Я уже соврала подполковнику, скрыв информацию о Спортсмене, а ведь Зевс меня прямо спрашивал, не было ли чего подозрительного, Светлана Станиславовна? Не видели ли вы кого-нибудь? Вот тогда и надо было всё рассказать, а сейчас уже поздно. Ну, позвоню ему, знаете, мол, товарищ подполковник, я вам забыла рассказать об одной очень несущественной детали. Сразу же после звуков шума и драки я видела на лестничной площадке симпатичного такого парня с пятнами крови на футболке и с обалденной задницей. А дальше затаскает меня подполковник по прокуратуре и следственному комитету протоколы подписывать и фотороботы составлять. Не хочу я этого, у меня работы полно, скоро дачный сезон начнётся. Я нервно прикрыла глаза.

Во что же ты вляпалась, Света?

- Ни во что, - сама себе ответила я и принялась за уборку. Покормив Плюша и приведя себя в порядок, к пяти добралась до соседнего подъезда, на улице было пустынно, глазеть стало не на что, представление закончилось. Никому я так и не позвонила, решила – что будет, то будет. Мне открыли, обняли, расцеловали и усадили за стол.

- Как и обещала, - я выставила две бутылки вина.

- Свет, ты как? Мы знаем, что произошло у вас в подъезде, - Василий сел рядом со мной и обнял, - нас тоже допрашивали.

- Как ты себя чувствуешь, Светик? – это уже моя крестница Алина.

- Ребята, спасибо большое, всё в порядке, - нарочито бодрым голосом ответила я, - налейте вина страдающей от жажды женщине, пожалуйста. – Я повернулась к крестникам.

- Алинка, Ром, как дела в школе?

- Быстрей бы каникулы, - в унисон заныли дети.

- Кстати, о школе. Вы уроки сделали? – голосом завуча спросила их мама. – Если нет, то марш в комнату, скоро приду и проверю. – Ребята с обречённым видом поплелись из кухни.

- А теперь рассказывай, что стряслось. На тебе лица нет.

Я отпила из бокала и постепенно рассказала друзьям всё, ну, почти. Исключила лишь встречу со Спортсменом – возможным убийцей, спасение витрины и сократила историю с Артёмом, зато выболтала всё про Зевса, в том числе и водительские сплетни.

- Какой кошмар, Свет. Пять трупов.

Я скривилась.

- Прости, не хотела напоминать, - Стешка сжала мою руку, - и ты это, остерегайся Королёва, прав твой Семён. Когда Фёдор Петрович меня допрашивал, смотрел, как удав на кролика. Спросит, молчит и не моргает, будто гипнотизирует. Задал всего несколько вопросов, а чувствовала я себя после допроса, словно сессию за один день сдала.

- Ну, это же его работа. Странно, мне он показался очень вежливым и тактичным, а когда я руку ошпарила, подполковник даже помог, подставив место ожога под холодную воду.

- Может, мягко стелет…. – задумчиво произнёс Вася. – Подполковник, кстати, о тебе много расспрашивал.

- Да ладно, - я удивилась, - подозревает, что ли? И зачем ему со мной в игры-то играть? Уж я-то точно знаю, что никого не убивала, и алиби твёрдое имею.

- Ну и отлично! Утрём нос полицейской ищейке! – воскликнула Стешка, и мы чокнулись.

- Давайте лучше поговорим о завтрашнем дне, во сколько выдвигаемся?

И ребята, сев на своего конька и перебивая друг друга, начали рассказывать о доме, который они присмотрели. Что дешевле будет строить новый, чем ремонтировать этот, хотя мы ещё подумаем, но участок просто загляденье, и вообще, он находится рядом с твоим домом, Свет, представляешь?

Конечно, я представляла, знаю этот дом. Там, говорили, в семидесятые ведьма жила или колдунья какая-то, но только я им об этом не скажу. Договорились встретиться у подъезда в двенадцать, а на четвёртом бокале я поняла, что просто отрубаюсь и выпадаю из реальности. Василий проводил меня до подъезда, и я отправилась в душ и спать.

Глава шестая

2

Ночная прохлада к удовольствию многочисленных пассажиров, ожидающих свои рейсы, наконец-то решила посетить помещение аэропорта. «Chicago Midway International Airport» - так гласил указатель на молочной щербатой стене, и, посмотрев по сторонам, я обнаружила, что сижу в зале ожидания между женщиной в синем жакете и пожилым мужчиной, читающим газету. Я встала и подошла к огромному окну, которое делило людей на два мира: нервного ожидания, тянувшегося позади меня, и долгожданного ощущения полёта там, за стеклом.

Взоры многих сонных и вымотанных пассажиров были устремлены сквозь пыльное окно. Заглядевшись на огни аэропорта и самолёты, от недостатка освещения казавшимися большими игрушками, забытыми ребёнком-гигантом, я вскоре вернулась обратно на место. Но неумолкающий гул взлетающих и садящихся машин принёс мне головную боль, и, снова поднявшись, на этот раз я ушла вглубь помещения, подальше от шума. Никто меня не окликнул.

Переходя из зала в зал, я сочувствовала взрослым и детям, которые спали где придётся. В дамской комнате я освежила лицо и посмотрела в круглое зеркало над раковиной. Девочка лет одиннадцати-двенадцати, бледная кожа и рыжие волосы, зелёные глаза. Красивая. Я улыбнулась, и на щеках выступили ямочки. Вернувшись в зал ожидания и поняв, что моё место заняли, пожала плечами и снова подошла к окну: вдали серебристый лайнер медленно выкатывался на полосу.

- Это не наш самолёт, - услышала я голос за спиной. Обернувшись, увидела мальчика со светлыми, почти белыми волосами, и его загорелое лицо резко контрастировало с ними, глаза были карие.

- Ты куда летишь? – спросил он. – Мы в Лас-Вегас.

- Туда же, - сказала я первое, что пришло в голову. – Как тебя зовут?

- Энтони. А тебя?

- Эллис, - имя вылетело из меня быстрее пробки от шампанского. Ну, Эллис так Эллис.

- Придётся ждать, наш рейс нескоро, пойдём погуляем по аэропорту, - предложил мальчик.

- Давай, делать всё равно нечего, - я снова пошла по знакомому маршруту, но теперь была уже не одна. Заглянув в комнаты, исследовав закоулки и обслюнявив все окна, уставшие, но довольные, мы вернулись в зал.

- Тебе хорошо со мной, Эллис?

Я удивлённо посмотрела на мальчишку. Румянец залил его загорелое лицо, а глаза, казалось, стали темнее, почти чёрными. Как такое может быть?

- Хорошо.

- Тогда останься, Эллис, не уходи, - мальчик протянул руку и дотронулся до меня, и жар обжёг кожу.

- Я не ухожу, Энтони, и скоро мы вместе полетим на самолёте в Лас-Вегас.

- Нет, ты не поняла, будь со мной всегда. Я так хочу, - он пристально посмотрел на меня, - ты моя, всегда была ею. И ты знаешь это. Останься со мной.

Я не успела ничего ответить Энтони, как затрещал громкоговоритель, перебудив спящую публику.

- Эллис! Идём, наш рейс объявили! – ко мне подошла та самая женщина в синем жакете, которая сидела рядом. – Поторопись, возьми сумку, и бегом!

Я взглянула на странного мальчика и, так ничего ему не ответив, поспешила за женщиной. Зайдя в салон самолёта, мы с мамой, ну, я надеялась, что это моя мама, нашли свои места, и я сидела у иллюминатора, наблюдая, как самолёт со скоростью улитки выруливает на взлётную полосу. Вырвавшись из мира ожидания, я была готова к ощущению полёта и свободы.

- Быстрей бы взлететь, - подумала я и вспомнила об Энтони. Где он сидит? Привстав со своего места, я осмотрела салон и тут же встретилась с пронзительным взглядом мальчика. Он сидел на два ряда впереди и, вывернув шею в мою сторону, что-то быстро говорил. Я же не могла оторвать взгляд от его губ и смотрела как заворожённая, и постепенно у меня получилось разобрать произносимые им слова. Энтони повторял одно и то же:

- Ты моя, ты знаешь это. Остаться со мной, пойдём со мной.

Самолёт начал набирать скорость и вскоре оторвался от земли. Хоть я и была пристёгнута, но как-то умудрилась лечь на мамины колени и высунуть голову в проход. Было очень неудобно, но я не могла не смотреть на мальчика, который, не меняя позы, бормотал одни и те же фразы по кругу, и мы продолжали глядеть друг на друга. Я удивлённо, а он восторженно. Наши взгляды не прервались даже тогда, когда самолёт затрясся и накренился, выполняя правый поворот. Даже тогда, когда в салоне замигал свет, мы стали резко снижать высоту, и в самолёте началась паника. Я потеряла Энтони из вида только после того, как самолёт с пассажирами врезался в землю и мы все погибли.