Поэтому сейчас, прислушиваясь к шорохам из прихожей и бездумно кромсая пекинскую капусту, Лариса судорожно пыталась понять, как спровадить незваного гостя, не особо обидев. Хотя у неё и раньше, в пору далекой юности это вряд ли получилось бы, а сейчас и вовсе. Тонкошкурые таких высот, как Чернышов, не достигают, так что предполагать в нем натуру с нежной душевной организацией глупо. Но и резко вываливать все тайны его сестры тоже не хотелось. Если бы Ириска захотела, чтобы он был в курсе происходящего, сама бы все сказала, а тупо «стучать» на подругу Лара совсем не планировала.
- А что с ней происходит? – может, получится откосить под дурочку, а?
Все-таки не вовремя он пришел, ещё полчаса, она бы закончила готовить обед и ушла по домашним делам, может, и разминулись бы. Выходит, не судьба.
- Ларис, не юродствуй. Я говорил с Валеркой.
Лара попыталась скрыть брезгливую гримасу при упоминании этого субъекта, но, похоже, не получилось, потому что теперь Сашка ещё пристальнее уставился на неё, нервируя до такой степени, что нож пришлось отложить. Не от искушения убить, свят-свят! Просто они вчера с Иришей весь вечер друг другу копытца полировали и красили, обидно будет от нервов отсобачить свежий маникюр.
Зато, к своему искреннему удивлению, Лариса поняла, что прежнего ступора и непонятного отторжения Чернышов у неё не вызывает. Да, ощутимый дискомфорт от присутствия в личном пространстве есть, но вполне терпимый. Больше даже напрягало то, что они находятся у неё дома, нет, чтобы встретиться где-то на нейтральной территории…
- А у самой Ирины почему не спросил?
- Спросил. Она отшутилась.
- Саш, это их личное дело, пусть сами разбираются. Мой тебе совет – не лезь, - она едва ли первый раз за то время, что он уселся рядом, открыто подняла глаза на оппонента. Сашка выглядел немного утомленным, но никаких признаков, что ему неудобно или что-то не нравится, не подавал. Да и вообще смотрелся почти органично. Во всяком случае, цвета светло-серых брюк и белой рубашки отлично гармонировали с отделкой кухни.
От этой мысли Лариса чуть вслух не рассмеялась – надо же, уже рассматривает его, как деталь интерьера. Правильно она выходной взяла, так и до нехороших последствий для психики недолго.
- Было бы личное, если бы решали все тихо и мирно, - Чернышов несогласно мотнул головой, чуть хмурясь. – Но она увезла дочку к твоим родителям.
- У Марты каникулы, пусть хоть на свежем воздухе побудет, - подумав, Лариса поставила чайник на плиту. – Кофе, чай?
Намекать, мол, пора бы и честь знать, она не стала – все равно была уверена, что пока не выспросит все интересующие моменты, не уйдет.
Да и вообще, пора перерастать все свои подростковые комплексы, а то закопалась в себе, хватит уже. Ну, пришел поговорить о сестре, так это даже плюс, значит, заботится об Ирине. Пусть и вот так, почти эпизодически, только зачастую в нынешних родственниках и этого нет. А может, это у неё сегодня такой миролюбивый настрой, что хочется во всех видеть только положительное. В том смысле, что хочется положить на все проблемы, только бы дали отдохнуть и не трогали.
- Лучше что-нибудь холодное, - Сашка не стал высказываться на тему временного переезда племянницы. То ли был согласен, то ли просто не видел смысла говорить об этом именно сейчас, кто его знает. – Ладно, Марту к речке поближе вывезли, а почему Ира у тебя живет?
Ага, значит, не настолько был Валерка откровенен, если Чернышов не знает причин. А ведь Ириска клялась и божилась, что мужу объяснила все предельно честно, хотя и в мягких формулировках. Когда Лариса уточнила, что именно имеется в виду под «мягкостью», получила ответ – без упоминания таких эпитетов, как «кобель» и «шалавы». Можно сказать, Ира проявила недюжинную дипломатичность и обтекаемость формулировок. А все потому, что звонок от любовницы повторился.
И Лариса была даже благодарна недалекой дурочке, искренне уверенной, что Валерку держит в семье исключительно ответственность по отношению к ребенку и жена-пиявка. Иначе эта самая пиявка, которая уже начала остывать, точно струсила бы, так и спустив на тормозах очередной загул супруга. Конечно, радоваться Наумова тоже не спешила, Ира хоть и относилась к происходящему пусть и с черным, но юмором, только нервы не железные, да и слезы подруги, которая совершенно неожиданно, в первую очередь, для самой себя, разрыдалась, стоило переступить порог Ларисиной квартиры, напугали.
Так они и провели первый вечер после «переселения народов» - хлюпая носами и размазывая слезы-сопли. Ира в полной уверенности, что семейной жизни пришел необратимый конец, а Ларка – от жалости к подруге, к себе, да и просто за компанию.
- Отдыхает от райских кущ семейного блаженства, - получилось неожиданно озлобленно, что саму Ларису удивило даже больше, чем Сашку. Хотя и он недоуменно вскинул брови, услышав в её тоне сарказм. Но поставленный с громким стуком стакан с соком взял. Возможно, чтобы тот не оказался вылитым на его голову.
- Всё так серьезно?
Если бы он сейчас попытался как-то осадить или пошутить, Лариса бы тоже нашлась, что ответить. Но вопрос был задан без издевки и какого-то скрытого подтекста, что заметно остудило взметнувшуюся в Ларе ярость.
- Не знаю, - она села напротив него, даже не задумываясь, что впервые за очень долгое время оказалась настолько близко, и не испытывая по этому поводу никаких эмоций. – Мне кажется, что она вот-вот дойдет до ручки и сорвется.
Чернышов побарабанил пальцами по столешнице, о чем-то раздумывая.
- Баба на стороне?
От грубоватой прямоты его формулировки Лариса только хмыкнула, но согласно кинула. Хотя и могла бы пройтись по тему множественности этого понятия.
- Только прошу тебя - не лезь. Пусть она хоть раз сама разберется.
- Она мне не чужая, - по тому, как Саша несогласно передернул плечами, обтянутыми белым хлопком, сразу становилось понятно, что так просто он это не оставит.
- Она и мне не чужая. Но если вмешаешься, потом всю жизнь будет думать – правильно сделала или нет. Надо, чтобы Ира сама решила, не тяни ты её и не подталкивай. Если поймет, что сможет дальше так жить, не лезь. А нет - сама попросит, если будет нужна помощь.
Лариса поднялась вслед за своим гостем, чувствуя какую-то крайнюю моральную усталость от этого разговора. Вроде, всего минут двадцать, как он пришел, а она чувствует себя так, как будто пару суток без сна и отдыха проработала.
И, сама того не заметив, протянула руку, хватаясь за его запястье. Как будто так Сашку можно было удержать от принятого решения…
Наверное, и для него её готовность пойти на физический контакт сильно удивила. Во всяком случае, взгляд, который он опустил на её пальцы, касавшиеся края манжета его рубашки и только самыми кончиками лежащие на коже, был явно озадаченным.
Да и сама Лариса с не меньшим изумлением смотрела на их руки. Наверное, потому что именно сейчас очень четко и ясно вспомнила, когда последний раз сама тянулась к нему, спеша прижаться, почувствовать тепло. Да и просто банально понять, что Сашка жив и здоров. Что он рядом с ней…
14 лет назад
Время тянулось, как резиновое, и Лариса уже начала пританцовывать на месте. И от нетерпения, и пытаясь спастись от окончательно распоясавшихся комаров, беспардонно глодающих её ноги. Подлые насекомые летели в атаку стройными рядами, что только усиливало Ларкино негодование. И заставляло покрываться ноги крупными красными пятнами.
Эх, и почему у нас не принято встречать мужчину с цветами? Сейчас хоть было бы чем отмахиваться…
Но и зверство кровососущих, и соседство прикорнувшего на соседней лавочке довольно ароматного дяденьки подозрительной наружности не отвлекали от главного – высматривания поезда.
Понятно, что о прибытии сообщат за несколько минут.
Если диспетчер не отвлечется на что-то другое.
Да и пропустить его Лариса точно не сможет, и все равно разве что не подпрыгивала на месте, пытаясь рассмотреть – не катится ли вожделенный «голубой вагон»?
