Она бросается в ресторан, ища глазами хоть кого-нибудь.

— Джон! Пожалуйста!

Он бросается к ней, выронив из рук стакан. Сердце стучит. Она вылетает на улицу, мысленно молясь, чтобы всё прекратилось. При виде открывшейся картины, изо рта Джона раздаётся рык. Он устремляется к Петиру, протягивая к нему руки, но лишь хватает воздух. Лотор отталкивает его к стене, приставляя к шее пистолет.

— Дёрнешься, и я спущу курок.

— Что здесь происходит?! — рявкает черноволосый мужчина. — Сноу!

— Комиссар Торн, Гарри, — Джон указывает пальцем на хрипящего парня, на котором всё ещё продолжает сидеть Петир.

— Мизинец? — чёрные глаза сначала обегают его, а затем переключаются на неё, складывая в голове две картинки. — Что он сделал? — Спрашивает он, кивая головой на Гарри.

— Лез к ней, — голос, как никогда холоден. Металлический взгляд презрительно обегает её. — Он не оставил мне выбора.

— Слезь с него, — кивает комиссар, но Петир лишь сильнее стискивает пальцы, срывая хрип. — Господи, Бейлиш, он итак получил своё, слезай!

Он нехотя поднимается, продолжая пригвождать своим взглядом, корчащегося на земле Гарри. Лотор отпускает Джона и тот молниеносно подбегает к голубоглазому блондину с заплывшим лицом, залитым кровью. Она сглатывает, смотря на тёмные пятна, расползшиеся на белоснежной рубашке. Длинные пальцы нервно подрагивают, костяшки разбиты, все руки в крови. Они встречаются взглядом.

Он меня убьёт.

Вихрем проносится в её голове, когда он, грубо схватив её за руку, заталкивает в машину. Онемев от ужаса, она вжимается в дверь, боясь сказать хоть слово. Краем глаза она видит, как он протирает руки влажными салфетками. Сняв кольцо, он тщательно натирает его и убирает в карман брюк.

Ей хочется протянуть к нему руку, сжать ладонь, уткнуться носом в колени. Но при одном взгляде на него душа уходит в пятки. Делая вид, что её здесь совсем нет, он вытягивает ноги и кладёт правую руку на подлокотник, подпирая пальцами каменный подбородок. Глаза всё ещё блестят и в тусклом салоном свете, в них отчётливо виднеется брезгливость.

— Петир…

Он со свистом втягивает воздух и, даже не оборачиваясь к ней, отрезает:

— Закрой свой рот.

В любое другое время она бы обязательно ответила ему, но не сейчас. Сейчас её пугает его бесстрастное выражение лица, тяжело вздымающаяся грудь и запах крови, смешанный с потом. К горлу вновь подкатывает ком, который она еле-еле сглатывает.

На негнущихся ногах она выходит из машины и, покачиваясь, идёт к лифту. Он останавливается лишь на пару секунд, давая какие-то приказания Лотору. Тыкнув в него напоследок пальцем, он направляется к лифту, проходя мимо неё. Ей приходится ускорить свой шаг, чтобы успеть пролезть в закрывающиеся двери.

Они поднимаются молча, не смотря друг на друга. Лучше бы он посмотрел. Лучше бы он орал. Лучше бы… Господи, она готова вынести, что угодно, лишь бы не стоять в этой гнетущей тишине. Словно услышав её молитвы, он глухо произносит:

— Иди в мой кабинет.

Она испуганно отпрыгивает от него, ожидая, что он её ударит. Его хриплый смех, цепляется за неё щупальцами, скользящими в нос, рот, уши. Не осознавая, что её ждёт, она тихо бредёт в его темницу. Из кухни с любопытством выглядывает Келли. Заметив их, она с ужасом закрывает рот рукой. Глаза застывают, цепляясь за кровавую рубашку. Они встречаются с ней взглядом, в котором витает страх за неё, за себя, за всех.

В кабинете горит свет. Она застывает не в силах больше шелохнуться, пока он расхаживает из угла в угол. Достав себе две бутылки с виски и стакан, он садится за стол и кивает ей головой на противоположное кресло:

— Сядь, — он следит за ней взглядом и одобрительно хмыкает, когда она усаживается. — Будешь сидеть, пока я не разрешу тебе уйти.

— Пож…

— Заткнись!

Он с грохотом опускает руку на стол. Стакан подпрыгивает, точно так же, как и она. Закинув на стол ноги, он вытягивается в кресле и наливает себе виски, залпом осушая стакан. Ещё раз наполнив, он отставляет его в сторону, и вгрызается в неё взглядом.

В глазах всё та же ненависть. Ей хочется раствориться в воздухе, растаять, как снег, испариться, как вода только не сидеть вот так вот молча, ощущая себя грязной, обнажённой, никчёмной…. Его губы кривятся.

— Время? — она непонимающе смотрит на него, беся его этим ещё больше. — Который час?!

— Д-д-девять, — мямлит она, сдерживая из последних сил слёзы.

— Ещё рано…

Рано для чего? Что он собирается с ней сделать? Она в панике смотрит на залитую кровью рубашку. Он тоже изобьёт её…. Сделает с ней то, что сделал с Гарри. При мыслях о кровавом месиве её передёргивает. Волна отвращения поднимается в ней, когда она вспоминает дыхание и липкие, испачканные в чём-то руки. Очередной ком подкатывает, и она глотает его с неимоверным трудом.

Так проходит час. Час, за который её телефон, не переставая жужжит, нервируя его без конца. Не выдержав всей этой какофонии, он вырывает у неё мобильник и, бросив на пол, придавливает ногой, разбивая мощным каблуком вдребезги. Наступает тишина….

Следующий час, она лишь смотрит за тем, как он пьёт, постепенно выпивая первую бутылку и сразу же начиная вторую. Словно не чувствуя алкоголя, он ловко встаёт и последние двадцать минут нервно ходит вокруг неё, то останавливаясь и склоняясь к ней, то просто застывая за спиной, смотря, как её шею покрывают мурашки.

На третий час, ей уже с трудом удаётся сдерживать зевоту. Ей хочется подняться наверх, смыть себя всю грязь, капли крови, долетевшие до неё каким-то немыслимым образом, но она не может. Он даже не даёт ей сказать ни слова, тут же затыкая.

— Время? — заплетающимся языком интересуется он.

— Двенадцать.

Его лицо мрачнеет. Уголки губ опускаются вниз. Поставив стакан на стол, он открывает нижний ящичек и достаёт оттуда коробочку. Покрутив её в руках, он протягивает ей и кивает головой:

— Открой.

Дрожащими пальцами она приоткрывает крышку. Сердце даёт сбой при виде аккуратного колье и серёжек. Нет, только не это…. Так вот чего он ждал. Вот почему всё время бормотал «рано». Год, ровно год. Всхлипнув, она поднимает на него глаза.

— Я думал, что… — он усмехается, покачивая головой. — Пытался удивить. — Поясняет он, подхватывая пальцами колье. — Но ты удивила меня сильнее. — Голос срывается на хрип. — Ох, как ты меня удивила. Тебе даже удалось превзойти свою мать. — Он поглаживает пальцами камушки.

— Петир, выслушай…

— Ш-ш-ш, — он прикладывает палец к губам и, наклонив голову, смотрит на неё. Сотрясаясь от беззвучного смеха, он натягивает колье, разрывая его. Она закрывает глаза, не желая видеть, как по кабинету разлетаются синеватые блики. — Упс. — С пьяной усмешкой произносит он. — Порвал. — Она делает глубокий вдох, пытаясь унять дрожь. — Ты плачешь? — Он протягивает руку, грубо стирая дорожки из слёз. — Год, не верится! — Его палец скользит по губам, обводя их. Резко вздохнув, он хватает её за подбородок и приподнимает, заставляя смотреть на себя. — Поздравляю, милая.

========== 37 ==========

Он просыпается внезапно, словно от толчка. Голова раскалывается настолько, что хочется выть. Открыв глаза, он сразу же замечает рыжую макушку. Какого чёрта?! Резко отстранившись, он крючится. Спину пронизывает боль. Проклятье! Что она здесь делает?! Он крепко зажмуривается, воскрешая в голове события минувшего дня. Завтрак, спор с ней, офис, несколько документов, ланч, игра на бирже и…. Сука! Внутри всё клокочет. Она целовалась с ним! Она с ним целовалась!

Ему хочется схватить её за волосы и потащить за собой, спуская по лестнице. Хочется ударить её. Причинить ей боль, пронизывающую его до сих пор. Снова на одни и те же грабли. Одни и те же грабли…. Он обречённо сжимает голову руками, стараясь не заорать. Как же ему хочется крушить всё! Снова разбить руки в кровь, добраться до того ублюдка, забить его до смерти, не останавливаться ни на секунду. Ох, как бы он бил его. Вскидывая руки, обрушивая кулаки на смазливое лицо. Встать. Запинать ногами. Уничтожить. Стереть. Убить. Избавиться от дежавю, настигшего его, как беспощадная лавина. Отказ Кэт. Предательство Сансы. Он видел поцелуй. Видел всё собственными глазами. Блядство! А что, если она….