— Потому что так захотела ты.

***

Лишь к обеду ей удаётся привести себя в порядок и перестать зевать, спотыкаясь обо всё на свете. Всё это время, он терпеливо сидит на диване, щёлкая по клавиатуре и иногда отрываясь от экрана, поднимая на неё взгляд.

— Ты пьёшь противозачаточные? — вдруг спрашивает он, и она чуть ли не давится кофе.

Он закрывает свой ноут и, подперев пальцами подбородок, внимательно следит за ней, ожидая, когда она ответит. Её щёки пылают, и ей приходится распустить волосы, чтобы скрыться под ними от него.

— Санса?

— Да, — нехотя произносит она, замечая его усмешку. — Отвали, я не хочу с тобой это обсуждать.

Его брови недовольно сдвигаются. Он встаёт и подходит к ней, садясь напротив. Её глаза снова цепляются за след от зубов, и она расслабленно выдыхает. Ладно, он имеет право это знать.

— Ты долго встречалась с тем парнем?

Он слишком сосредоточен. Губы поджаты, а пальцы нервно барабанят по столешнице. Она сидит, потупив взгляд и рассматривая ободок кружки. Это всё было так давно. Ей даже никак не удаётся вспомнить, как выглядел тот паренёк. Он, вроде бы, был её ровесник. Слишком спокойный и апатичный ко всему. Художник, предпочитающий всё свободное время тратить на созерцание природных красот.

— Нет, — их взгляды встречаются. — А ты? Почему ты никогда не был женат?

— Мне и без брака хватало проблем, — он усмехается. — Санса, я не семейный человек. — Она с разочарованием отводит от него взгляд. — Пока что.

Пока что? Его глаза весело загораются. Он откидывается на спинку стула, внимательно следя за ней. Он богат, красив, имеет влияние, никогда не был замечен в сомнительных компаниях, в интернете о нём много информации, как о властном, знающем своё дело, человеке. Несколько раз он попадал в списки самых завидных женихов Америки и сразу же пропал из этого списка, женившись на ней. На его страничке в Википедии, есть краткая биография, ужатая до невозможности, но с недавних пор там появилась строчка — женат и её фамилия и имя. Кто-то даже удосужился поставить её фотку!

— Давай прогуляемся, — произносит он, вырывая её из своих мыслей. — Мне надоело сидеть дома.

— А мне надоело подстраиваться под твоё настроение, — раздражённо бросает она, следя за тем, как взлетают его брови. — Я никуда не пойду.

— Санса, — в его голосе раздаются предостерегающие нотки. — У тебя есть тридцать минут.

— Я. Никуда. Не пойду.

Его глаза вспыхивают. Сжав кулаки, он стоит, нависая над ней, и прожигает своим тяжёлым взглядом. Ей приходится ущипнуть себя за ногу, чтобы привести в порядок и сосредоточиться на молчаливой борьбе. На какую-то долю секунд, ей кажется, что он сейчас по привычке схватит её и стащит со стула, но этого не происходит. Развернувшись, он молча идёт в спальню, хлопая дверцами шкафа.

— Ты куда? — раздражённо интересуется она, проскальзывая за ним в спальню. — Ты уходишь?

— Да.

***

Он возвращается ближе к ночи. Она ничего не говорит ему, продолжая щёлкать по каналам. Как же она его ненавидит. Ненавидит эту ухмылку, которая даже не думает слезать с его губ. Ненавидит его глаза, смотрящие на неё с нескрываемой похотью. Он оставил её на несколько часов одну. Оставил и не отвечал на звонки. Он игнорировал её сообщения, в которых она сначала просила забрать её, а затем просто вернуться назад. И вот теперь, он стоит перед кроватью, облокотившись на тумбочку и загораживая спиной телевизор. Она ничего не говорит ему, продолжая переключать каналы. Из его рта вылетает смешок, нервируя её ещё больше. Это длится уже десять минут и она, не выдерживая, поднимает взгляд на него, удивлённо всматриваясь в его серьёзное лицо.

— А что, если это что-то значит?

Её дыхание сбивается. Он смотрит на неё ещё несколько секунд, а затем скрывается в ванной, притворив за собой дверь.

========== 24 ==========

Она не вспоминает о той ночи, и он ей безумно благодарен за это, хотя и не говорит об этом вслух. Они вообще стараются не касаться всех этих щекотливых моментов. Они не обсуждают свои отношения, а тема секса становится для них табу. Честно говоря, он хочет с ней поговорить и утихомирить хоть как-нибудь то безумие, которое творится между ними, но каждый раз, глядя на резкую смену её настроений, он передумывает. Они следуют каким-то своим негласным правилам. Она практически никогда не отказывает ему, а если сопротивляется, то сразу же перестаёт, стоит ему только начать её целовать. А ещё она всё время смеётся над ним. Смеётся так, что у него перехватывает дыхание, и он может лишь со злостью смотреть на неё, пытаясь удержать себя в руках.

Они задерживаются в Лондоне и его уже начинают искать. Ищут все: партнёры по бизнесу, Рос, Оливар, даже Келли с Лотором. Он понимает, что им пора возвращаться, но её умоляющий голос делает своё дело и он всё сдвигает. Сдвигает, тем самым проигрывая ей. Но это даже к лучшему, по крайней мере, она оценивает этот его шаг и, наконец-то начинает готовить, избавляя его от уже надоевших кафе и ресторанов. А готовит она очень вкусно. Он даже начинает переживать, что может не влезть в свои костюмы. Она предпочитает рыбу. Печённую или жаренную на гриле, с картошкой или овощами, приправленную лимонным соком. Он всегда работает на кухне, делая вид, что набирает что-то на своём ноутбуке, чтобы иметь возможность смотреть на неё. И это того стоит.

В его рубашке, собрав по привычке волосы в хвост, она передвигается по кухне, пританцовывая. Плавно двигая бёдрами и притопывая на месте, она двигается в такт музыке, орущей из её беспроводных наушников. Она меломан до мозга костей. Ему удаётся распознать какие-то современные песни, приправленные слащавым голоском пацана и тяжёлые рок-баллады, орущие так, что его уши готовы свернуться в трубочку. Иногда она слушает что-то слишком сопливое и слезливое, задумчиво покусывая губу. В такие моменты ему хочется подойти к ней и вырубить эти песни, лишь бы вернуть ей весёлое выражение лица. А ещё ей нравится классика: Бах и Рахманинов, Вивальди и Чайковский, Моцарт, Паганини, Шопен.

— Перестань, — произносит как-то она, заставая его врасплох, и он чуть ли не роняет свой ноут. — Ты подсматриваешь.

— Ничего не могу с собой поделать.

Но она ничего не отвечает ему, продолжая день изо дня делать одно и то же. Её телефон обрывают Нед и Кэт, но она ограничивается сухими, стандартными фразами. Она не говорит им правду, и он не может не радоваться, с улыбкой глядя, как она бессовестно врёт. Хотя она врёт и ему тоже, но это не имеет никакого значения. Что может быть важнее её глаз и рук, цепляющихся за его плечи против её воли? Она проникает в него, как какой-то антибиотик. Медленно растворяясь в крови и борясь с вирусом безразличия и холодной расчётливости, завладевшим им несколько лет назад. Знает ли она, что постепенно начинает становиться для него кем-то большим, чем просто жена на время? Нет. Да и он, пытается отогнать это от себя. Всем своим отношением, она явно даёт понять, что между ними больше ничего не будет. А ему ведь это и не нужно, ведь так? Всё это время, он прекрасно справлялся и жил один. Да, ему приятно встречать её взгляд, когда он возвращается назад. Его сводит с ума их близость. Она лишает его способности дышать, надевая на себя его рубашки. Но ведь он и без этого сможет обойтись. Ему будет не сложно. Ну, или сложно первую неделю. Нет, ладно, он будет мучиться несколько месяцев, но потом это всё отойдёт на второй план. У него есть голова на плечах. Он постарается объяснить себе всё. Объяснить и принять.

Если бы он только знал, во что выльется его затея насолить Неду. Если бы он только знал, что у Кэт такая дочка, то ни за что в жизни не приехал бы к ним. Если бы она не смотрела на него таким холодным взглядом, он, может быть, и не стал ввязываться во всё это.

— Ненавижу, — шепчет она, когда он берёт её на кухонном столе, забывая про ужин.

— Пожалуйста, — умоляет она, когда он наклоняется к её груди, играя языком с заострённым соском.