Профессор поднял палочку. Ноги паука расслабились, но он продолжал подергиваться.

- Редуцио, - приказал Грюм, и паук уменьшился до нормальных размеров.

Грюм посадил его обратно в банку.

- Боль, - сказал он тихо. - Вам не нужно тисков для пальцев или ножей, чтобы пытать кого-нибудь, если вы можете применить заклятие Круциатус… Оно тоже когда-то было очень популярно. Итак, последнее. – Он обвел жестким взглядом класс и уставился на Невилла, а после и меня. В общем-то, как и весь класс. - И самое худшее… Авада Кедавра… Заклятие Смерти.

Он опять запустил руку в банку, и, словно догадываясь, что сейчас произойдет, третий паук отчаянно заметался по дну, пытаясь увернуться от скрюченных пальцев. Грюм его все-таки поймал и посадил на стол. Паук бросился наутек по деревянной крышке.

- Авада Кедавра! – каркнул профессор.

Полыхнула вспышка слепящего зеленого света, раздался свистящий звук, будто что-то невидимое и громадное пронеслось по воздуху, и паук мгновенно опрокинулся на спину - без единого повреждения, но безусловно мертвый. Несколько девушек сдавленно вскрикнули. Рон отпрянул назад и едва не слетел со стула, когда паук рухнул в его сторону.

Грюм смахнул мертвого паука на пол.

- Ни порядочности, - спокойно сказал он, - ни любезности. И никакого противодействия. Невозможно отразить. За всю историю известны лишь двое, сумевших выдержать это заклинание. И они сидят прямо передо мной. Я абстрагировался от одноклассников и обратился в слух.

- Сейчас урок. Нечего размусоливать. – Услышал я шепот. Невилл попытался прийти в себя. Что вышло у него на удивление просто.

- Авада Кедавра - заклятие, требующее для выполнения серьезной магической мощи и определенного душевного порыва. Сейчас вы все можете достать свои волшебные палочки, направить на меня и произнести положенные слова - однако сомневаюсь, чтобы меня от этого хотя бы насморк прохватил. Возникает вопрос - если все равно нет противодействующего заклятия, то зачем я вам это показываю? Затем, что вы должны знать. Вы должны ясно представлять себе, как выглядит самое худшее. Недопустимо, чтобы вы вдруг оказались в ситуации, где столкнетесь с этим нос к носу. БУДЬТЕ ВСЕГДА НАЧЕКУ! - взревел он, и класс опять подскочил. Я уже даже не моргнул.

- Противодействовать Имперео все будут учиться в обязательном порядке. Для обучения противодействию Круциатусу и другим темным заклинаниям необходимо письменное разрешение вас и вашего родителя или опекуна. Итак - эти три заклятия - Авада Кедавра, Империус и Круциатус - известны как Преступные заклятия. Использования любого из них, без разрешения, по отношению к человеческому существу достаточно, чтобы заработать пожизненный срок в Азкабане. Это то, чему вы должны противостоять. Это то, с чем я должен научить вас бороться. Вам нужна подготовка. Вам нужно быть во всеоружии. Но самое главное - вам нужно приучить себя к постоянной, неусыпной бдительности. Достаньте ваши перья… запишите это…

Остаток урока провели, записывая примечания к каждому из Преступных заклятий. До самого удара колокола никто не проронил ни слова, но как только Грюм отпустил всех и мы вышли из класса, народ буквально прорвало. Большинство обсуждало заклятия со смесью ужаса и восторга: «Видел, как его трясло? А как он убил его - прямо вот так!», «Да какой псих согласится испытывать на себе Заклятье Пыток?!»

Невилла же немного потряхивало. Из-за родителей он переживал очень сильно. Герми пыталась его утешить, тот только стоял с пустым взглядом и тупил в стенку. Я старался не мешать – жилетка из меня так себе.

Но тут сзади раздался стук и, обернувшись, мы увидели хромающего к нам профессора Грюма. Ребята замолкли, с опаской посматривая на него, но когда он заговорил, это было куда тише и спокойнее, чем тот рык, который они только что слышали.

- Все в порядке, сынок? - обратился он к Невиллу.

- Да… - Тухловато-бледновато ответил мальчик.

- А ты, Гарри, как - все в норме?

- Все хорошо, сэр, спасибо за беспокойство. – Ответил я спокойно. Помолчав, Грюм сказал:

- Ты как всегда вежлив, да? Вы должны это знать. Это жестоко - да, возможно, но вы должны это знать. Никакого притворства… да… Что ж, не буду вас задерживать. – После чего тот удалился. – В тихом омуте… - Пробормотал тот еле слышно. Это он обо мне?

- Пойдем, нам пора. – Дернул я Герми. Мы скрылись в ближайшей каморке под заинтересованные и шальные взгляды одноклассников. Да, слухи уже давно ходят, но девочка ни сном, ни духом. Я осторожно накинул ей цепочку на шею, стараясь не задеть волосы.

- Вы с ним знакомы? – Она отвлеклась от разглядывания швабры и уставилась мне в глаза. Точнее, она попыталась это сделать, но я на автомате отвел взгляд, затупив ей куда-то между бровей. Пару секунд мы простояли нос к носу. – Ну? – Требовательно спросила она, нахмурив брови.

- О чем ты?

- Это его «ты как всегда вежлив», да и сегодня первый урок. И почему ты всегда отводишь взгляд?

- Он заходил к Сириусу. – Я по-прежнему старался отвести взгляд, но эта мадам оказалась на удивление упертой, пытаясь поймать его с завидным постоянством. Я уже отматывал время. Спустя десяток секунд мы направлялись в библиотеку. Девочка хмурилась.

– Гарри, так не честно! Я об этом впервые слышу, ты ничего о себе не рассказываешь. Ты даже взгляд отводишь. А мы ведь лучшие друзья. – Если посмотреть на это с такой стороны, то я кроме Невилла и Герми никого другом назвать не могу. Как, в общем-то, и с Герми. Она только с нами и общается. Что до Лонгботтома, то парнишка – само дружелюбие и всеобщий любимец.

- Взгляд я всегда отвожу, а знаешь обо мне ты больше, чем кто бы то ни было.

- Но как так-то?

Я со вздохом остановился и посмотрел ей в глаза. Что-что, а взор у меня тяжелый, так что не удивительно, что она тут же отступила на пару шагов.

- У тебя взгляд… пугающий. – Тем не менее, зрительного контакта она не разрывала.

- Нам пора. – Я вновь уставился в несуществующую точку.

- Да…

Факультатив Грюма должен будет открыться после рождественских каникул. Я готовился к рейду на Василиска как раз на этих каникулах, ибо потом точно не будет времени. Змий, так и не отправленный спать, периодически ползал ночами по трубам, но без приказа ни на кого не нападал. Хагрид возмущался пропажей петухов. Я тихо чистил одежду от перьев.

А еще Герми, не найдя способа выведать обо мне хоть что-нибудь, обратилась к Невиллу. Похоже, она действительно загорелась идеей.

Я тем временем нашел «рынок сбыта» среди первокурсников Слизерина, которым родители, чтоб жопа не слиплась, много сладкого не присылали. У малышни, что странно, деньги водились. Видимо, предки присылали на всякий случай, а тратить негде. Невилл, что не удивительно, прознал про мои махинации в тот же день, скупил энное количество сладкого и продал по более дорогой цене первокурсником с грифиндора. Такой вот хитрожопый товарищ мне попался. Благо, он это делал не ради наживы, а для того, чтобы купить очередную рассаду у какого-то Пуффендуйца.

До Герми все же дошли слухи. Случай произошел в Большом зале. В общем-то я тихо-мирно, никому не мешая, поглощал какое-то блюдо, иногда, совсем редко, перебрасываясь парой фраз с кем-нибудь из факультета. Мой вечный сарказм и черный юморок на факультете, что удивительно, одобряли, а потому, почему-то, лезли ко мне еще активней. А этого добра в моей голове всегда навалом, хоть я и предпочитал отмалчиваться. На вкус не обращал внимания, а мысли были сплошь о зелье, которое нужно будет использовать против Василиска, и тренировкам по метанию ножиков, которые я начал на днях. Отвлек меня вопль Интуиции. Я уже на автомате посмотрел на стол гриффиндорцев. Невилл и Герми уставились на меня, как, в принципе, и весь красный факультет. Девочки хихикали, а взгляды парней были преисполнены скорбью и жалостью. Ну и че, блин, происходит? Лонгботтом как-то больно коварно улыбался, а Гермиона была краснее помидорки. Подскочив, девочка решительно тряхнула кудрями и побежала ко мне.