Корвус Глейв скривил рот в усмешке и пожал протянутую руку, и так же зло прохрипел — Да, этот недоносок больше не нудит под руку.

Командир, а вслед за ним и головорезы, расхохотались. Холодок пробежал по спине мальчишки, как-то всё это было неправильно.

— Зачем пожаловал? — так же холодно и зло, но с каким-то извращённым добродушием осведомился воин.

— Расслабься Корвус, Опустошители не враги ни твоему повелителю, ни Чёрному ордену. Мы лишь дельцы, а наша выгода — верная сторона. И дело в том, что прошёл слушок, — командир понизил голос, но паучий слух позволял Питеру так же прекрасно слышать его, как и до этого — что у Таноса появился ещё камешек — кивнул Опустошитель — И сейчас, тот самый момент, расстановки приоритетов.

— Танос ожидает вас — прокаркала Проксима, из-за внезапного появления которой, Питер дёрнулся и задел часть, как он предполагал, вентиляции. Звук не был громким, но Паркеру показался оглушительным. Мальчишка затаил дыхание, проклиная своё чутьё, что совершенно бесполезно на этом «Космическом Голландце». Но никто не обернулся, все как и прежде были увлечены своими «плохими» разговорами, что позволило подростку облегчённо выдохнуть.

Решив больше не рисковать, он совершенно не двигался, и даже не пытался услышать больше чем уже услышал. Сейчас ему как никогда не хватало Карэн, ведь с ней он мог подслушать, что угодно, да и одиночество не ощущалось столь сильно.

Процессию, что двинулась в сторону тронного зала, возглавляла Проксима, за ней послушной и крайне тихой колонной двигались Опустошители, а замыкал Корвус Глейв. Но дойдя до середины ангара страж остановился, будто наблюдая за частью головорезов, что остались при корабле.

Когда те и другие скрылись, Глейв резко вскинул руку. Небольшой, но неимение опасный нож воткнулся в металл в двух сантиметрах от сонной артерии мальчишки. Паркер запоздало дернулся и чуть сам же не напоролся на лезвие, лишь чудом оставшись в живых.

Сердце гулко отдавалось в груди, а инстинкты кричали бежать, а чутьё замереть. Умом парнишка понимал, что Глейв промахнулся намеренно и не стоит давать ему поводов не промахнуться в следующий раз.

— Ты слишком шумный — прохрипел страж — Спускайся.

Не многословно, но внятно — хмыкнул Питер и спустился.

Стоять напротив вооружённого и крайне опасного пришельца было, как минимум неловко. И что б хоть как-то сгладить это несуразное чувство, Паркер решил представиться, и как только он открыл рот. Страж, зло усмехнувшись, прохрипел — Чёрный орден не примет такой мусор как ты, — а затем развернулся и пошёл прочь.

Питер оторопел, так и стоял с раскрытым ртом. То отдалённо хорошее расположение духа, что возникло у него от ощущения сытости исчезло. Оказывается, вот как, он мусор. Что ж, ничего другого он не ожидал. Но та искренняя часть, что есть в каждом ребёнке была задета сильно. Как будто он напрашивался быть здесь?

Рвано вздохнув, Питер с грустью подумал о своем жилом отсеке, камере, или что бы это там ни было, он так и не определился, и уже сделал шаг в сторону выхода, как запоздало отскочил, реакция снова подвела его.

Порез на ноге был глубоким, кровь стремительно хлынула, а подросток уже был готов к очередному подлому удару, но его не последовало. Глейв, стоявший в начале коридора, кивком приказал Питеру следовать за ним.

— А что словами нельзя было? — Возмутился мальчишка, правда тихо, почти что шёпотом. Нарываться на неприятности он не хотел, и доли секунд посомневавшись, последовал за воином. Да и в целом Питер опасался, что следующий нож вполне может оказаться у него между лопаток, если он всё-таки осмелится повернуться к стражу спиной. Так, что буравить взглядом спину Глейва было не самым худшим вариантом.

Питер удручённый, но не безнадёжно расстроенный, держался поодаль от война. Корвус, как и Проксима пугали его, но всё же не так сильно, как Танос, так что их общество он мог с натяжкой назвать удовлетворительным.

Пока они шли, Питер думал об Опустошителях. Кто они? Получалось так, что они пришли договориться. Но о чём? О чём вообще можно договориться с Таносом? И поборов дикое желание спросить об этом стража, Питер остался дальше гадать об этих неизвестных.

Они шли достаточно долго, и подросток уже начал сомневаться, а не ведут ли его в пыточную. И как только он об этом подумал воин остановился. Это был один из тупиков, за которым, как подозревал Питер, было что-то ещё, и оказался прав.

Просторное помещение, что было за тупиком, было ни чем иным как оружейной. Но сомнения подростка о пытках не рассеялись, а напротив усилились. Такая близость к оружию, которым он, к слову, пользоваться не умел, не могла не напрягать.

Корвус Глейв прошёл внутрь, а Питер замер в проходе, не решаясь зайти внутрь, оставляя путь к отступлению, так сказать. Ведь подросток зарёкся впредь быть осторожнее, но в этом и был весь Питер Паркер, он начисто забывал о безопасности, особенно, когда речь шла о его собственной. И когда Корвус кивком, а затем злобным рыком, приказал подойти, Питер подошёл. Дверь позади, так предсказуемо закрылась и Паркер в очередной раз понял — Он идиот!

Не подходя совсем уж близко к воину, мальчишка остановился и гордо вскинул голову. Ему уже начинало казаться, что мысль о возможной кончине станет в скором времени привычной, такой же обыденной, как и тоска по дому. Но ничего не последовало, ни разговора, ни чего другого. Они просто так и стояли посреди плохо освещённой оружейной.

Питер был столь напряжён, пристально следя за воином Таноса, что стискивал зубы до скрежета. Ему уже казалось, что ничего не произойдёт, ведь гляделки длились уже около десяти минут, это было чертовски жутко и весьма изматывающие, и когда подросток слегка расслабился, скорее даже подумал, чем сделал это, Корвус напал, и Питер оказался позорно не готов к этому!

Он увернулся от клинка, но тот всё-таки задел его и острая боль обожгла правую руку. И это стало болезненным напоминанием об отсутствии костюма. От следующего удара он смог уйти, а вот от третьего не совсем. Питер уворачивался и отступал, но воин с маниакальным блеском в глазах продолжал атаковать.

Бросив беглый взгляд на оружие, что покоилось на стеллажах, Питер моментально выкинул идею схватить первое попавшееся. Это было бессмысленно, толка всё равно не было бы. Паркер был более чем уверен, что какое бы из оружия он не схватил, именно этим бы его Глейв и убил. Поэтому Питер в отчаянии оттолкнулся от стеллажа и вскочил на стену, надеясь что хоть так сможет перевести дух, но как всегда ошибся.

Хоть Корвус не ползал по стенам, как паук, но в отличии от Паркера, владел оружием в совершенстве, и преимущество мальчишки было скорее призрачным чем реальным.

После череды, как оказалось, ложных выпадов, Питер угодил в западню. Подросток вжался в угол, его тяжёлое дыхание заглушало тихий смех Глейва. Это было самое настоящее поражение, он проиграл, как только по кивку Корвуса подошёл, точно овца на убой. Почему он не учился на своих ошибках? Паркер не знал, и видимо уже не узнает.

Просить о пощаде смысла не было, да он и не стал бы. Но тут в его голове возникла такая странная мысль: Он не убьёт меня! Отчего-то Паркер был уверен, что Корвус испытывает его или даже проверяет, хотя причин так полагать у него не было. Но уверенность не отпускала его, и поэтому, когда пришелец занёс клинок для решающего удара, Паркер не зажмурил глаз и не сжался в комок страха и ужаса, а напротив смотрел в упор на нападавшего.

— Глупец — зло сощурился злодей, но, как и предполагал Паркер, удара не нанёс.

— Питер — задетый выпадом, словно ножом, выдохнул мальчишка — моё имя Питер.

— Плевать — честно оскалился воин, в отличии от паука Корвус не запыхался и не выглядел будто сражался минуту назад. — Ты быстр, но из-за неправильного распределения веса теряешь скорость.

Питер нахмурился, не спеша верить услышанному, может его мозг выдавал желаемое за действительное, ведь пару минут назад он не раз приложился головой. Это что похвала или одна из форм унижения? О которой школьные хулиганы, в том числе Томпсон, никогда не слышали, и вследствие чего Питер о ней не знал?