– Будет вам оперативник. Консультация завершена, – подвел итог Арбитраж, ведший встречу.

Столы начали пустеть, а участники стали подходить к Гарри и Шарпу, чтобы выяснить, насколько выросли риски в России. Через минуту вокруг них образовались группки людей, в одной МакГилл увидел и Кауфмана.

«Ну как же – у всех рудники, шахты, трубопроводы, – подумал он. – Боятся потерять».

* * * * *

Четверг, пожалуй, самый неприятный день недели. Близость выходных вызывает приятное предвкушение свободы, но наличие пятницы всё портит.

С самого утра Святослав занялся разбором коммерческих предложений на следующий месяц: плюшевые игрушки, детские конструкторы, настольные игры, кубики и всё такое. Минул обед, но список непрочитанных писем с договорами всё ещё не влезает в один экран.

Похоже, сегодня закончить не удастся. Он вздохнул и откинулся в кресле. Посидел, потирая виски и пытаясь унять адскую головную боль, взял кружку и отправился за кофе.

Офис фирмы-посредника располагается в небольшом здании, вблизи кольцевой автодороги Москвы. Лет тридцать назад здесь был цех или склад.

Пока агрегат с шумом и скрежетом варил кофе, Святослав глядел на гигантскую территорию бывшего завода, где большую часть зданий составляют офисные центры, каждый из которых безуспешно пытается скрыть своё промышленное прошлое.

Стараясь не делать резких движений, сходил умыться. Вернулся за кофе, по пути к рабочему месту не удержался, чихнул и облил руку горячей жидкостью. Пришлось возвращаться на кухню.

В офисе их сейчас всего двое – остальные или ещё на обеде, или у клиентов на подписании договоров.

– Слушай, Ира, у тебя есть что-нибудь от головы?

Девушка, сидящая за соседним столом, перестала пялиться в монитор, вытащила один наушник и спросила:

– Что?

– Говорю, голова болит. Есть у тебя таблетки какие-нибудь?

– А, щас погляжу, – послышался звук открываемых ящиков и шуршание бумаг. – Вот, – она положила на стол большой кругляш.

– Благодарю, – Святослав уставился на большую грудь, распирающую блузку и едва не выпрыгивающую наружу.

Будь у меня такое страшное лицо, я бы наверно тоже ходил с полуголыми сиськами.

– Славик…

Он давно перестал раздражаться, если его называют Славой, что ещё сошло бы за сокращение от «Ярослав», но никак не «Святослав». Хорошо, ещё Стасом не зовут, а то ведь и поправлять собеседников лень.

Судя по обращению, сейчас попросит чего-нибудь.

– Мне завтра надо уйти пораньше – после обеда. Но курьер обещал привезти договора под роспись. Он может опоздать и приехать после двух. Можешь ему документы подписать?

Святослав перестал пялиться на грудь.

– Да, конечно.

– Ой, спасибо.

– Не вопрос, – сухо ответил Святослав.

Извлек таблетку из упаковки, запил её кофе и посидел с закрытыми глазами.

До вечера договоры не закончились, а голова продолжала болеть, хоть и не так сильно. В носу постоянно зудело, от чего Слава чихал время от времени. Потом зуд перешёл в жжение, словно горчицей намазали. Время до конца рабочего дня тянулось медленно и мучительно.

Выйдя с работы, постоял минуту под козырьком здания. Осеннее солнце уже скрылось из виду, но сумерки ещё не начались. Погода для конца сентября теплая, даже слишком.

Голова закружилась так, что пришлось опереться о стену подъезда. Подкатила тошнота, в глазах потемнело, а футболка промокла от выступившего пота и прилипла к телу.

Приступ быстро прошёл, но головокружение и предательская слабость остались.

Постоял несколько минут пока ветерок обдувал и приятно холодил. Решил всё же прогуляться, чтобы хоть немного прийти в чувство.

Покачиваясь, направился к метро. Пешком до него не больше десяти минут, но из-за болезни восприятие исказилось, будто полчаса прошло. Зато свежий воздух, насколько он может быть свежим днём в Москве, проветрил голову.

В метро незатуманенной она оставалась недолго. Духота, тусклый свет и громыхание поездов привели Славу в полуобморочное состояние. Свободных мест не нашлось, поэтому он прижался спиной к дверям вагона и, стараясь не потерять сознание, смотрел по сторонам.

На очередной станции в вагон въехал безногий попрошайка. Продвигаясь по вагону, он заунывно рассказывает свою вымышленную историю. Пара человек дали ему мелочь, прежде чем он добрался до места, где пристроился Святослав.

Попрошайка взглянул на него, подъехал ближе. Слава кинул и отвёл взгляд, а нищий приблизился и, протянув жестянку для мелочи, подёргал за штанину.

– Отвали, – прошипел Святослав, поражённый такой наглостью. – И так тошно.

Попрошайка молча отъехал к дверям и выкатился из вагона на станции. Своей остановки Слава дождался с трудом и, когда открылись двери, едва не вывалился из вагона. Поднялся по лестнице и по подземному тоннелю побрёл к выходу.

Выбрался под козырёк и прислонился к стене. У другой стороны навеса над ступеньками заметил трёх мужиков в спортивных штанах и с пивом в руках. Судя по частому ржанию, они обсуждают последние открытия квантовой хромодинамики. Поодаль кучкуется группа азиатов, а рядом стоит странный тип с листом бумаги на груди.

Тип с плакатом раздаёт листовки выходящим из метро, но все стараются обойти его стороной. Протянутые листовки прохожие берут, лишь оказавшись притёртыми потоком людей нос к носу с агитатором.

Святослав отклеился от стены, и подталкиваемый потоком воздуха из метро, пошёл наружу. Сделав пару шагов, задел урну, пошатнулся, едва не потерял равновесие и встал у стены снаружи.

Нужно подождать пока станет лучше. Глупо на такси ехать пятьсот метров.

Мужичок обратил внимание на Славу и пошёл в его сторону. Слава смог прочесть надпись на плакате – «Долой самодержавие!». Агитатор приблизился и протянул лист с яркими красками заголовков. Святослав взял, не глядя, и засунул в карман. Тип посмотрел с сожалением, но промолчал и вернулся на позицию.

У гопников к этому моменту, похоже, закончилось пиво, и теперь, желая развлечений, подошли к типу с листовками. Тот с опаской вручил им пару штук. Гопники некоторое время вчитывались-всматривались, потом затеяли разговор.

Общение быстро перешло на повышенные тона. Через минуту типа с листовками стали толкать, а затем под неясные возгласы отобрали агитматериалы и разбросали вокруг.

Тип попытался их собрать, в этот момент из метро появился полицейский. Хулиганы ретировались, а тип с несколькими подобранными листовками и порванным плакатиком остался один на один с представителем правопорядка. Тот бросил пару фраз, взял неудачливого агитатора под локоть и повёл в метро. Святослав постоял ещё некоторое время, более-менее пришёл в себя и двинулся к дому.

Спал он плохо. Из-за высокой температуры снился бред про инопланетян, мировой заговор и революции. Проснулся измученный, с распухшим горлом и забитым носом. С трудом поднялся, пока отплевывался в ванной, решил пойти за больничным.

Перед выходом включил телевизор, чтобы узнать прогноз погоды. Хлебнул чая, но горло отзывается болью на каждый глоток, пришлось обойтись. Погоды не дождался, но краем уха услышал об неизвестных оппозиционерах. С месяц назад они побывали на какой-то иностранной тусовке, за что в новостях их клеймят иностранными агентами и едва ли не предателями.

В поликлинике сначала пришлось на повышенных тонах пообщаться с противной тёткой в регистратуре. Потом посидеть в одной очереди, после неё – в другой. В итоге, получив больничный, направился домой, рассчитывая завернуть в аптеку по дороге.

На полпути пришла смска – Ира напоминает про курьера.

Выругавшись, Слава попытался дозвониться до неё, но это не удалось ни сразу, ни в течение всего времени по пути домой. Прочие коллеги по телефону тоже ничего вменяемого не сказали. Никого нет в офисе, все в разъездах.

Пришлось ехать на работу, предстоят несколько часов мрачного настроения и лёгкой головной боли. Курьера Святослав встретил словно злейшего врага. Когда же вернулся домой – без сил грохнулся спать.