Евгений Кукаркин

Спец агент третьей категории

Написано в 1996 г. Приключения.

ПРОЛОГ

Мы познакомились на заводе, когда известная цеховая хулиганка Люська, собрав нас четверых новеньких на обеденном перерыве, обучала целоваться.

- Мальчики, - внушала она нам, - есть всего 24 вида поцелуев. Это с присосом, присвистом, чмокаением, засосом, языком, прямо, боком и так далее.

- Ты нам только про губы говоришь? - спрашивает мой сосед.

- Про остальные места лекция платная и наедине.

- А сколько надо?

- Тебе, парень, не рассчитаться, по крайне мере трех твоих ученических окладов не хватит.

- А в кредит, можно? - спрашиваю я.

- Нет, ваша порода часто долгов не отдает. Но мы отвлеклись. Итак, я покажу вам как надо целоваться. Вот ты иди сюда.

Она позвала моего соседа.

- Тебя как звать?

- Валя.

- Так вот, Валя, обними меня. Так. Не прижимайся очень. А теперь нежно, не прижимайся к губе, а захвати ее своими губами и чуть прихвати.

Валя стыдливо хватает нижнюю Люськину губу своими губами.

- Да не так, теперь я покажу.

Она закрывает свои глаза и своими пухлыми губами медленно обсасывает Валькины губы, сначала одну, потом другую.

- Теперь ясно.

- Ага, - отвечает оторопелый Валька.

- Теперь покажу, как надо касаться двух губ сразу. Ты, Валя, садись, а вот ты выйди сюда, пожалуйста.

Ее палец уперся в меня.

- Тебя как звать?

- Петр.

- Очень приятно. Когда целуешь, старайся не глядеть в глаза партнерше. И не надо из нее высасывать весь воздух. Будь понежней всегда. Теперь обними меня. Ну и медведь, у меня же косточки лопнут. Вот так, теперь сближайся, боком... боком, нос же мне свернешь.

Я целую ее и не выпускаю из объятий минуты две. Люська отрывается и с изумлением говорит.

- Да ты уже ученый. Еще один такой эксперимент и мои губы вывернуться наизнанку.

- А у меня лопнут пуговицы.

- Дурак, иди на место.

Она уже высматривала новую жертву. Я подсел в Вальке.

- Ловко ты ее, - с завистью сказал он.

- Брось, это все чушь. Когда надо само придет.

- Ну да, я вот Люську не смог бы поцеловать.

- И правильно сделал, что с нее тощей кобылы взять.

Люська услыхала конец нашего разговора и отбросив партнера, на котором тренировала свой язычок с яростью обрушилась на меня.

- Это я тощая, да ты... мешок навоза со слишком большим воображением. Да ты...

Люську понесло... и тут на ее голос появилась женщина, закутанная в платок.

- Люська, ты опять за свое.

- Что вы, Мари Ивановна, - голос Люськи сразу упал на три тона ниже. Я просто с ребятами обсуждала основы соцсоревнования.

- Ну и как?

- Все в порядке, только один и осмелился меня вызвать.

- Это он, что ли? - Мари Ивановна кивает на меня.

- Он.

Мари Ивановна критически осматривает меня.

- Ну-ну... Крепкий парнишка... Давай, Люська, посоревнуйся.

Она уходит, а Люська садиться рядом со мной и горестно жалуется.

- Вот, мымра, прицепилась как репей. Ходит за мной и все вынюхивает.

- Плюнь на нее.

- Не могу. Она мамина подруга, все мои штучки здесь быстро отражаются на моей спине дома.

- Не уж-то лупит?

Люська не отвечает. В цех врывается молоденький сварщик Свисток. Я, честно говоря, даже не знаю как его нормально зовут. За ним бежит незнакомый разъяренный мужик и машет обрезком трубы. Свисток бежит к нам.

- Ребята, - орет он, - задержите этого сумасшедшего.

Он исчезает за щитами. Мужик несется к нам и тут тихоня Валька подставляет ему ногу. Зад мужика красиво подбрасывается и тело, приняв горизонтальное положение мчится по асфальту. Только опорный столб помешал продлить нелепое скольжение. Мужик уткнулся в него и затих. Мы вскочили, подбежало еще несколько рабочих.

- Жив?

Тело на полу зашевелилось.

- Слава богу, жив.

Мужик садиться на асфальт.

- Максимыч, что с тобой? - спрашивает один из рабочих.

- Я вашего поганца убью.

- Что он тебе сделал?

- Чуть ноги не сломал из-за него. Подковки, гад, к листу железа приварил.

Теперь мы обратили внимание, что мужик без обуви в одних носках. Рабочий начинает хохотать.

- Не уж-то сапоги приварил...?

- Приварил, - обиженно говорит Максимыч.

Тут начинают смеяться все.

- Да как же ему удалось? - надрывается рабочий.

- Задремал я на солнышке, а тут он... с кабелем...

Теперь ржет весь цех. Максимыч стирает кровь с лица, поднимается и ворча про себя уходит из цеха. К нам подходит секретарь комсомольской организации, вечно мучающийся от безделья. Все секретари в цехах освобождены от работы.

- Вы трое, - его палец упирается поочередно в Вальку, Люську и меня, после работы в райком комсомола в комнату 46.

- Зачем? - волнуется Люська.

- Там узнаете.

Раздался грохот звонка, перерыв кончился. Заныл первый токарный станок и началось нарастание различных звуков, включаемых движков.

У комнаты 46 полно народа. Прибывшие становятся в очередь, все гудят и переговариваются друг с другом. Круглое, красное от жары, девичье лицо просовывается в дверь и по очереди вызывает присутствующих.

- Чего нас собрали? - спрашивает Валька соседа, зачуханного паренька.

- Комсомольский набор.

- Чего?

- Милицию укрепляют, органы внутренних дел. Туда и набирают.

- Но я-то что там буду делать? - изумляется Люська.

- Будешь обучать милицию как надо целоваться, а то наверняка они все еще не целованы, - подсказываю я.

- Дурак, - обижается она.

Но сразу успокаивается и мы уже молча, смиренно ждем свой вызов.

В полутемной комнате за длинным столом 5 человек. Одного я узнаю сразу, это секретарь парторганизации нашего завода. По центру моложавый тип с длинным носом и зализанными волосами набок и еще трое, в строгих серых костюмах с выпирающими галстуками.

- Петр Андреевич Барсов, - начал занудным голосом моложавый тип, взысканий не имеет, под судом не находился, только что окончил службу в Советской Армии, образование среднее, не женат...

- В каких войсках служили? - прервал его один из серых костюмов, обращаясь ко мне.

- В Таманской дивизии, в разведуправлении, был слухачом.

- Дайте взглянуть на дело.

Серые костюмы рассматривают дело и за столом тишина, прерываемая шелестом страниц.

- Здесь, в анкете, написано, что вы читаете и переводите английский без словаря?

- Да, я и в Армии занимался прослушиванием эфира на английском языке.

Они кивают головами.

- А откуда знаете язык?

- Понимаете... моя тетка была преподавателем английского языка... она меня и выучила, потом спец курсы при штабе армии.

Опять тишина.

- У нас есть к вам предложение, - говорит один серый пиджак, - мы сейчас укрепляем органы внутренних дел и хотели бы видеть там вас.

Откровенно говоря, мне совсем не хочется опять тянуть лямку военного и я с надеждой смотрю на нашего парторга.

- Но я только что устроился на работу... и это все как-то неожиданно.

- Петя, что тебя все это волнует, - говорит парторг. - Я сам предложил тебя туда. Родине нужны надежные головы.

- Ну хорошо, - говорит опять серый пиджак, - подумайте и позвоните по этому телефону, - он протягивает лоскуток бумажки, - только не тяните, пожалуйста. Завтра днем позвоните.

Я киваю головой.

На улице мы собираемся в скверике. Валька хмурый и злой, а Люська вся взвинченная, и взрывается как порох.

- Что я сделала плохого этому вонючему секретарю цеха, почему он выбрал меня?

- Ты наверно, недостаточно его любила, - пытаюсь пошутить я.

- Заткнись. Этого засранца не то что любить, а рядом стоять не возможно.