Отъезд с базы был назначен на полдень, а сразу после завтрака Северов собрал всех своих людей в актовом зале для последней беседы перед операцией. Стоящий на трибуне кассетный магнитофон "Филипс" отпел голосом Кобзона про день Победы, и командир "Поворота" негромко заговорил:

- Каждый из нас знает, в какое трудное время для страны нам приходится жить. Все вы - профессионалы самого высокого уровня, которые остались не у дел, когда к власти дорвались временщики. Чувствуя, что их время кончается, эти предатели Родины стремятся покуражиться напоследок, разрушая русскую культуру и образование, оставив всех истинно русских людей за чертой бедности, не платя им зарплату годами. Их ре-вор-мы выгодны лишь американским финансистам, у которых мы оказались в долгу благодаря тупости наших политиков. К сожалению, они никак не могут понять, что если они десять лет призывают народ жить по новым правилам игры, а девяносто девять процентов населения этого не делает, то надо менять не население, а правила игры!

- И вот наконец у нас появился шанс отомстить за поруганный народ. И я могу понять ваше нетерпение и готовность каждого пожертвовать своей жизнью ради счастья миллионов славян. Но не все из вас смогут принять участие в операции, кто-то должен остаться охранять базу. Семейные, шаг вперед.

Из строя вышло десять человек, в том числе и Семен.

- Вы останетесь в охранении. Сегодня вечером к вам приедут еще наши люди из Москвы. Семен - старший.

- Михаил Александрович, я с вами!

- Нет, Семен, мои приказы не обсуждаются. Ты - остаешься на базе!

Минута расставанья была тяжелой. Хакеры и майор со своими шестерками не могли понять, почему в гараже царит такое тяжелое молчанье. Каждый из поворотовцев чувствовал себя виноватым перед товарищами. Те, кто уезжал, ощущали вину за то, что их друзей, которые ничуть не хуже, не взяли. А оставшимся не нравилось то, что они остаются в безопасности, когда другим предстоит рисковать жизнью. Рисковать ради целей и убеждений, который они все разделяли. Северову даже повысить голос, чтобы закончить эту напряженную сцену прощанья.

Те, кому предстояло захватывать подлодку, уехали, а остальных Семен разбил на смены, отправив одну смену дежурить у ворот, а другую - охранять семьи хакеров.

Жизнь продолжалась...

Часть 3, ЯСТРЕБ

1. Сентябрь, 2000

Полярный день длится долго, целых полгода, - и с этой точки зрения время они выбрали на редкость неудачно, но, впрочем, особо выбирать не приходилось - именно сейчас ситуация складывалась благоприятная.

Люди скользили по земле, только легким шорохом выдавая свое передвижение. Их было девять, опытных, тренированных бойцов, некоторые из которых потеряли ограничительные цепи еще в Афгане, где смерть смотрела в лицо из-за каждого бархана, из-за каждого каменного массива. Тысячи часов на плацу тренировочного городка сделали из этих людей выносливыми. Довольно прохладная погода слегка мешала, но они мерзнуть не планировали - рассыпавшись цепью, и выпуская мелкие облачка пара, они двигались к береговой базе, которая спала в полнейшей тишине.

Отбой уже прозвучал, и теперь, в обычнyю, восьмичасовyю ночь, не спали лишь вахтенные и обходные патрули. Вода в верфи была спокойна на эту ночь прибытия судов не намечалось.

Одна из теней разорвала цепь, и двинулась к сторожевой вышке, даже не думая маскироваться или скрывать свое приближение. Этот человек на самом деле не любил бегать, он бы предпочел автомобильный десант. Впрочем, сейчас и это уже стало абсолютно неважным, как прошлогодний, давно истаявший снег. Достигнув вышки, он принялся взбираться по лестнице - почти беззвучно, чтобы не услышал дежурный.

Дежурный, в общем, и не услышал. Он, вместо того чтобы исполняьт свои прямые обязанности, читал книгу - один из тех боевиков, что в последнее время заполонили книжные развалы и магазины. С точки зрения здравого смысла дежурному следовало бы читать устав караульной службы, потому что скучнее книги не бывает, а от скучных книг, ясное дело, оторваться проще. Когда что-то зашуршало за спиной, дежурный наконец сообразил, что проспал аврал - он никого не ждал в эту ночь - повернулся, быстро как только мог, и, увидев черную тень, потянулся включить сирену тревоги. Испугаться он не успел, но и включить сирену тоже молниеносный удар ногой отбросил его к дальней стене тесного "стакана".

Дозорный вскочил, принимая боевую стойку. Наверное, отсутствие оружия в руках нападавшего усыпило бдительность моряка, и он даже не подумал о табельном пистолете. А зря.

Человек в черном немедленно двинулся к нему. Главное было достигнуто - сирена так и не прозвучала...

Дозорный попытался отпрыгнуть чуть в сторонку, когда на него обрушился шквал ударов, и ему это почти удалось.

Почти.

В какой-то момент незнакомец сделал паузу, чуть отступил и вновь ударил ногой, с полуоборота, необыкновенно изящно - так что, если бы этот удар оценивали профессионалы, они бы дали все десять баллов. Многократно отработанный удар в висок, испробованный на людях и манекенах, оказался для дозорного последним - он вырубился практически мгновенно, успев только увидеть, что нападавший достает тонкую удавку.

Удавка мягко обхватила шею, и человек в синей форме моряков северного флота задергался в предсмертных конвульсиях. Если бы он еще чуть задержался на этом свете, то пожалуй смог бы увидеть, как по территории базы бегут люди, слишком непохожие на мирных жителей Териберки или просто гражданских. Дежурный мог бы даже удивиться: "Кто это играется среди ночи в солдатиков?".

Но он не удивлялся просто потому, что был уже мертв.

Убийца кивнул, словно самому себе. Счет открыт. Он убрал удавку из серого, металлизированного шнура, потом выдернул из нагрудного кармана штормовки миниатюрную рацию.

- Правый поворотник, это Тихий. Идем в плане - пока.

- Я тебе дам "пока",- многообещающе отозвался голос из рации. - Дальше двигайся. Найдите мне журнал - и чтобы быстро.

Назвавшийся Тихим прервал связь, спустился по лестнице и быстрым шагом двинулся ко входу в главное здание береговой базы, туда, где уже сгруппировались люди полковника. Они были готовы взять штурмом что угодно, но сейчас требовалась полная тишина. Потому что на все нужно время, а если появятся блюстители закона - никакого времени уже попросту не будет.

Но в общем, тишина, наступившая с ночью, беспокоила Тихона. Не может быть, чтобы здесь не водилось полуночников... ну вот хотя бы вчера в верфях должен был встать какой-то корабль, как там его Крот назвал, "Гордый"?.. А, какая разница. Встать - на ремонт. Большая часть команды уже уехала по домам, к родным и близким, но оставались еще как минимум механики. А механики, помимо того, что любят поболтать с коллегами, - еще и люди с перепутанным временем суток. Пока еще они войдут в свой обычный режим сна... Это во-первых. Было еще во-вторых. Но здесь уже Тихон предпочитал не думать, а верить полковнику.

- Если начнется шум,- заговорил Тихон,- работайте дальше по плану, ищите чертов журнал или расписание какое-нибудь. - Про себя Тихон вновь выругался.

Днем не было никакой возможности проникнуть на базу, охранники оказались неподкупными, бдительными. Человек, посланный снять фотокопию журнала, в котором регистрировались все входящие в верфи суда, попался почти сразу, и теперь невесело проводил время в местном изоляторе. Дело выглядело достаточно неприятно - как только властям станет известно об операции, человечка тут же заставят сознаться и выдать все известные ему имена - добровольно или силой, значения иметь уже не будет. Тихона злило, что полковник никак не реагирует на подобную опасность.

Стоя на первой ступеньке у входа и оглядываясь, Тихон закурил сигарету, представляя, как ребята сейчас крадутся по зданию, обходя комнаты одну за другой, почти неслышно взламывая двери и даже сейфы - у Гришки был портативный автоген. Проснувшиеся и просто дежурные без особого шума убираются, незачем оставлять позади себя боеспособных. Mаленькая война продyмывалась тщательно и многократно.