– Все равно голубой!

Мало того, она умудрилась отрезвить и его.

– Что?! – встрепенулся он.

– Я пошутила, – отряхивая юбку, сказала она.

Он, конечно, еще тот придурок, но ссориться с ним совсем не хотелось. В конце концов, она тоже хороша.

– Больше так не шути.

– Не знаю, – качнула головой Катя.

– Что ты не знаешь? – Он настороженно смотрел на нее.

– Эти твои волосы…

Она с удовольствием провела рукой по его вьющимся патлам. Густые, мягкие, теплые.

– Я музыкант.

– Ты самый лучший музыкант, – неожиданно для себя сказала она.

И так вдруг захотелось схватить его рукой за шею, притянуть к себе и поцеловать в губы. Но Катя не владела инициативой даже когда находилась в его объятиях, в безвыходном для себя положении, и сейчас она всего лишь ведомая.

– Тебе нравится?

Он сам приблизил к ней губы.

– Нет! – отрезала она.

Выход из ситуации у нее был только один – спасаться бегством. И она бросилась прочь от Паши. Догнал он ее только в проулке.

– Куда тебя понесло? – спросил он, схватив за руку.

– Домой.

– Что там делать в такую погоду?

– С мамой тебя познакомлю!

– Что? – Паша остановился с таким видом, как будто напоролся на невидимую стену.

– А что не так? – удивленно глянула на него Катя.

Не собиралась она знакомить его с мамой, так просто язык повернулся. А Паша воспринял все всерьез. И так испугался, будто на него атомную бомбу сбросили.

– Да нет, просто как-то неожиданно.

– Ты что, жениться на мне не собираешься? – спросила она, изображая обиду.

Это было нетрудно, потому что ей на самом деле стало обидно.

– Э-э… Это что, прикол такой?

– А ты что подумал? – засмеялась она.

– Ну и шутки у вас.

– У кого это у вас?

– Да Ирка…

– Ты женишься на ней?

– Да ни в жизнь! – Паша сделал испуганное лицо и перекрестился.

– Понятно, – вздохнула Катя.

За Ирку она не переживала, скорее наоборот. Но думала о себе. Замуж она не собиралась и планов насчет Паши не строила. После школы поступит в университет, получит диплом, встанет на ноги. Тогда можно и замуж… А эта школьная любовь – баловство одно. Но и все равно обидно. Паша и с Иркой спал, и с другими, а ни на ком жениться не собирается. И Катя нужна ему для забавы.

– Что тебе понятно? – Паша испуганно смотрел на нее.

– Забудь!

Она вырвала руку и продолжила путь.

– Что забудь?

– Не было ничего там! – Она кивнула себе за спину, не оборачиваясь. – И никогда больше не будет.

– Да постой ты! – Паша снова взял ее за руку.

Катя не нашла ничего умнее, чем закричать во весь голос:

– Помогите!

Это сработало. Паша остановился, подался назад:

– Дура!

Катя кивнула, соглашаясь с ним. Она действительно вела себя как полная дура. Чуть ноги под ним не раздвинула. Но это в первый и последний раз. Больше она не позволит этому проходимцу застать себя врасплох.

Руки крест-накрест, нога на педали, барабанные палочки в работе.

– Тынц-тынц, тынц-тынц, бац-бац, бамс. Тынц-тынц, тынц-тынц, бамс-бамс…

Если переложить смысл этого ритма на слова, то выйдет примерно следующее: «тоска зеленая, делать нечего, налейте кто-нибудь стакан крепленого вина».

Вася уехал куда-то с родителями, Яшу чуть ли не силой затащили на факультатив по английскому, Рома вообще непонятно где. Всем наплевать на репетицию, даже у самого Паши душа к этому делу не лежит. И во всем виновата Ирка. Вот уж пустили козу в огород. И ведь ничего не поделаешь, потому что на ее стороне сама директриса. Она так доверяет Ирке, что вручила ей ключи от тира.

Ирка не заставила себя долго ждать. Подошла к нему, виляя бедрами.

– А где все остальные?

Паша ответил ей целой гирляндой ударов по всем барабанам.

– И что это значит?

– Я за всех.

– Ты можешь, – кивнула Ирка.

– Одного барабана не хватало.

– Какого?

– Тебя.

– Не поняла! – нахохлилась она.

– Барабанишь много, но не в тему… Зачем про голубого наплела? – спросил он.

– Я наплела?

– Катя ничего не говорила.

– Это она тебе сказала?

– Ей верю, тебе не верю.

Катя показала характер, но Паша уже не переживал. Эта лошадка позволила себя оседлать, значит, рано или поздно он сможет ее объездить. И тогда она перестанет брыкаться. Тогда он сможет с ней хоть каждый день. Пока не надоест… А Катя ему не надоест, в этом он был практически уверен. Катя не чета той напыщенной дуре, которая сейчас стояла перед ним.

– А почему ты ей веришь? Чем она лучше?

– Всем!

– Не лучше она! – На глазах у Ирки блеснули слезы.

Паша цокнул языком, глянув на нее. И ничего не сказал. Только бабской истерики ему не хватало.

– Ты просто присмотрись ко мне. – Ирка жалостливо глядела на него.

Паша набрал полные легкие воздуха и резко выдул через плотно сведенные губы. Вот что с ней делать? Убить и закопать? А вдруг это выход?

– Я даже раздеться могу. Ты еще не видел меня голой.

Паша пренебрежительно фыркнул. В принципе, стриптиз лучше, чем истерика, но лучше бы Ирка исчезла как вид.

Но она не исчезала. Зато куда-то подевалась блузка. Сняла Ирка и юбку.

Паша спохватился, глянул в проход. Вдруг сейчас Катя появится?

– Не бойся, двери закрыты, – сказала Ирка, снимая бюстгальтер.

Она осталась в одних трусиках и туфлях. Но Паша смотрел на нее глазами критически настроенного художника. Хотя на самом деле настроение стремительно поднималось. Что ни говори, а Ирка смотрелась очень даже. Грудь, бедра – все в лучшем виде. И живот не казался жирным. А еще она удачно приняла соблазняющую позу.

– Думаешь, мне это интересно?

– Чем я тебя не устраиваю?

– Я же голубой.

– Катька наврала!

– Врала ты! Но не соврала. Потому что я действительно какой-то не такой. Но только с тобой! Одевайся!

– Козел!

Ирка отыскала глазами лифчик, но только она его взяла, как с шумом распахнулась дверь. И в тир ворвался Алик. Паша потрясенно смотрел, как он приближается к нему. Ну как он мог довериться Ирке? Ясно же, что эта сцена с раздеванием была инсценировкой, ловушкой для лохов.

– Ты что здесь с моей сестренкой делал? – бешено вытаращив глаза, гаркнул Алик.

Паша понял, что нужно действовать, иначе хана. Он вскочил со стула, принял бойцовскую стойку и тут же ударил. Причем удачно.

Алик пропустил удар в подбородок и едва удержался на ногах.

– Это что было? – удивленно спросил он.

– Будет, когда тебя вперед ногами отсюда вынесут!

– Ты хоть понял, что сказал? – Алик покрутил головой, поиграл плечами.

Он готовился к сокрушительному броску, и Паша знал силу его удара. Ему стало не по себе, надо было искать выход из положения. Он, конечно, будет биться до последнего, но вдруг этого мало.

– Сейчас пацаны подойдут! – сказал он.

– Ты пугаешь меня своей кодлой? – возмущенно простонал Алик.

Ирка мотнула головой, предостерегающе глядя на Пашу. Она уже надела блузку и занималась юбкой, но это не мешало ей следить за тем, как развиваются события. Зря Паша сказал про своих ребят, на это Ирка и указывала.

– Если я своих пацанов сейчас приведу… – звонко хмыкнул Алик. – Но я не стану этого делать. Я сам тебя размажу.

Он приближался неторопливо, но ударил стремительно быстро. Кулак летел в лицо, но на полпути повернул назад. Это была «обманка», на которую Паша купился. Он среагировал на кулак, но прозевал ногу. А ударил Алик подло, в пах.

Острая боль скрутила Пашу в бараний рог, и тут же последовал еще один удар – в голову. Падая, Паша уронил стойку с тарелками и под их звон растянулся на полу.

Алик ударил его ногой в живот, но на этом не собирался останавливаться. Паша приготовился к очередному приступу скручивающей боли, но неожиданно получил сам Алик.

Ирка ударила брата по спине стулом с такой силой, что сломала деревянную ножку. Алик взвыл от боли, отвалил в сторону, держась за бок. А Ирка схватила Пашу за руку и потянула на себя. И он поддался этому порыву, вскочил, побежал вслед за ней. Слишком уж опасным казался ему Алик, чтобы не поддаться голосу, которым звал его за собой инстинкт самосохранения. А Ирку он всерьез воспринимать не мог. Потому что она, возможно, предложила ему игру, которую сама же вместе с братом и придумала.