Оттуда собирался выскочить нарезанный лук, но кетчупа не было. Если не считать….

Должно быть это была просто моя судьба – испоганить еще один пиджак, совершив такую глупость, как припрятать в карман хот-дог. Я похлопал себя по боку, ожидая, что рука станет мокрой и липкой. Но если не брать во внимание легкую припорошенность снегом, пиджак был сухим.

Я снова взглянул на землю и вторую кляксу кетчупа. Только траектория ее падения не совпадала с кетчупом, упавшим из моего хот-дога. Рядом появилось еще одно красное пятно, еще больше, как будто кто-то перевернул и сдавил бутылку с соусом.

Я в замешательстве поднял голову, и в этот самый момент заметил вспышку. От парня, который прижимался ко мне у палатки.

С меня ростом, белый, лет двадцати пяти. И с отсутствующей половиной головы. С его стороны слева, с моей – справа.

Я вздрогнул и пару раз переложил хот-дог из руки в руку, пытаясь сдержаться и не швырнуть его в снег. Парень с половиной головы замерцал, как проекция старого фильма на пленке, соскочившей с бобины. Но кровь продолжала капать. Шлеп. Шлеп. Шлеп. Она даже проделывала в снегу такие же маленькие дырочки, совсем как огурец. Единственное, в чем я был уверен – никто, кроме меня, этого не видит.

Я покосился на Зиглера, оценивая его реакцию. Тот неторопливо жевал, наблюдая за мной.

- Я не буду здесь есть, - сказал я.

- Почему?

Призрачная кровь брызнула мне на ноги. Я отступил на пару шагов. Окровавленный снег последовал за мной, будто причудливая оптическая иллюзия, в то время как огурец остался на прежнем месте. Еще одно мерцание, и мои глаза уловили мелькнувшую кость, где раскололась скула и глазница. Я увидел мозги, всего на долю секунды, но этого было достаточно. Не знаю почему, но мне всегда на глаза попадаются мозги.

- Господи, - я развернулся на пятках, но он уже был передо мной, этот полуголовый человек. Он мерцал и был скорее виден, чем нет, и я изо всех сил сфокусировался на его оставшемся глазу. Глаз был неплох. Голубой, но не бледно голубой, как у меня. Само собой, требовался второй глаз, чтобы в целом смотрелось лучше, но тогда это наблюдение заставило бы меня задуматься над происхождением склизкого студенистого комка на его плече – с его стороны на левом, с моей – на правом. А мне очень-очень не хотелось туда смотреть.

- Что тебе надо? – рявкнул я. Он не ответил. Просто стоял, смотрел – и даже не на меня конкретно - и кровоточил. Кап. Кап. Кап.

Я отвернулся и потопал к «импале». Носки у меня намокли от хождения по сугробам. Стакан апельсиновой газировки остался на заваленном снегом столе, и мне было плевать. Я потянул ручку двери машины, и она выскользнула из моих замерзших пальцев с недовольным стуком запертого автомобиля.

Еще полсекунды, и я бы взорвался от неподобающего офицеру полиции гнева. Мне пришлось отменить свои планы на День благодарения, первый с тех пор, как мне исполнилось четырнадцать, ради вот этого дерьма?

Форменные ботинки Зиглера заскрипели по снегу. Я поймал его отражение в окне пассажирской двери «импалы».

- Отопри машину, - сказал я.

- Ты так торопишься уехать по какой-то конкретной причине?

- Причина – парень, заливший кровью все вокруг. А теперь открой чертову…

- Что за парень?

- Просто какой-то парень! Даже не будь ты «тугим», ты все равно бы не смог его увидеть. Он мертв, - я дернул ручку двери, хотя знал, что машина заперта, просто получая удовольствие от металлического лязга. Зиглер покачал перед моим лицом брелоком с дистанционным управлением и отдернул его, стоило мне только сосредоточить на нем взгляд.

- Во что он одет?

- Ты думаешь, что это какая-то сраная игра?

Взгляд Зиглера стал жестким.

- Нет. Я так не думаю.

Я уставился на него, Зиглер уставился на меня в ответ.

- Господи. Ты меня проверяешь?

Зиглер отвел взгляд.

- Ты что, его знаешь?

- Может, и знаю, - тихо ответил Зиглер. – Но я не могу быть уверен, пока ты не скажешь, во что он одет.

Ох. Странная обеденная экскурсия Зиглера – это что-то личное, а не случайная проверка великого и страшного экстрасенса. Я глубоко вдохнул и постарался взять себя в руки. Насколько я знал, полуголовый Чарли мог быть сыном Зига. Ему следовало просто попросить. Я бы поискал.

Господи боже. Почему умирать так чертовски сложно?

Я оглянулся и взглянул на то, что находилось позади нас. Две линии наших с Зиглером следов, тянущихся от пластикового стола к машине. Я разглядел даже дыру, в которую ускользнул кусок огурца. Но никакой крови.

Я вздохнул. Когда кто-то задает мне вопрос о призраках, те практически всегда умудряются сделать так, чтобы я не мог сказать ничего определенного. Никто из них и при жизни не стремился мне помочь. Почему же смерть должна что-то менять?

Я скосил глаза, выжидая, когда появится мерцание. Если бы мы находились внутри помещения, я мог бы поискать места, от которых веет холодом. Но Чикаго в конце ноября само по себе одно гигантское пятно мороза. Я пошел обратно к огурцу, ставя ноги на свои следы. Они были на большом расстоянии друг от друга – шел я быстро. И злился.

Я бросил взгляд на столик. Апельсиновая газировка. Дымящийся кофе.

Почти доеденный хот-дог.

И никакого парня с половиной головы.

Я закатил глаза. Мертвый парень был где-то рядом, и он делал из меня идиота.

- Ну же, давай, ну, - бормотал я, пристально вглядываясь в снег, пытаясь разглядеть хоть одну каплю крови. Зиглер остался у машины, неподвижный, наблюдающий.

Футах в десяти еще одна цепочка моих следов тянулась к палатке с хот-догами. Я пошел по ним, бурча под нос и уговаривая призрак проявиться. Бесполезно.

Я очутился у палатки, остановившись перед картонным меню. Продавец вынырнул из-за чистой полиэтиленовой занавески, отделяющей крошечный прилавок и одновременно служащей скромной защитой от ветра.

- Желаете что-нибудь еще? – спросил он.

- Нет, - ответил я. – Я просто, ну… Осматриваюсь, - складно получилось. Весьма складно.

- Лады. Если что-то понадобится, кричите.

- Обязательно.

Парнишка нырнул обратно за занавеску и оставил меня одного тщательно изучать количество соусов, которые можно заказать к жареной картошке. Майонез. Кисло-сладкий. Чили. Сырный. Сам-то я был старомодным любителем кетчупа. Хотя теперь уже нельзя сказать, что больше всего мне нравится кетчуп – во всяком случае, пока кто-нибудь похуже не явится и не заставит меня забыть о красных каплях, падающих на снег.