). Так или иначе, намывая студийные полы и вынося мусор за 1.55$ в час, Леонард смотрел сосредоточенными глазами за студийными техниками, учился их трюкам, а в свои нерабочие часы даже работал с указанными специалистами. Он учился создавать фильм, используя студийный парк автоматических процессоров. Он учился управлять камерой (хорошей камерой: серии “Canon Scoptic”, звуковыми моделями “Chinon” и “Beaulieus”!), светоустановками и большим профессиональным монтажным пультом класса “Sankyo”.

Тогда однажды ночью, он украл камеры, светоустановку и большой монтажный пульт “Sankyo”. Он был незамедлительно арестован Энн Эрундел, окружным полицейским, - их городская подстанция была расположена менее, чем в миле от “Канала 22” – и был незамедлительно осуждён за взлом, проникновение и кражу государственного имущества. Он получил 18-месячное заключение в Окружном Центре Задержания на Дженнифер-роуд.

Именно размышления о его будущем фильме помогли ему пройти через это. Леонард, будучи стройным, молодым, белым мужчиной без уличной смекалки, был очень позитивно принят в блоке "Д". Он был изнасилован с абсолютным смаком зэками с именами вроде «Кадиллак», «Стрелок» и «Тайром». В первую ночь заключения Леонард встретил своего сокамерника, ужасающего афроамериканского чувака с сияющей кожей, нулевым процентом жира, похожими на яблоки бицепсами и “афро”⁶, как у парня из “Ironside”⁷. Имя этого парня было Джордж.

- Привет, я Леонард, - представился Леонард, предлагая руку для пожатия.

Жест остался безответным. Вместо этого Джордж ответил на приветствие Леонарда такими словами:

- Этой рукой, йо, я буду давать тебе пизды, сразу, йо, после ебли в жопу.

Джордж держал своё слово почти каждую ночь, и часто торговал использованием ануса Леонарда с остальными представителями населения государственной тюрьмы в обмен на сигареты.

- Ты мооояяяя сучка, - напоминал Джордж Леонарду в таких случаях. - Ты даёшь, йо, свою мальчикопизду и свой ротан тому, йо, кому я скажу, или я разорву тебя.

Леонард поверил ему и скоро стал “сучкой” в тюремном блокe. Его ректальный сфинктер акклиматизировался довольно быстро, и так же быстро Леонард научился исполнять отсос с похвальным уровнем умения.

- Йо, соси моя яйца, сучка, целиком!

Леонард не думал ни об акте, ни о вкусе, который часто следовал в головокружительном объеме. Вместо этого, отсасывая практически любой пенис, поставленный перед его лицом, Леонард размышлял о своем фильме. Он раскадровал каждый кадр в своей голове, подсчитал каждую сцену, каждый угол камеры, каждый световой эффект. Не успел он опомниться, как дело было сделано. И то же самое с анальным трахом. Легкомысленное равнодушие к акту несогласованной содомии поначалу его действительно изумляло. Во время самого первого душа Леонарда «в тюряге», он едва успел намылиться, как слоновий пенис полностью вошел в его толстую кишку.

- Что… что ты делаешь! - завопил Леонард.

- Осчастливливаю себя, - ответили на его вoпрос сзади.

И они осчастливили друг друга от всего сердца (паха). Леонарду никоим образом не нравилось быть трахнутым в зад, и он не наслаждался сосанием вереницы членов и глотанием горькой спермы зэков. Но он был достаточно проницателен, чтобы понять, что уступчивость былa единственным путём повысить шансы покинуть этот “каменный мотель” на своих двоих. Он отсидел дважды, по ощущениям. Он скалился и терпел. Всё время прорисовывая каждый кадр своего фильма до самой крохотной детали.

Спустя девять месяцев Леонард был отпущен за хорошее поведение. Фильм был всем, о чём он сейчас заботился, его единственной целью. И он рассчитывал, что своим опытом в качестве заключённого он расплатился за свои грехи дважды. - Пожалуйста, Господь, - взмолился он одной ночью. - Не дай мне быть пойманным снова…

И Бог действительно ответил на молитву Леонарда, потому что в ту же ночь он украл красный “Chevy Chevette” прямо перед домом в Эджуотер, владелец которого оставил ключи внутри, и поехал назад прямо к “Каналу 22”, после чего он “переукрал” камеры, свет и большой монтажный пульт “Sankyo”. Он украл около $1700 "денег на расходы" из кассы и восемь 400-футовых кассет для 16-мм фильмов “Kodak Ektachrome”, пару коробок сменных кварцевых лампочек “ARRILITE”, фильтры для “Dedolight” и кучу всякого барахла.

И на этот раз ему все сошло с рук. Леонард едва ли мог быть довольнее, за исключением одного.

Теперь у него было оборудование, но ему все еще не хватало производственного бюджета. Поэтому он решил, что добудет это по-старому - он заработает. Он считал, что, возможно, $2000 отдаст за аренду, а еще $2000 - за дизайн, реквизит, эффекты и т.д. Он нашёл работу - за целые $2,50 в час - в Гэмбриллс, в классном ресторане под названием “Аллея Вдовы” на углу 301-й и 450-й. Посудомойщиком. Много сверхурочных и бесплатное питание от клёвого шеф-повара по имени Фредди в каждую смену, и даже бесплатная комната наверху с другими посудомойщиками, которые были нелегальными иммигрантами из “красного” Китая. У меня будет четыре тысячи вмиг, подумал Леонард.

Все это ради одного, не так ли? Усердно работать, чтобы получить то, что хочешь. Выйти на рынок труда и сделать это.

- Леонард! - pаздался горячий шепот. - Давай сделаем это!

Это таинственное предложение пришло к нему поздно вечером, через неделю после того, как он начал работу. В пятницу вечером, уже в 2 часа ночи, Леонард закончил последнюю из «кастрюль», так их называли: сваренные металлические пластины, на которых были приготовлены блюда из морепродуктов, и херня, чтобы чистить их. Близилось время, чтобы сворачиваться, но ему все же пришлось опорожнить дренаж под салатным баром, который собирал воду с растаявшего льда. Пока он делал это в темных, обшитых панелями лабиринтах успокоившегося ресторана, ухоженная кисть вцепилась в руку Леонарда. Рука была горячей, настойчивой и влажной. Это испугало его...

- Леонард! Давай сделаем это! - прошептала она. «Она» оказалась хозяйкой ресторана, потрясающе привлекательной женщиной на рубеже 30-ки по имени... ну, давайте не будем здесь называть настоящие имена, потому что это настоящая история. Давайте просто назовём её - «Она». Короткие волосы цвета меди, совершенно прямые, и совершенно прямая челка. Огромные, светящиеся глаза, цвета океана. И тело, как у новой девушки в “Aнгелах Чарли”. Аура желания, казалось, излучалась наряду с чем-то еще, что пахло, как производнoe какого-то алкогольного напитка.

- Я хотела тебя с того самого дня, как ты сюда вошёл, - сделал комплимент ее шепот.

Конечно, Леонард слышал, что она возбуждалась от любого мужчины поблизости, но это вряд ли имело значение, верно? Сексуальный опыт в жизни Леонарда был на данный момент ограничен исключительно несколькими свиньями породы Дюрок, в детстве на ферме отца и вынужденным "проталкиванием говна", с которыми он имел дело в окружном центре содержания под стражей. Но это?

Это была настоящая вещь...

Через мгновение эта прекрасная горячая маленькая рука на его руке стала прекрасной горячей маленькой рукой на его паху.