Когда Петр вернулся к машине, Тарасов протянул ему написанный рапорт. Капитан быстренько пробежал документ сверху вниз. Вроде бы все верно. Он оглянулся, чтобы поблагодарить Саундова, но тот уже ушел. Зато прижавшиеся друг к другу на крыльце Орлов и Минина от его взгляда не ускользнули. Значит спросонья он пришел к правильному выводу. Баконин усмехнулся своей догадливости и приказал Тарасову садиться в машину. Но поехал не сразу, сначала связался по радиотелефону с Мурманском.
- Да, вас слушают,- голос в трубке был незнакомым и недовольным.
- Говорит капитан Баконин. С кем имею честь?
- Генерал Сидоров, ФСБ. Что там у вас, капитан?
- Разрешите доложить, в ходе оперативно-следственных мероприятий удалось установить, что часть террористов покинула верфь на шести одинаковых иномарках.
- И ради такой ерунды вы нас от работы отрываете? - генерал чуть ли не рычал в трубку.
- Но я думал...- Баконин даже растерялся,- может их как-нибудь перехватить можно?
- Цвет и модель вы, конечно, не знаете! - генерал даже не спрашивал, а утверждал.
- Так точно.
- Значит если хоть одна из машин отстанет или поедет по другому маршруту, то от всей вашей информации останется пшик? Лучше прекратите нам голову дурить! Еще вопросы есть?
- Так точно. Автоколонна за телами погибших вышла?
- Сейчас узнаю,- некоторе время в трубке были слышны лишь какие-то отдаленные разговоры,- да, 20 минут назад. К чему вам это?
- Я передам рапорты о проведении работ с главным этой автоколонны.
- Хорошо. Все. Отбой.
Баконин положил трубку и мысленно отматерил себя от всей души. Дурак, сопляк, Боже, до чего же он наивен! Ведь предупреждал же его Орлов - начальство в такой ситуации лишь за свою задницу печется. А он хотел своей информацией заставить их что-то сделать. Ладно, хватит сопли жевать, пора и дело делать.
Выведя машину за ворота верфи, капитан чуть притормозил и бросил Тарасову:
- Ну, теперь ты - главный. Показывай, как ехать, чтоб следы преступников не перекрыть.
- Давайте выйдем на дорогу, а с дороги съедем рядом с тем местом, где их машины съезжали. Так лучше всего. Товарищ капитан, разрешите вопрос.
- Разрешаю,- Баконин уже, чтобы не терять зря времени, ехал по грунтовке, соединяющей дорогу с верфью.
- А зачем мы Саундова оставили? Он бы пригодился труп грузить.
- Послушайте, Тарасов, вы оба хорошо поработали. И он, думаю, оказался полезен даже раненым. Представьте себе - мы грузим труп на заднее сиденье. Два человека садятся вперед. Третьему остается либо багажник, либо возращаться пешком. Уж лучше я сам приму участие в погрузке, чем так буду издеваться над подчиненными.
- Спасибо... Притормозите... Вот после того столба съезжайте с дороги, там должен быть удобный спуск.
Еще пара минут по бездорожью - и они добрались до места стоянки машин преступников. Выйдя из машины Баконин огляделся место было выбрано на редкость удачно. Машины стояли в ложбине между двух холмов, ни верфи, ни дороги видно не было за холмами. А если бы кто и увидел свет машин, то на верфи бы подумали, что свет с дороги, а на дороге - наоборот.
Тарасов отошел чуть в сторону и остановился, склонившись к земле:
- Товарищ капитан, идите сюда. Вот они - следы, Видите, уехало ровно шесть машин.
- Спасибо, сержант, я не собираюсь перепроверять вашу работу. Лучше покажите тело.
- А, оно чуть подальше. Идемте.
Тарасов направился куда-то в сторону и от верфи и от дороги. Капитан сперва удивился такому направлению, но когда сержант полез на холм, который был ближе к верфи, понял, что тот просто огибал большое выжженное пятно на земле - след взорванной морпехами машины, чтобы не затоптать эту "улику". А прямо на вершине этого холма лежал человек.
Обычно мы начинаем окидывать взором другого человека, начиная с головы. Принято считать, что именно лицо может сообщить нам больше всего. Но поднимаясь по холму Баконин сперва увидел дешевые кожанные сандалии. И с каждым шагом, приближавшим его к вершине, он мог видеть все больше и больше. За обyвью последовали полусогнутые ноги, и он отметил про себя, что это хоть маленькая, да удача. Может быть получится засунуть труп в машину так, что удастся закрыть заднюю дверцу. Спустя еще пару шагов уже стал виден корпус с торчащим из него ножом и нелепо заломленной рукой, пытающейся дотянутся до причинявшего боль орудия убийства.
А потом - потом Баконин споткнулся, сбился с шага, дернулся, чтобы отступить. Холодный пот выступил у него на спине. Голова покойника была повернута к милиционерам. И два кажущихся огромными на осунувшемся лице глаза смотрели прямо в лицо капитану. И не только глаза, но и все лицо выражало удивление. Для себя Баконин так перевел этот немой вопрос: какого черта ты приперся сюда, мне без тебя было намного лучше.
Совершенно независимо от рассудка тело рванулось назад в слепом желании бежать без оглядки. Настолько страшен был этот живой взгляд на лице покойника! Но Баконин совладал с собой, остался стоять на месте, а заметив, что Тарасов обратил внимание на этот его рывок, с ходу выдал правдоподобную версию, позволившую ему не уронить свой авторитет в глазах подчиненного:
- Совсем забыл - надо же было из машины захватить все, что нам понадобится для составления протокола.
- Так давайте я сбегаю.
- Да нет, тебе искать долго, я лучше сам,- и уже спускаясь с холма, через плечо, как что-то маловажное: - Да, Тарасов, закройте покойнику глаза - а то неприятно.
Из бардачка машины капитан выгреб все содержимое - бумагу для составления протокола, пронумерованные прозрачные пакеты для улик, резиновые перчатки - все было нужно для работы. Засунув хозяйство комом подмышку, он немного подумал и открыл багажник. Из багажника были извлечены брезент и лопатка, они проследовали под вторую подмышку. Баконин было уже отправился на холм, но, вспомнив о хозяйственной жилке Тарасова, вернулся и закрыл багажник машины, чтоб избежать новых косых взглядов из-за своей якобы небрежности. Из-за занятых рук это было непросто, с большим трудом ему удалось прихлопнуть крышку локтем.
Когда он поднялся на холм, глаза покойника были уже закрыты. Теперь это был самый обычный, ничуть не страшный труп. Баконин приподнял левую руку и брезент с шумом упал на землю, все зажатое под правой рукой он положил сверху на брезент. После чего протянул Тарасову лопатку.
- Окопай пока местоположение трупа, а я начну составление протокола,- и, пока Тарасов работал, привычно начал писать на чистом листе бумаги "Протокол осмотра места..."
Когда Тарасов закончил свою работу, Баконин уже успел описать позу трупа.
- Сержант, какая рубашка на покойном?
- Красная, в крупную черную клетку, - откинув подол куртки покойника доложил Тарасов.
- Покойный был одет в красную, в крупную черную клетку, рубашку,Баконин начал вслух повторять то, что он записывал в протокол, чтобы Тарасов мог его поправить в случае ошибки,- серые брюки, серую, спортивного фасона куртку. На ногах - серые носки и коричневые сандалии. Убийство было совершено с помощью ножа - вещественное доказательство номер один. Тарасов, наденьте перчатки и положите нож вот в этот пакет с цифрой один.
Когда Баконин разглядел извлеченный подчиненным нож, он негромко присвистнул, но на недоуменный взгляд Тарасова никак не ответил.
- Так, закрывайте пакет... Подождите, не снимайте перчатки, что у него в заднем кармане брюк?
- Ничего, товарищ капитан.
- Хорошо, переворачивайте и проверяйте остальные карманы. Все найденное складывайте в пакет с цифрой два.
- В брюках - носовой платок и... тридцать два рубля мелочью.
- Стоп-стоп, не так быстро, я записываю... Носовой платок и тридцать два рубля...
- В карманах куртки - початая пачка "Примы" и коробок спичек.
- Записал.
- Во внутреннем кармане куртки - черная пластмасовая расческа.
- Так.
