- Ведьма, опусти руки! Всё отменяется, я приказываю тебе! – заревел Королёв и дёрнул её за запястья, но та лишь громко рассмеялась.
- Что отменяется? – спросила я, и меня тут же обдало насыщенным запахом мяты, идущим от полковника. Он в чём-то винил себя, а ещё смертельно испугался.
- Зевс, что происходит? И что должно отмениться? – разорванные кусочки становились на свои места. Охотник и ведьма в связке. – Что вы оба задумали? – я испуганно смотрела по сторонам. – Полковник, ответь мне!
- Н-ничего мы не задумали, Света. А ты, ведьма, опусти руки или я прострелю тебе башку!
- Прости, милый, - прошелестела Леонара, - но я всегда была упрямой и своенравной, так что доведу наш с тобой план до конца. – С неимоверной силой ведьма оттолкнула Зевса, и я увидела, что её руки свободны от наручников, глаза налились кровью, а по ладоням вращаются жёлтые шары. Меня ослепило запоздалое понимание: вот почему Лео постоянно тёрла ладони друг о друга, видимо, набирала силу.
Лютен полез в карман и достал шприц, наполненный убойной дозой снотворного, и уже замахнулся, чтобы всадить его в ведьму, как она резко выбросила руки вперёд и крутанулась вокруг своей оси. В эту же секунду всех сбило с ног ураганным вихрем, в том числе и меня. Наёмник выронил шприц, и тот затерялся в траве. С разных сторон от Лео начала вздыбливаться земля, будто от взрыва, и вскоре образовался вспаханный круг, посередине которого стояла ведьма.
- Это тебе за донос! – рявкнула она и метнула один шар в Лютена, тот не успел увернуться и исчез в бешеном огне, моментально окутавшем его.
Эдвин прыгнул на Леонару и тут же со стоном отлетел назад, как от прорезиненной стены: ведьма накрыла себя защитным куполом. Я закричала и подбежала к парню, тот лежал не двигаясь. Тепло, всё это время пассивно плескавшееся в моём теле, нагрелось и забурлило, пытаясь вырваться наружу, и я устремила на ведьму взгляд, горящий зелёным.
- Света, уходи! – крикнул мне Зевс и поднялся, что-то бормоча в рацию и стреляя в Лео, но та, накрытая невидимым куполом, ничего не замечала и смотрела только на меня, а оставшийся жёлтый шар всё ещё вращался в её правой руке, и я знала, куда он полетит. В меня, конечно.
- Что-то ты не торопишься меня останавливать, Королева, - язвительно произнесла ведьма. – Интересно, почему? И где же вся твоя сила? – девушка самодовольно рассмеялась, дунула вниз, и земляной круг тут же вспыхнул ярким пламенем.
Я вложила в свой взгляд всю злобу и ненависть и почувствовала, что мои глаза уже сочатся зелёным.
- Отдай Найри Эдвина, сука, - злобно прошептала я, но Леонара услышала.
- А ты отними, - и снова рассмеялась.
Воин только начал отходить от удара и со стоном перевернулся на спину, я же испуганно вскрикнула: его рука безвольно свисала, а лицо было в крови. Оглянувшись, краем глаза заметила приближающихся оперативников, но те были очень далеко, да и что они могут сделать с разъярённой ведьмой. Я вновь обратила гневный взор на Лео, та хищно усмехнулась и, послав мне воздушный поцелуй, метнула шар, но не в меня, как я предполагала, а в сторону Эдвина. Со звериным рыком я бросилась наперерез и, подпрыгнув, поймала светящийся шар, с удивлением обнаружив, что всё ещё жива и не горю, как олимпийский огонь, а потом разбежалась и вернула ведьме пас, и та только и успела закричать и пригнуться. Послышался звон разбитого стекла – мне удалось сокрушить защитный купол.
- Верни Найри! Я приказываю тебе! – уже крикнула я и выставила руку вперёд. Ладонь отяжелела и налилась теплом, а мои пальцы непроизвольно задвигались, начав сжиматься в кулак. И чем сильнее я их сжимала, тем страшнее искажалось лицо Лео. Ведьма испуганно съёжилась, а из её рта пошла кровь. Тут пули настигли девушку, и она припала на одно колено, затем осела на землю и сквозь струящиеся языки пламени как заворожённая смотрела на меня широко раскрытыми глазами. Удивление, страх, зависть, любопытство – вот что она чувствовала в данный момент.
- Я приказываю тебе, Ведьма Разрушений! Верни Эдвину Найри! – громко сказала я и обратила взор на Воина, который уже встал на ноги, но сильно шатался. – Как ты, милый?
Он потряс головой, но ничего не ответил. Я снова развернулась к ведьме. Её глаза по-прежнему отсвечивали свежей кровью и пылали, словно тысяча костров; волосы растрепались на ветру, лицо превратилось в серую маску, а ладони упрямо продолжали тереться друг о друга. Леонара закусила губу и с тоской оглянулась на полковника, перезаряжающего пистолет, и я почувствовала протяжную боль, исходящую от девушки. Через мгновение она привстала и с вызовом посмотрела на меня. На губах застыла дерзкая ухмылка, а в ладонях вертелось уже что-то чёрное и бесформенное, и я приготовилась к очередному прыжку.
- Королева!!! – Все присели от нечеловеческого рёва ведьмы. – Держи, если тебе это по силам! – её рука взметнулась вверх, и чёрный комок стремительно полетел в Эдвина.
- Отправляйся в ад!!! – крикнула я и рванула к Воину. Снова послышались выстрелы, огненный круг, в котором стояла Лео, исчез, всё заволокло фиолетовым дымом, и ведьма испарилась. Поняв, что не успеваю перехватить летящий комок, я просто подскочила к мужчине и заслонила его собой, незамедлительно получив сильный удар в грудь. Последнее, что я помню, был дикий первобытный крик Эдвина.
Глава сорок четвёртая
Мне снились звёзды, низкое тяжёлое небо и две луны на нём. Одна была красного цвета, а другая – синего. Наверное, у меня сотрясение мозга, если луна раздвоилась и окрасилась в яркие цвета, хотя мне не известны его симптомы. Я будто пребывала в невесомости, не чувствуя своего тела, и парила в пространстве. Ощущение спокойствия и умиротворённости, счастья и наслаждения – вот что для меня сейчас было главным. Время от времени чувствовались вспышки света, но глаза словно были заклеены, да я и не пыталась их открыть. Как там мне кто-то говорил? Он всё слышал, но не мог пошевелиться, будто завяз в паутине, вот со мной было точно так же. Обрывки чьих-то разговоров и фраз пролетали мимо ушей, но я не вслушивалась, и вскоре всё утихло.
Наконец, мне удалось открыть глаза, и передо мной предстал величественный город с красными, песочными и коричневыми крышами. Башни, башни, сотни башен, тысячи окон и оконцев. Камень, черепица и дерево, и главное, зелень. Рощи, дубравы и леса окружали этот славный город. Небо постепенно светлело, и на горизонте появилось солнце. Я удивилась: оно было больше, чем обычно, да и цвет другой. Нежно-розовый. Розовое солнце? Хм, точно, у меня сотрясение. Слева от города, вдалеке, в насыщенное голубое небо упирались горы, могучие и прекрасные, вершины которых покрывали снежные шапки.
- Там живут драконы, - подумала я и улыбнулась, - вот бы увидеть их одним глазком. – Посмотрев направо, я увидела густую и щедрую зелень деревьев, доходящую до горизонта. – А там растут лесные ягоды – символ Санполина. Санполина? Странное название, вот бы попробовать хоть одну ягодку.
Я не спеша спускалась с холма и вдруг резко остановилась: всё казалось знакомым. Осмотревшись, с радостью поняла, что это мой любимый холм, находящийся недалеко от…. Чего? Вот раскидистое дерево, дуб, к которому я так люблю прислоняться и тихо любоваться панорамой, открывающейся с этого места лучше всего, только где это? Я развернулась и продолжила спуск, розовое солнце было в зените, но жары не ощущалось. Чудесно. Город приближался, тропинка превратилась в мощёную дорожку, и появились первые постройки: кузницы, трактир и постоялый двор с привычным запахом навоза. Перейдя небольшой горбатый мостик через речку, я шла меж строений и вдыхала аромат раскалённого металла, конной упряжи и пригоревшей еды, и мне как городской жительнице такие земные первобытные запахи были в диковинку.
Вот и первые горожане: мальчишки, вечно куда-то спешащие, и две девочки, не успевающие за мальчишками. Вскоре я наткнулась на местных выпивох, но те не выглядели, как бездомные или бедняки. Опрятные, гладковыбритые, разного роста и комплекции, они что-то оживлённо обсуждали, сидя за большим квадратным столом, а кувшин с чем-то пахучим и наверняка алкогольным переходил из рук в руки. Люди пили, причмокивали и продолжали беседу. Я поняла, что мне чего-то не хватает. Звуков, мне не хватает привычных звуков. Напиток, льющийся из кувшина, смех мальчишек, разговоры собутыльников – всё наливалось и обсуждалось беззвучно, лишь запахи. Я потрясла головой: ничего не изменилось.
