Однако наркомы республиканских НКВД и начальники краевых и областных управлений НКВД не имеют права самостоятельно их превышать. Какое бы то ни было самочинное увеличение цифр не допускается.
И вообще налицо стремление выглядеть пристойно - у нас не махновщина какая-нибудь, даже не беспредел "красного террора", а государственный порядок. "Лимиты" взяты не с потолка, а из учетных данных, представленных самими адресатами. А собственно, что это еще за "учетные данные", по которым можно репрессировать? Ведь не обвинение же - в чем-либо заподозренных и без того всегда сажали. Нет, были эти "данные" явно общие - социальные, биографические, анкетные - да еще и подогнанные. Ибо составлялись они людьми, знавшими, чего от них ждут, да в том состоянии, в котором они тогда могли быть среди той свистопляски "бдительности", которая бушевала в стране. И боюсь, что составление этих "данных" было наиболее серьезным следствием, которого удостоились репрессированные. На следующих этапах следствия истиной интересовались еще меньше. Такое и не было задано... Вот первая после этого сатанинского списка фраза:
3. Утвержденные цифры являются ориентировочными.
Вот тебе и "учетные" данные! Ориентировочные они, оказывается. Но делается попытка выдать это (не перед адресатами, а, как это ни фантастично, перед абстракцией - бумажным благоразумием) за крен в гуманную сторону. Как же! - спущенные сверху лимиты на невинно арестованных превышать нельзя, а уменьшать вроде можно. Но дураков нет - куда ветер дует, все знают.
Да и приказ позаботится о том, чтобы быть понятым правильно, ему тоже себе дороже жертвовать сутью ради благообразия. И ошалевшие начальники тут же после этого строгого предупреждения обязывались
В случаях, когда обстановка будет требовать увеличения утвержденных цифр (а когда и где у нас была другая обстановка? - Н.К.) ... представлять мне соответствующие мотивированные ходатайства.
Оказывается, это называется ходатайствами (почти слезницами), и они должны быть мотивированными. Чем может мотивироваться гром среди ясного неба? Но гуманность как будто сразу не сдается.
Уменьшение цифр, а также перевод лиц, намеченных к репрессированию по первой категории - во вторую категорию, и наоборот - разрешается.
Да, разрешается. Но не думаю, что находились охотники воспользоваться разрешением уменьшить цифры или переводить из расстрельной категории. Ведь не первый раз такие приказы - знали, как их читать. Вот уж где - хоть об этом не говорится - потребовались бы мотивированные основания. Адресаты не раз имели возможность убедиться, что умение мотивировать такие поползновения тогда - в обстановке нагнетаемой истерии - ох как не поощрялось! Это ведь означало притупление бдительности, а то и пособничество. Те, кто был на это способен, до 30 июля 1937 года в "органах" не продержались...
А вот просьбы об увеличении этих "квот", как говорится, в деле имеются. Прежде чем сказать о них, придется на время отвлечься от части II приказа и заглянуть в следующую, уже поминавшуюся часть III ПОРЯДОК ПРОВЕДЕНИЯ ОПЕРАЦИИ. Она содержит в числе прочих и такое, на первый взгляд, чисто административное распоряжение.
В первую очередь подвергаются репрессии контингенты, отнесенные к первой категории.
Контингенты, отнесенные ко второй категории, до особого на то распоряжения репрессии не подвергаются.
Нет, это не всплеск внезапной гуманности. Слова наркома тут же объясняются в том смысле, что если какой начальник с первой категорией уже покончил и считает возможным приступить ко второй,
он обязан, прежде чем к этой операции фактически приступить, запросить мою санкцию и только после получения ее начать операцию.
Так что всё в порядке - запросит и получит. Административные игры? Но в публикации, кроме приказа, есть еще четыре документа, три из которых мы сейчас приведем. Из них видно, что игры это совсем другие. Вот первый:
СТРОГО СЕКРЕТНО
(снятие копий воспрещается)
ШИФРОВКА
Из Махач-Калы отправлена в 0-05 26.IX.1937 г. поступила в ЦК ВКП на расшифрование 26.IX.1937 г. в 9 ч. 20 м.
Вх. № 2063/III
МОСКВА, ЦК ВКП(б) т. СТАЛИНУ
Следствие органов НКВД показывает, что лимит для беглых кулаков и антисоветских элементов недостаточен, что выдвигает увеличить лимит по обеим категориям. Дагобком просит увеличить лимит первой категории вместо установленного ЦК ВКП(б) 10 июля с.г. 600 до 1200 и второй категории вместо 2478 до 3300.
Секретарь Дагобкома Самурский
Верно (подпись)
Этот документ интересен еще и тем, что в нем попутно "засвечивается" (для тех, кто в этом сомневается) - ЦК ВКП(б). Разговор в шифровке от 26 сентября идет о цифрах, "установленных" не приказом по НКВД от 30 июля, а заседанием ЦК ВКП(б) 10 июля с.г. Кстати - "квоты", приводимые секретарем обкома Самурским, расходятся с цифрами в приказе. В приказе смертников 500, в шифровке - 600 (у ЦК на 100 больше!); заключенных - в приказе 2500, в шифровке - 2478. Так что неведение ЦК - тогда это уже был псевдоним Сталина - исключается.
Хотя НКВД - как видно из текста этой "слезницы" - уже идол, которому следует поклоняться и секретарю обкома. Вот как предупредительно он ссылается на следствие органов НКВД, которое "показывает" И только на этом "веском" основании просит увеличить количество смертников вдвое, а заключенных на 822 человека (против квот ЦК). Эта демонстрируемая предупредительность сама по себе о многом говорит. Надо было показать "Москве", что я - ни-ни! - не против первенствования НКВД. Наоборот, содействую. Но нас сейчас интересует другое. Из этой шифровки тоже видно, что так или иначе в той обстановке "установочные цифры" легче было пересмотреть не в сторону уменьшения, а только увеличения.
Впрочем, в следующем документе это проявляется более прямо.
МЕМОРАНДУМ № 26212
Из О м с к а 13 августа 1937 года
НАРКОМУ ВНУДЕЛ - тов. ЕЖОВУ
По состоянию на 13 августа по Омской области первой категории арестовано 5444 человека, из'ято оружия 1000 экземпляров. Прошу дать указание по моему письму № 365 относительно увеличения лимита первой категории до 8 тысяч человек.
13.VIII № 1962 ГОРБАЧ
Верно:
Нач. 1 Отд. Омск. У.В.Д.
Лейтенант Гос. безопасности ПОДПИСЬ
(Аленцев)
А слева на полях меморандума (вот какие слова уже употребляли некоторые энкаведисты во внутренней переписке!) красуется резолюция: "т. Ежову. За увеличение лимита 1 (так в оригинале: цифра "1" непропорционально-огромна. - Н.К.) до 8 тысяч. И. Сталин". Итак, контрольные цифры - на основании учетных данных, а вместо 1000 можно запросто расстрелять 8000. До этого согласно приказу вместе с лагерниками всего намечалось репрессировать 3500 человек, а тут только под расстрел подводится 8000! По "ходатайству" энтузиастов. Вот как!
Публикуется еще одна, правда, опосредованная, резолюция вождя: "Дать дополнительно Красноярскому краю - 6600 человек лимита по первой категории. За И. С. - В. Мол." Молотов, значит, подписал. За вождя. Но за него, как известно, против его желания не подпишешь! И если "за", значит, он "за" поручил, не прячется. Он ведь вполне мог и Вячеслава заставить взять на себя - любил такую тактику. Но нет. Не заставил. Сам "дал" Красноярскому краю 6600 трупов - дополнительно к 1000 первоначального лимита. "Дал", а не "приказал" - значит, в ответ на "слезницу". Уважил.
Но сейчас я пока не о Сталине. Я о том, что в свете рассказанного указание о том, что, покончив с первой категорией, к репрессированию второй впредь до специального доклада наркому и получения в ответ его санкции не приступать, получает иной, отнюдь не административный, а зловещий смысл. А.И. Солженицын в "Архипелаге ГУЛАГ" вспоминает, как опасно и страшно было тогда в зале, где произнесена здравица в честь Вождя, при обязательно разразившихся "бурных и несмолкаемых" аплодисментах, первым перестать хлопать в ладоши (хотя хлопали чаще всего искренне). Видимо, не менее опасно для этой ошалевшей публики было "самоуспокоенно и благодушно" доложить, что враги этой "наиболее опаной" категории уже все обезврежены. У других не обезврежены, а у тебя обезврежены? - надо к тебе присмотреться поближе. Дешевле (для шкуры энкаведиста) было проявлять рвение - выдвигать, как в первую пятилетку, всякие "встречные". Внутри этой адской машины тогда была своя "аура", наиболее густой экстракт того безумия, которое прививалось всей стране. Так что план 303 900 человек (из них 80 000 первой категории) был намного перевыполнен. И необходимость докладывать об исполнении первого этапа была отнюдь не единственным резервом этого "перевыполнения плана".
