– Лилли, поедет с нами, – начал я.
– Прям на дело?! – изумился Крис.
– Ты что пил? – учуял запах из моего рта Эндрю.
– Нет, остолоп, и ори погромче, не все еще слышат про дело. И да, я пил, но даже меньше шота, – ответил я на оба вопроса.
Пьяную Лилли я усадил на заднее сиденье с Крисом, Эндрю занял штурманское место. Мы добрались до «9:30» первыми и припарковались у черного входа. Я высадил ребят, а сам отправился на фейс, там у меня были знакомые. У парадного уже выстроилась километровая очередь, причем самого разношерстного содержания – от бичей до богачей. С улицы было слышно, как кто-то выступал на разогреве. На фейсе стоял смазливый паренек, решавший, кому заходить, а кому идти домой. Хрен пойми, чем он руководствуется, когда говорит “in” или “out”. Чтобы никто его не поколотил, рядом поставили лысого амбала шириной с двустворчатый шкаф. Странно, конечно, что у них за фейс-контроль до сих пор отвечает человек. Это один из последних клубов, где процесс еще не автоматизировали до камеры, программы и двух табличек разного цвета. Была бы автоматика, не было бы очереди. Я подошел с краю от колонны людей и направился к фейсеру, ловя на себе косые взгляды недовольных.
– Куда? – отгреб меня рукой амбал.
– Спокойно, я не внутрь, я спросить.
– В конец очереди, – монотонно ответил он мне.
Тогда я попытался докричаться до фейсера через руку громилы. Он, конечно, был недоволен и уже начал меня толкать прочь от входа, но мой вопль смазливый паренек все-таки услышал.
– Кого-кого тебе надо? – переспросил он меня с надменной и «голубой» интонацией.
– Эмили. Она сегодня работает?
– Да, сейчас позову.
Фейсер ушел и вернулся меньше, чем через минуту с Эмили. Она сегодня подменяла администратора, это я понял по бейджу на белой рубашке, которого обычно не было. Мне улыбнулись, а потом обняли.
– Как жизнь? – спросила Эмили. – Давненько тебя не было видно.
– Да повода заглянуть не появлялось, а жизнь нормально, все как обычно.
– «Как обычно» у тебя – это даже очень неплохо для нормальных людей, – с ухмылкой ответила она. – Тебя снова запустить с черного входа?
– А, может, мы прямо здесь зайдем? Просто машина у парадного припаркована.
Эмили немного помялась, но потом ответила утвердительным кивком и улыбкой.
– Сколько вас?
– Четверо, – показал я пальцем на себя, а затем за спину.
***
Внутри было жесть как людно, можно было уснуть на танцполе и не упасть. Мда, поэтому я и нечастый гость в ночных клубах, вот бары – другое дело. В общем, чего ныть, ведь нам толпа только на руку. Надо бы побыстрее откопать клубного фотографа и попасть в отчет о вечеринке, для Instagram фотку сделать, чтобы выложить ее попозже. Только для начала нужно отключить определение местоположения на iPhone, а то ведь глупо будет так спалиться. Оставалось сбросить на время с хвоста Лилли.
– Что тебе взять?
– Не знаю, выбери сам.
Хм, какой соблазн. Не, больше крепкого ей нельзя, а то я все-таки хочу с ней в кровати резвиться, а не волосы во время рвоты держать. Я наклонился к бармену и попросил его сделать мохито, безалкогольный и в большом стакане.
К счастью, содержимое дома Лилли, то бишь наша тусовка, довольно быстро начало подтягиваться в клуб. В толпе мелькали знакомые лица. Оу, а вон и подруги Лилли. Отлично, идите сюда. Время – 22:43, мне нужно, чтобы вы ее отвлекли, мы нашли фотографа, помаячили перед ним и благополучно слились.
***
Из клуба мы выдвинулись немного позже, чем я планировал. От графика отставали на 17 минут – с браслетами на руках Я, Крис и Эндрю вышли вместе с остальными покурить да проветриться, учитывая, что я сигареты в зубах ни разу не держал. Как только все куряги зашли внутрь, мы ретировались обратно на парковку.
К дому Стивенса мы подъехали тихо и неторопливо, не привлекая особого внимания. На часах было 23:37. Улица все еще светилась, но свет в домах жестянки и его общительного соседа уже был выключен. Осложняло лишь то, что на дворе была суббота, и кое-где посередине улицы догуливали барбекю-пати, но там орала музыка, и вряд ли им будет дело до того, что творится в одном из отдаленных от них домов.
– Выждем 10 минут, осмотримся и начнем, – сказал я. – Еще раз все проговорим.
– Мы все помним. Стучимся, потом уже один раз мощно плечом в дверь стучит Крис, бьет под самый косяк и резко, как только услышит ответ, – начал рассказывать план Эндрю. – Затем я влетаю внутрь, разряжаю шокер. Крис в это время закрывает дверь, да, Крис?
– Да-да, я закрываю дверь, подключаюсь к тебе, разряжаю в Стивенса второй шокер. Затем мы за ноги и за руки выносим его через заднюю дверь к машине.
– Все верно, и самое главное…
– Ни слова, – сказали Эндрю и Крис.
– Отлично, ждем еще 8 минут и стартуем.
Мы переоделись, надели маски и форму. На улице все было без изменений: любители барбекю гужевали, жестянка и сосед спали… С погодой нам тоже повезло, было ясно и тепло, но ветрено. Ветер играл нам на руку – улица была очень зеленой, и каждый новый порыв создавал такую шумовую завесу из шелеста листьев и завывания, что можно было орать антиандроидные лозунги, и никто бы ничего не понял.
– 23:47, поехали… ни слова, – скомандовал я.
Крис и Эндрю вышли из машины и двинулись к дому Стивенса. Они пересекли улицу и по тропинке поднялись на крыльцо. Я тихонько поехал к дому сбоку и тормознул так, чтобы видеть, что творится.
Крис заклеил глазок, Эндрю постучал – реакции не последовало, через секунд 10 он постучал вновь – в дальней комнате зажегся свет. Спустя секунд 5 зажегся свет в прихожке и через какое-то мгновение Крис вынес к чертям дверь. Было видно, как от косяка отлетели щепки. Эндрю вломился следом. Я не видел, повалили они Стивенса или нет, но поехал к задней двери. Если через 5-7 минут они не выйдут, надо сваливать.
Стоя у задней двери, я натянул на лицо маску и капюшон на голову, бросил мимолетный взгляд в зеркало заднего вида, чтобы проверить, не торчат ли волосы из-под колпака. Как только я перепроверил, все ли нормально, принялся сверлить глазами дверь дома Стивенса. Это самые долгие пять минут в моей жизни. Обычно все намного проще: выбрал робота, денек за ним походил, вечером встретил его в безлюдном переулке и с криками да воплями прибил. Там же разобрал, сварганил видео, и бац, ты – звезда «ютуба». Тут все сложнее. Честно говоря, за этот этап я переживаю больше всего. Проще всегда все делать самому, жаль, что это сейчас невозможно… Главное, чтобы Эндрю не дал Крису натупить. Эндрю адекватный, разумный, на него можно положиться. Крису же нужно писать инструкцию большими черными буквами, причем на табличке, прибитой к его лбу, чтобы перед лицом вечно эти буквы зияли. Желательно еще эти буквы сопроводить картинками, мало ли – для наглядности. Черт, что они возятся…. Блин, прошла всего минута.
Чтобы хоть как-то отвлечься, я начал прокручивать план в голове. Вот мы приезжаем на берег, вываливаем его на землю, оттаскиваем к воде. Эндрю готовит камеру, а мы с Крисом беремся его за разборку робота, но не торопимся – лишь фиксируем, чтобы никуда не убежал. Весь процесс должен быть на камеру, а иначе какой прок. Эндрю дает отмашку, тычет “Rec”, и Крис вертит башку на 360 градусов. Голова слетает… Тут-то Эндрю и отдает камеру мне. Я сажусь и селфюсь в маске, пока на заднем фоне эти двое разрывают оставшееся тело на части, периодически демонстрируя конечности в объектив.
О, я уже предвкушаю, что скажу: «Здравствуйте, с вами «Механики», мы снова чиним наше общество, чистим его от этих андроидных тварей, которые занимают наши места, лишают работы и нарушают сами принципы человечности». Тут-то надо будет ударить себя в грудь и запалить шестеренки на предплечье. «За вами двое моих друзей демонстрируют всем зажравшимся умникам, которые вздумали, что им нипочем законы природы, эволюции… так вот, они демонстрируют, что робот просто не в состоянии выжить в нашем обществе. Вы только вдумайтесь, мы рвем не робота-поломойку, не работа-фрезировщика, не тупого администратора, а самого настоящего учителя. Эта жестянка учила ваших детей, мнила, что может быть лучше, чем профессиональный педагог, что способна дать человеку больше, чем сам человек. При этом, вы не поверите, но в жестяной башке творилось что-то неладное. Андроид пытался скрыть свою сущность, он позволил себе на равных общаться с соседями, выгуливать собаку, бегать по утрам… Зачем? Зачем жестянке втираться в доверие обычных людей? У него точно были какие-то свои планы, ведь, если ты ни в чем не повинен, незачем скрывать правду, незачем прятать свою механическую натуру. Сегодня мы очистили общество от еще одного слабого, ненужного, нездорового элемента, от которого страдали дети и могли пострадать многие другие. С вами были «Механики», мы затянем гайки за тех, кто должен».