— Знаешь, Харкнесс, первое впечатление о тебе не было ошибочным. Ты выдающийся…

— Красавец? — собственно ни на что не надеясь протянул капитан.

— Идиот!

Он улыбнулся, это не самое ужасное, что ему приходилось слышать в свой адрес, так что он переживёт. Главное что б шотландец принял антидот, не особо ему улыбалось объяснять его жене, откуда у её мужа пуля в голове.

— Обычно говорят по другому: Смертельно обаятельный, красивый и совершенно завораживающий, кокетливый, хитрый, умный…

Но Такер отмахнувшись, перебил его — Твоя вера в правительство поражает, неужели, ты можешь им так спокойно доверять? А ты не думал, что от этого нет лекарства? Что это универсальный яд, что б избавится от потенциальных монстров?

Не встретив никаких возгласов возражения, Малкольм раздосадовано продолжил, а он уж понадеялся, что сможет выпустить пар и как-нибудь отвертеться.

— Даже идиоту понятно, что ты далёк от политики. Любой сопливый студент знает, что самый действенный способ борьбы с агрессором, это позволить ему, уничтожить самого себя.

— И часто ты прибегал к этому «способу»?

— Почти всегда, — ехидно улыбнулся Такер — Это весьма удобно, знаешь ли.

— В этом нет особого благородства. — холодно подметил капитан.

Бывший пресс-атташе зло оскалившись процедил — Ты это мне говоришь, армейская шавка! Не тебе меня учить нравственности. — за каждым словом следовало тихое еле заметное шипение — Нет ничего хорошего в том, что ты пытешься казаться хорошим.

Джек возразил: — Я и есть хороший.

— Скажи это тому парню с пулей в башке! — яростно выплюнул Такер, его даже один внешний вид Харкнесса выводил из себя. — Считать и быть разные вещи! Ты убиваешь людей!

— Они не люди.

— Не всё ли равно, не они так другие. — швырнул эту фразу, как перчатку-вызов, а вместе с ней ампулу, та с тихим звоном разбилась. Глаза горели и кричали: Ну давай убей меня, я ведь уже почти не человек.

Джек стиснул зубы, спорить с безумцем бесполезно. Но ничего у них есть ещё две попытки, засунув руку в карман он обнаружил пустоту, страх тонкой змейкой скользнул по затылку. — Хм… как забавно получилось, — хотелось думать военному.

***

Малкольм шёл впереди, осознавая, что Клара была права, когда «по-дружески» сообщала ему, что он тупеет в порыве ярости. Он и вправду был чрезмерно агрессивен, нет он не сожалел об ампуле, это дерьмо принимать он не станет, прихвостням Майкрофта Холмса он не доверял.

Сейчас его напрягал капитан, который плёлся чуть позади. Таким образом, он по идиостки подставил свою спину под удар! Осталось для удобства, нарисовать мишень на затылке!

Они двигались в полнейшей тишине, Малкольм нервно кусая губы оглядывался. В нём бурлил ураган, ему было необходимо выплеснуть эмоции. Будучи вспыльчивым человеком, он не привык что-либо держать в себе.

Не выдержав он первый нарушил тишину — Я раньше как и ты мыслил иными категориями, благо большинства за счёт страдания меньшинства. Благородство… Мир во всём мире, это такая тухлятина. А когда пошёл в правительство я осознал: «В логове змей ты сам должен быть змеей.» Так я и не заметил, как стал одним из тех, кем не хотел быть. — он пожал плечами — В целом, к концу карьеры я понял, что мне, собственно насрать на всех, кроме Клары.

Харкнесс чуть улыбнулся, сердце Дон Жуана, любило хорошие концовки.

— Как так вышло, что вы поженились с Осви… Освальд?

— Я не смог ей отказать, как тут устоишь, когда такая очаровашка стоит перед тобой на коленях. — Криво усмехнулся Такер.

Уголок губ дёрнулся, но невозмутимость на лице капитан сохранил.

— Я о вас слышал.

— Ммм… И много хорошего? — без интереса промычал Такер, его больше заботило, как бы не уебаться в кромешной темноте, а привлекать внимание фонариком совершенно не хотелось.

— Слышал, что вас всё равно собирались выкинуть из правительства, потому что не в силах были терпеть.

— Они не могли со мной справиться поэтому и выперли.

— Вы ошибаетесь, мистер Такер, — особо акцентируя фамилию едко вставил капитан — Они просто устали от взбалмошного вечно недовольного старика. Так что вам повезло, что вы ушли раньше, чем, кто-либо смог обвинить вас не в компетентности.

Малкольм не потрудился состроить наигранно поражённую гримасу.

— Знаешь кэп, когда это дерьмо наконец закончится мне будет так не жаль никогда больше тебя не видеть.

Харкнесс искренне улыбнулся — А мне будет не хватать ядовитых замечаний, господин бывший-пресс-атташе.

Это было грубо, но Такер не мог не признать, что у военного язык подвешен, что надо.

Они спускались вниз, во чрево дьявола. Шотландец тяжело дышал, соображал того хуже, но беспокойство за жену заставляло передвигать ноги.

***

Джек не мог отнести себя к излишне чувствительным или эмоциональным людям, чаще чем бы ему хотелось он притворялся и льстил.

Испытывает ли капитан Харкенсс сожаления, когда хорошие люди страдают по его вине?

Мне хочется верить, что он мучается, когда приходится идти на жертвы. Но как и всякий амбициозный человек, он идёт по головам. Он способен принять произошедшее, Собственно как и Такер.

Цель оправдывает средства…

Так он думал, но что-то пошло не так, когда…

За массивной дубовой дверью, по заверенью капитана начинался тоннель, что приведёт к пещерам. Впервые услышав об этом, Такер не удивился, теперь он уже ничему не удивлялся, если бы его принялись сейчас заверять о существовании Санта-Клауса он бы смиренно принял сей факт. Даже бы воодушевился возможности дать тому по лицу.

— Держите.

Такер нахмурил брови. Он доли секунды смотрел на оружие, протянутое капитаном, будто сомневаясь, а затем напряжённо усмехнулся — Оставь эту игрушку при себе, она мне не к чему.

— Вы не возьмёте его? — удивлённо выдохнул шатен, на его веку, мало кто отказывался от оружия, стоя у входа в логово зверя. — Даже ради спасения жены?

Малкольм замер, упоминание Клары, заставляло дыхание сбиваться, а сердце неровно биться. Он страшно переживал, когда не знал, где она и что с ней. А сейчас, когда брюнетка в руках долбаных змее-вампиров он был на грани.

Он в печатал капитана в стену — Если потребуется я умру за неё, — яростно прошипел мужчина — но убивать не стану.

— Легче-легче, красавчик — Малкольм тяжело дыша отпустил военного, и бросив уничтожающий взгляд двинулся дальше. Джек догнал его и беззаботно чуть ли не подпрыгивая поравнялся с ним.

— Всё просто, что бы вы не говорили. Все мы лицемерны, думаем одно, а на деле оказывается противоположное.

Шотландец притворно мягко завёл речь — Послушай мой сладкий, зачем мне брать то, что мне чуждо, стрелок из меня, такой же как и из тебя балерина. — Но акульи глаза, встретились со стеной непонимания серых глаз.

— Хорошо, вижу, что ты не понял, так, что я объясню это на твоём языке, солдат. — Такер устало потёр переносицу, будто собирался с мыслями. — В этой ебаной иерархии, я генерал, — он указал себе на грудь — А ты солдат! — он ощутимо толкнул того в плечо, как бы пытаясь перенести свою боль на него — Я приказываю, ты стреляешь. Всё ясно?!

Харкнесс усмехнулся — Не марать руки. Ясно.

— Вот именно, Кэп. — он напряжённо улыбнулся, потирая разнившееся плечо — Рад, что мы поняли друг друга.

Рассматривая в полумраке профиль шотландца капитан размышлял: Что-то привлекательное было в ублюдочной прямолинейности этого человека. Ему хотелось, что б эта история окончилась благополучно, но чутьё подсказывало, что будет это далеко не так. Антидот, что безответственно уничтожил Такер был последним.