Книга «Меня зовут Гоша. История сироты» стала спасательным кругом, за который мы с Гошей смогли ухватиться. Когда мы только познакомились – Гоша свалился мне как снег на голову – я увидела перед собой открытого доброго парня. Помню, даже удивилась: «Что такой замечательный мальчик делает в детском доме? Почему до сих пор не в семье?». Хотя, к сожалению, это был не первый случай, когда приходилось задавать себе подобный вопрос. Гоша понравился мне с первого взгляда, ему не нужно было прилагать никаких усилий, чтобы вызвать симпатию. Но проблема была в другом: я понятия не имела, чем могу помочь практически взрослому парню. Учитывая, что Гоша не только стал сиротой, потеряв при рождении семью, но и успел как следует запутаться в собственной жизни, нужны были мощные стимулы для того, чтобы он сам захотел изменить свою судьбу. Никто не смог бы сделать этого, кроме него самого. На мой взгляд, самая большая иллюзия заключается в уверенности, что один человек способен изменить жизнь другого человека. Я думаю, так это не работает ни со взрослыми, ни с детьми. Можно только пробудить в другом человеке новые интересы и желание что-то в своей жизни менять.

Тогда я еще не знала, что именно может стать стимулом для Гоши. Я постоянно думала об этом после нашей встречи.

Мне было приятно, что Гоша сам потянулся к общению. Он прилагал усилия, выходил на связь – это был хороший знак готовности вкладываться в отношения. Нередко в детских домах приходится видеть совсем другую картину: дети полны отчаяния, закрыты, лишены сил и желания идти на контакт; смирившись со своей ненужностью, они постепенно теряют волю к жизни. Гоша был не таким, и это вселяло большие надежды. После первой же встречи у меня не осталось сомнений в том, что наше общение продлится не один месяц и даже не один год. Но страхов и неуверенности в своих силах хватало, а главный принцип «не навреди» не позволял делать резких шагов. Для себя я решила, что готова начать с наставничества. Сработал еще один жизненный принцип: «Делай, что должно, и будь, что будет». Я начала пробовать разные варианты, чтобы заинтересовать Гошу чем-то социально полезным и отвлечь от привычных в детском доме, но опасных занятий. Пригласила его в фонд «Арифметика добра» в качестве волонтера, дала возможность заглянуть в обычную жизнь обычной семьи, постаралась увлечь разговорами о жизни, помогла подработать. Одним словом, просто делала то, что понятно мне, и делилась всем, что могу сама. В той же логике пришла и идея с книгой – Гоша оказался творческим парнем. Уже на второй встрече я предложила ему написать историю своей жизни и пообещала помочь с редактурой. Мне тогда показалось, что это занятие может отвлечь его от страшных пристрастий, в которые он полностью погрузился. Хотя в том, что подросток из детского дома воровал, увлекался алкоголем и забросил школу, не было его вины – это был вполне естественный «ответ» на неестественные условия жизни.

К счастью, Гоша заинтересовался идеей книги. Я тогда просто прыгала от радости – честно! – потому что у нас с ним благодаря сотворчеству появлялось общее пространство, в котором он мог воспринимать меня как наставника, мог обращаться за помощью и поддержкой. Кроме того, мне было по-настоящему интересно – каждая история, которую рассказывал Гоша, помогала лучше понять и его самого, и устройство системы детских домов. Позволяла ощутить то, что чувствует ребенок, живя в учреждении, и пройти следом за ним по бесценной дороге жизни. Я благодарна Гоше за то, что он открыл двери в незнакомый мир, за то, что с самого начала был честным. Ведь если не понимаешь, не улавливаешь сути, которая спрятана в глубине, то и не можешь помочь. С первых строк у меня появилось чувство, что работа над воспоминаниями служит и самому Гоше добрую службу – он пытался многое переосмыслить, старался распутать клубок собственной жизни. Я принимала любую информацию, впитывала ее как губка и хотела стать для Гоши проводником к самому себе и во взрослую жизнь. Совместное творчество служило в этом деле прекрасным подспорьем.

Поначалу было совершенно неважно, выйдет когда-нибудь история Гоши из печати или нет: главное, что у парня появилось новое занятие, которое требовало рефлексии и отчасти играло роль терапии. По себе знаю, как «лечит» возможность писать – прорабатывать душевные травмы, жизненные неудачи, рассматривать под лупой собственный опыт. Конечно, у меня не было идеи пустить процесс на самотек – Гоша работал с психологом в благотворительном фонде «Арифметика добра», у него была поддержка не только в моем лице, но и в среде профессионалов.

Летом 2015 года Гоша написал первые строчки в своем блокноте. Он присылал мне фрагменты по электронной почте и в сообщениях по телефону – иногда крошечные, всего по несколько предложений, иногда довольно большие, почти истории. Я аккуратно исправляла орфографические, пунктуационные, стилистические ошибки и возвращала текст автору. Параллельно сохраняла каждую строчку в папке на своем компьютере. Создавалась своеобразная «Книга жизни» Гоши. За не полных три года он написал пятнадцать страниц. Для профессионального писателя – неудача, а для Гоши – огромный прорыв. Все это время он думал, вспоминал, рассказывал. Мы многое обсуждали и постоянно говорили о событиях его прошлого и о чувствах, которые он испытывал. Гоша мечтал закончить книгу, но не хватало навыков и усидчивости. К тому же вокруг него уже забурлила новая жизнь – учеба, знакомства, друзья. Весной 2018 года мы с ним решили, что теперь продолжим в новом ключе: Гоша будет рассказывать, а я записывать. Стало ясно, что книга постепенно выходит за рамки первоначальной задачи – отвлечь Гошу, переключить его внимание на новую жизнь. Это, к счастью, уже произошло. Теперь стало видно, что в тексте, словно в зеркале, отражается судьба ребенка, потерявшего семью. Рождается откровенный монолог без цензуры, без вмешательства взрослых и тех, кто точно знает «как лучше». Я изначально поставила перед собой цель не появляться в тексте, стать невидимкой, а только бережно перекладывать на бумагу все, что слышу от Гоши. Сохранять его голос и его самого. Не скажу, что работа была простой – нередко Гоша не находил слов, чтобы выразить свои мысли и чувства. Но мы никуда не торопились. Возвращались к одним и тем же ситуациям снова и снова. Искали названия эмоциям, переживаниям, событиям. Такой подход еще больше сблизил нас: Гоша открывался с каждой новой историей все больше, ему не нужно было бояться критики или осуждения, он чувствовал, что получил в моем лице надежный ретранслятор. Каждый раз, когда он просматривал новую главу, только-только законченную мной, его лицо сияло от счастья: он видел самого себя. А я радовалась тому, что мы движемся в нужном направлении. Так, общими усилиями, мы смогли добраться до последних страниц.

За три года многое изменилось. И все-таки я уверена, что сотворчество сыграло в наших с Гошей отношениях важную роль, оказалось своего рода «ключом». Между нами возникло глубокое доверие, появилось безусловное принятие, произошло качественное развитие каждого из нас. Но это еще далеко не все. Переложена на бумагу реальная история, которая поможет многим взрослым иначе посмотреть на мир детей-сирот. Избавиться от мифов, стереотипов и, возможно, даже ответить себе на вопрос: «Что именно я могу сделать, чтобы помочь?».

Нам с Гошей было непросто решиться на публикацию. Книга получилась слишком личной и при этом документальной. Конечно, мы понимаем, что найдутся люди, – прежде всего сотрудники и бывшие воспитанники детских домов – которые скажут: «Нет, у нас все было не так». Вполне возможно. И это тоже повод делиться тем, что именно довелось испытать: до сих пор по пальцам одной руки можно пересчитать книги, которые рассказывают о жизни ребенка-сироты от первого лица. У нас огромный пробел в историях от имени самих детей. О сиротах рассказывают чиновники, сотрудники детдомов, волонтеры, спонсоры, журналисты, кто угодно, но только не они сами. Мы видим картину только глазами взрослых людей. Но рассказ Гоши – это история и голос самого ребенка. В ней много доброго и хорошего, но не меньше страшного и тяжелого. Волей-неволей книга раскрывает многие особенности жизни ребенка в системе. Она – возможность заглянуть в мир сиротства и наконец понять, какое несчастье стоит за мнимым благополучием сытой детдомовской жизни. Насколько важнее всех мыслимых материальных благ любовь и забота семьи.