- И ты сам говорил, что знаешь моих друзей, мои тайны и страхи. Я перед тобой как на ладони и чувствую себя немного голой, а теперь ещё и маячок. Даже Зевс легче шёл на контакт, рассказывая мне о материалах дела, а из тебя всё надо клещами вытаскивать.

Эдвин окаменел, услышав имя полковника.

- Зевс? Ах да, я слышал, что вы решили остаться друзьями, когда мило обнимались в офисе, - парень скривился и прикурил сигарету.

- А ты? Разве ты не пожимал ему руку? – удивилась я. – Думала, ненависть и вражда позади и вы тоже стали друзьями или это не так? Полковник извинился передо мной, - я осуждающе посмотрела на Эдвина, - он же был под заклятьем.

- Несчастье, случившееся с тобой, объединило нас, - жёстко ответил мужчина, - но сейчас я могу лишь сказать, что пока не готов принять дружбу полковника, и перестань называть его Зевс, у него есть имя! – рявкнул Эдвин.

- Так ты ревнуешь меня к нему? – спросила я, хотя знала ответ.

- Шутишь, что ли? Нет, конечно, - соврал он, а я начинала слетать с катушек.

- Офигеть! Значит, с Лютеном, который, на минуточку, наёмник и убийца, можно пить на брудершафт и клясться в вечной дружбе! А ты не забыл, что он стрелял в нас? Не забыл, не забыл?! – я нервно мерила шагами кухню.

- А Зевс, - с вызовом сверкнув глазами на Эдвина, я дала понять, что буду называть полковника как хочу, - Зевс не виноват, что стал жертвой какого-то эксперимента страсти! И между прочим, он бросился под пули того самого Лютена, чтобы спасти меня! – я остановилась перед Эдвином. – Объясни мне разницу.

Мужчина запах кофе так, что я вырубила его эмоции к чёртовой бабушке. Проклятье! Всё-таки виновата ревность. Несколько секунд Воин молчал, потом впился в меня красными от ярости глазами.

- Ты права во многом, но ответь, почему так защищаешь полковника? – прорычал он, а я печально вздохнула и поняла, что мы вернулись в исходную точку: убежав от ревнивца Зевса, я пришла к другому ревнивцу. Устало опустившись на стул, я посмотрела на бешеного Эдвина.

- А я сама объясню тебе разницу. Мне нравится Лютен, и вспомни, я первая высказала мнение, что ему можно доверять, и парень оправдал нашу веру, - я горько усмехнулась, - и если забыть, что один – убийца, а другой был под заклятьем, разница между ними только в одном: с Зевсом у меня были отношения, и тебя просто трясёт от этого. Вот лично мне абсолютно плевать, сколько у тебя было баб за всю твою героическую бессмертную жизнь, потому что для меня самое главное то, что происходит сейчас.

Эдвин отвернулся и, опустив голову, оперся руками о столешницу.

- А ты, - продолжала я, - погряз в ревности, словно коряга в болоте, и повторяю: я перед тобой как на ладони, а ты всё равно мне не доверяешь. – Я с тоской взглянула на продукты, лежащие на столе, которые так и не стали ужином.

- Подумай о том, что я тебе сказала, - и вышла на улицу, вечер был испорчен.

Глава сорок восьмая

Укутавшись в плед, села на скамейку под яблоней и запрокинула голову. Чистое небо обещало скорое появление огромного количества звёзд, и каждую минуту я меланхолично ждала, что вот-вот хлопнет дверь автомобиля и Эдвин уедет. Закрыла глаза и начала прокручивать в памяти нашу ссору. Проклятье! Как же я не люблю выяснять отношения, а сегодня просто финал Чемпионата мира по выяснению отношений!

Послышались крики с соседнего участка: приехали Кудрявцевы, и как я ни любила эту семейку, но сегодня уж точно не хочу их видеть. Грохнула дверь на веранду, и я считала секунды, когда услышу скрип ворот и шум двигателя. Ничего, поживу недельку одна, завтра займусь рассадой, а….

- Вот ты где, - Эдвин присел рядом. Он был задумчив и молчалив, и прошло несколько тяжёлых минут, прежде чем парень решил заговорить.

- Когда вы с Зевсом расстались, я видел, как ты страдаешь, - он закурил и грустно усмехнулся, - делала вид, что тебе весело и всё прекрасно, но я чувствовал твои боль и обиду. Да, я знаю тебя двадцать лет и прекрасно изучил. Жесты, манеры, привычки, не всё, конечно, но многое. Ты, чёрт возьми, права: я страшно тебя ревную и пока ничего не могу с этим поделать, - Эдвин вскочил и зашагал туда-сюда.

- Я никогда не был настолько ревнив, поверь, но в этой ситуации…. – он мучительно провёл руками по волосам, которые снова упали ему на лоб. – Мне кажется, я только и жил ради того, чтобы встретить тебя, и не хочу делить с другими…. Понимаю, что не имею права так говорить и что-либо требовать от тебя, но вот такой я эгоистичный жлоб. Поэтому…. Поэтому я тогда и просил тебя определиться, помнишь? Или я, или полковник. Да у меня в глазах потемнело, когда ты бросилась к раненому Зевсу там, в парке, наплевав на все законы и инстинкты самосохранения, и я даже позавидовал ему!

Я раскрыла рот и выпучила глаза, но, слава богу, в сумерках Эдвин этого не заметил.

- Когда я тебя встретил, - продолжил он, - увидел пухленькую девчушку, которая со временем превратилась в красивую девушку, потом ты стала зрелой женщиной, но с первой нашей встречи я считал тебя необыкновенной, настоящей. Мне нравились твоё чувство юмора и стиль. Убеждения и принципы, жажда справедливости и наивность. Проклятье! Скольким людям, которые обижали тебя, я хотел вырвать сердце! Ледяное Заклятье заморозило мои эмоции, но со временем они прорывались наружу, а их стремительное возвращение началось, когда я увидел тебя в тот вечер у Нины Анатольевны. Что-то внутри меня дало течь, а когда узнал о тебе и Зевсе, то почти слетел с катушек. Желчь, ревность и ненависть выплёскивались из меня, как вода из разбитой чашки.

- Да-а-а, помню, каким ты был злым Снеговиком, - впервые за долгое время я подала голос, - может, разозлю тебя ещё больше, но не могу не задать один вопрос: помимо Зевса я встречалась с кучей мужиков. Так почему ты привязался именно к полковнику? Из-за того, что не ты, а он первым затащил меня в постель?

Эдвин молчал. Прочитав его эмоции, я была удивлена, что при упоминании кучи мужиков ревности от него не почуяла, лишь вину и боль.

- А Женька? Мы вообще-то были женаты. Ты же не ревнуешь меня к бывшему?

- Нет.

- Тогда у меня ещё один вопрос: если ты так безумно ревнуешь и не хочешь ни с кем меня делить, бесишься и встаёшь в нервную стойку, как только рядом со мной появляется мужчина, чем же ты отличаешься от Зевса, который, на минуточку, был под заклятьем?

Он не ответил.

- Запомни, Эдвин: доверие. Всё должно строиться на доверии: дружба, любовь, семья, отношения, жизнь. Не будет доверия – не будет ничего. Абсолютно. Мрак, вакуум.

Несколько минут мы сидели в безмолвии.

- Кстати, Фёдор предположил, что это я освободила его от Заклятья Одержимости.

Эдвин наморщил лоб, - может быть…. И вообще, - он с любопытством посмотрел на меня, - как тебе удалось поймать светящийся шар да ещё врезать им по Лео? Это было бесподобно, - он поцеловал мне руку. Подлизывается.

- А ещё у меня мозг почти взорвался, когда я понял, что Заклятье раба больше не властно надо мной, - казалось, Эдвин снова переживал те моменты, - и что ты кричала ведьме? Я ничего не слышал из-за контузии.

- Не помню, - соврала я, - там такое творилось, что я могла кричать что угодно, даже петь гимн Индонезии.

- Ты знаешь слова гимна Индонезии? – мужчина притянул меня к себе и провёл рукой по волосам. – А что ты ещё знаешь?

- Я знаю, что если не съем что-нибудь в ближайшее время, наброшусь на тебя и выпью всю твою санполинскую кровь! – улыбнулась я. – А нам ещё ужин готовить.

Он посмотрел на часы, - кстати, ужин готов. Идём, я тебя накормлю.

Почуяв при входе на веранду восхитительные запахи, я вспомнила, что последний раз ела рано утром, рот тут же заполнился слюной, а ноги сами понеслись на кухню. Эдвин приготовил мясо в горшочках.

- Серьёзно, подумай насчёт смены амплуа, - я доедала первый горшочек и косила глаз на второй, - тебе ещё не поздно начать поварскую карьеру, а практику пройдёшь у меня.