— Тебе к лицу загар, — он наклоняет голову набок. — Как отдохнул?

— Шикарно, — её ярко-розовые губы расплываются в улыбке, обнажая белоснежные зубы.

— Дай угадаю, ты ездил не один, а с той девчонкой.

— Во-первых, она не девчонка, а моя жена, — он смотрит на табло, на котором прыгают этажи. Чёрт, а можно как-нибудь быстрее?! — А во-вторых, да, я отдыхал с ней.

— Мило. Слишком мило.

— Не понимаю, почему ты злишься на меня, — он пропускает её вперёд. — Я никогда не давал тебе никаких надежд. — Она поджимает губы. — Не моя вина, если предложение подвезти, ты воспринимаешь, как возможность к нечто большему.

— Ты дал мне понять….

— Нет, Аманда, — они выходят на улицу, и он щурится от яркого солнца. — Единственное, что нас связывает — работа.

Он переводит взгляд ей за спину. Губы непроизвольно дёргаются, при виде рыжей макушки, отливающей огнём на солнце. Даже отсюда, ему кажется, что на её лице плохо скрытое недовольство.

— А-а-а, твоя жена, — процеживает Аманда, оборачиваясь. — Ты всегда говорил, что предпочитаешь не заводить служебных романов, ведь так?

— Да.

— Но она ведь всего лишь твой проект, — он вздёргивает подбородок. — Насколько я помню, твои планы, а помню я их очень хорошо, тебя интересовала лишь компания Старка. А теперь ещё и его дочка.

— Аманда, — как можно более спокойно произносит он. — Давай каждый будет заниматься своим делом, хорошо? Ты будешь спать с адвокатами, судьями и присяжными. — Её лицо искажает злобная гримаса. Он ведёт плечами. Неприятное зрелище. — А я, как и всегда, буду заниматься тем, чем посчитаю нужным.

— Конечно, — она отступает на шаг, пропуская его. — Петир. — Он оборачивается на её оклик. Она подходит к нему, хитро щурясь. — А она-то знает правду?

Он криво улыбается ей и резко развернувшись, удаляется. Сука! Внутри всё клокочет. Проклятье, он ощущает себя проснувшимся вулканом. Ещё чуть-чуть и он начнёт расплёскивать лаву. Ему приходится несколько раз глубоко вздохнуть, чтобы привести свои мысли в порядок. Одни проблемы. От женщин всегда одни проблемы! И одна из самых серьёзных и опасных стоит сейчас перед ним в джинсовой юбке до колен и белой, заправленной рубашке. Рыжие волосы снова выпрямлены, только на этот раз она решила убрать их назад, скрепив какой-то очередной своей заколкой. Он бросает взгляд на ноги и усмехается:

— У тебя снова развязан шнурок.

Её взгляд цепкими пальцами пробирается в него, раздвигая кожу, ломая рёбра, сжимая сердце. Она слегка наклоняет голову. Чёрт, ощущение, что он смотрит на себя в зеркало. По телу пробегает волна. Нет, нет, нет! Больше никогда этого не повторится. Он не даст себя сломать. Из последних сил, он собирается с почти, что развеявшейся злостью, отвечая ей таким же жёстким взглядом. Он не хочет бороться с ней, но она не оставляет ему выбора. Кто-то один должен сдаться. И это явно не он.

— А она всё кружит и кружит над тобой, как стервятник, — он усмехается этому сравнению. Стервятник? Надо запомнить. — У вас с ней что-то было?

— У нас с ней было практически всё, — ему приходится схватить её за руку и слегка дёрнуть на себя. — Были суды. Громкие проигрыши, блестящие победы и аферы века. Всё, кроме отношений, секса и всего остального, что ты пытаешься надумать.

Она заметно расслабляется. Хм, это интересно, даже очень. Он кладёт ей руку на талию и прижимает к себе. Они движутся вверх по улице, всё дальше и дальше удаляясь от офиса и от глаз, продолжающих из-за угла буравить его спину. Краем глаза он замечает блеск линз. Мозг сам проецирует щелчок затвора, подавая его в уши. Очередная статья с фото и глупым заголовком. Из-за одной газетёнки ему всё же пришлось понервничать. Откуда у них оказались снимки с их отдыха — загадка. Если бы тот тираж вышел, Старк моментально примчался бы сюда. Дочь в объятиях отъявленного мерзавца, поцелуй возле ресторана и далёкое, размытое фото запечатлевшее их, стоящих на балконе виллы после очередного бурного секса. В его рубашке на голое тело и с тоненькой сигареткой в руке. На секунду, ему кажется, что горло начинают сжимать сильные пальцы. Да, это ему тоже предстоит, но чуть позже.

— Куда мы идём? — интересуется она, когда они перебегают переход.

— Не знаю, — он оглядывается в поисках какого-нибудь ресторанчика. — Можем посидеть там.

— Жареная улитка, — читает она вывеску. — Любитель экзотики?

— Ещё какой, — он подмигивает ей, с удовольствием отмечая, что даже год спустя ему изредка удаётся вогнать её в краску. — Пошли, узнаем, с чем там едят этих улиток.

К счастью, до этого не доходит. Она долго изучает меню, пока не останавливается на стейке тунца, а он на свинине средней прожарки. Они заказывают овощи, приготовленные на гриле и бутылку вина. Она смеётся, когда он выхватывает бутылку с застрявшим штопором у обескураженного паренька. Последний неуверенно топчется рядом, раздражая его своим присутствием, и ему приходится прикрикнуть на него. Тот моментально ретируется, испуганно поглядывая на них.

— Он бы справился, — он отрывается от тарелки и поднимает на неё взгляд. — Ему всего лишь нужно было дать время.

— Время на что? Облить нас вином?

— Ты слишком пессимистичен.

— Допустим, — он отправляет в рот брокколи. — Иногда такой настрой предостерегает от неверного шага.

— Например?

— Например, не закричать на тебя прямо здесь, — она недовольно поджимает губы. — Ну, вот видишь.

— Идиот.

Он смеётся, покачивая головой. Идиот. Да уж, кто бы мог подумать, что когда-то появится человек, способный так ему сказать. Нужно что-то делать. Поговорить с ней, попытаться убедить её продлить контракт, не ставя в известность родителей. Задержать её ещё на год, на два, на три, на… всю жизнь? Он нервно выдыхает своё напряжение, смотря на неё. Прожить с ней всю жизнь? Просыпаться утром, чувствуя, как колет плечо. Поддразнивать её, выводить на эмоции, наслаждаться её прикосновениями, дерзким языком. Вот так вот ужинать, делиться планами и идеями, отдыхать вместе. Он готов к этому? Да… пожалуй, готов. Только вот ей, потребуется чуть больше. Если всё сложится так, как хочет он и она останется с ним, ему придётся дать ей что-то взамен. Он сможет любить её, сможет оберегать, сможет давать ей все эти эмоции, но будет ли ей этого достаточно?

— Я хочу встретиться с Маргери, — он делает маленький глоток вина. — Мы давно не виделись.

Вот дерьмо! Начинается! Хочет сбежать от него к своей подруге. Он хмурится. Ему ничего не стоит сказать ей «нет». Только этот отказ повлечёт за собой такую лавину негатива, что ему не удастся спастись. Маргери…. Та девчонка, прибежавшая к нему, когда Джоффри начал распускать свои руки. Судя по всему, она неглупа и ей можно доверять, если опустить все «но» в виде вылазок в бары и клубы. Но с ними всегда её братец. К тому же гей. Он явно не будет лезть к ней. Впервые, он симпатизирует такому, как он. Ладно, стоит пойти ей на уступки, но на его условиях. Он делает ещё один глоток и кивает ей:

— Мне не очень нравится эта идея, — она открывает рот, но он одним взглядом заставляет её повременить с возмущениями. — Ты можешь с ней встретиться, но здесь, в Штатах.

— Ты серьёзно?

— Вполне, — её глаза загораются. — Можете остаться здесь или улететь в Майами. Гавайи, Джорджия, Сан-Франциско, какой угодно штат, но в сопровождении Лотора.

— П-ф-ф, всего то? — он резко поддаётся вперёд. Что за херня? — Хорошо, я согласна.

— И ненадолго, — процеживает он сквозь зубы. — И не сейчас.

— Ну начинается! — тянет она, откидываясь на спинку стула.

Да! Начинается! Он сверкает глазами, давая понять, что спорить не стоит. Пусть скажет спасибо, что он вообще согласился. Была бы его воля, вообще запер бы её в квартире. Уж слишком часто он ловит жадные взгляды, обращённые на неё. Да взять хотя бы парня, обслуживающего их столик! Он смотрит на неё, практически не моргая, на протяжении двадцати минут. Он бросает на него убийственный взгляд и тот сразу же отводит глаза. Минус один.