«Вот из-за таких дурочек этот эльфис и появился», — подумала я, механически беря ту кружку, что была поближе и заглядывая внутрь.

— Причиной… — эльфис как-то зло усмехнулся, — внутренний голос подсказал, что в тебе есть потенциал.

— Издеваетесь.

— Скажи, у меня же хорошо получился третий куплет?

— Нет, — сухо сказала я, не понимая, к чему он клонит.

— Вот видишь, а никто кроме тебя не услышал. А почему, кстати? Я сфальшивил?

Я отвела глаза, чуть не ляпнув, что этот куплет в принципе нельзя хорошо спеть, потому что он ложь от начала и до конца, а если при этом еще начать специально завышать голос, то это вообще нельзя слушать, если хочешь сохранить себе здоровые нервы. Но сказать это прямо было бы слишком невежливо.

 — Э… я ляпнула наобум. Серьезно, у меня никогда не было склонностей к музыке, боюсь, ничего не получится… — попыталась я отказаться как можно вежливей.

— Но ты не можешь отказаться! — неожиданно визгливым тоном начал эльфис, осекся, прокашлялся и продолжил уже нормально, — то есть я хотел сказать, что отказываться от учителя только потому, что он эльфис, как-то…

— А это, простите, не ваше дело! — отрезала я, копируя знаменитый холодный тон матушки, — вы у меня даже имени не спросили!

Почему он решил, что я отказываю ему из-за его расы, я не спросила. В какой-то степени он был даже прав.

— Как тебя зо…

— Шляпу сними, — потребовала я.

Эльфисы своих сумасшедших брили наголо. Из под шляпы этого эльфиса выбивалось несколько длинных светлых прядей, но это вполне мог быть и парик.

Он снял без спора. Под шляпой обнаружился светлый растрепанный пучок. А я-то надеялась на что-нибудь интересное, на татуировку на полчерепа, например. Я не смогла сдержать разочарованного вздоха.

Эльфис смотрел на меня... как-то странно, взгляд этот трудно было истолковать. Это был разный взгляд. Одним глазом он смотрел на меня, как Далька на мороженое, а вторым… это глупо звучит, но второй глаз смотрел чуть насмешливо и понимающе.

— Алка меня зовут. Алка Рас… а ты..?

— Осторожная, значит… ну оно и видно, — бормотнул эльфис себе под нос, заставив меня насторожиться.

Людей, знавших псевдоязык Богов в Талимании было мало и они были нарасхват — не ту букву к имени прибавишь, будешь потом поколениями платить, так что легче с профессионалом хорошие отношения держать, прикармливать, чтобы когда дело до буквы дойдет, тот не подгадил. А эльфис вот по кабакам с гитарой шатается.

Тот вряд ли догадывался, что я думаю. Он тоже представился.

— Фанти. С фамилией, сама понимаешь, туговато. Слушай, насколько я знаю, человеческие подростки сбегают из дома, чтобы заняться тем, чего родители бы не одобрили, и научиться жить по-своему. Так чем тебе не подхожу я?

Я поперхнулась морсом, который оказался налит в мою кружку. До этого высказывания Фанти морс успокаивал, доказывая, что эльфис не собирается меня споить и сделать что-нибудь непотребное. Но после этих его слов я уже не была так уверена.

— Заниматься тем, чего мои родители бы не одобрили, иди к подавальщице, — прошипела я, когда прокашлялась.

— Она не подойдет.

— Почему?

— Потому.

— и вообще, с чего ты взял, что я сбежала? — Перевела я тему, как мне показалось, незаметно.

— Девушка, лет семнадцати, одна-одинешенька, стоило на тебя посмотреть — шарахнулась… я просто предположил, а твоя реакция на это предположение выдала тебя с головой.

— Не угадал, Фанти. Ко мне завтра брат приедет, пришлось разминуться…

— То, что ты оправдываешься, говорит лишь о том, что либо он твой сообщник, либо бежите вы вместе, — пожал плечами Фанти. — Быть может, он тебе и не брат вовсе?

Я поняла, что еще хоть одно слово в свое оправдание окончательно меня выдаст, поэтому промолчала. К счастью, этот проницательный эльфис не связал меня со сбежавшей принцессой, и слава Богам за это.

Мы молчали еще несколько минут.

И тут эльфис неожиданно выкинул нечто странное. Он заграбастал мои руки в свои и умильно заглянул в мои глаза, по-детски склонив голову и проныв сладеньким голоском, тем самым тоном, который иногда использовала Далька, когда ей было от меня что-то нужно.

— Ну пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста! Ну пойди ко мне учиться! Ну очень прошу! Ты такая хоро… — он осекся, умильное выражение сползло с его лица, он зябко передернул плечами, отодвигаясь.

— Что с тобой? — участливо спросила я, не понимая скачков в его поведении.

— Ничего… А это кто? — С интересом спросил Фанти, глядя мне за спину. Я обернулась и увидела Дальку.

Коса ее была еще более всклокочена, чем днем, она терла глаза кулачком и с интересом разглядывала эльфиса.

— Не твое дело, — огрызнулась я, и только тут заметила, что уже легко и непринужденно обращаюсь к эльфису на ты.

— Ли… Алька, — пискнула Далька, — Ты занята, да? Но я на секундочку, пойдем, покажу кое-что, а потом вернешься.

— Я не занята, — сухо ответила я, отодвигая морс, — Нет, Фанти, я не пойду к тебе учиться, — я замялась и отвела глаза. Отказывать было как-то неудобно, — прости.

Я поспешила за сестрой, желая оказаться как можно дальше от странного эльфиса, и скорее почувствовала, чем услышала сказанное мне в спину тихое «посмотрим».

Через каких-то пять минут мне захотелось обратно. Повиснуть у Фанти на шее, согласиться на все и попроситься в какой-нибудь из наиболее отдаленных эльфисских таборов. Желательно вообще не в Талимании. А табор где-нибудь на Вединой стороне Мира вообще был бы идеален.

На тумбочке сидела лягушка. Когда мы вошли, она, точнее, конечно, он, повернул к нам зеленую голову с венчающей ее коронкой. Все-таки тот квак из под кровати мне не послышался.

На тумбочке почему-то была разлита лужа воды, сам лягуш дышал тяжело. Видимо, от перегрева. Далька ткнула в лягуша пальцем.

— Я его облила, из ладошек. А то он совсем сухой был, я боялась, умрет.

— Обязательно было это на тумбочке делать? Она же вздуется теперь, — механически ответила я, пятясь к непредусмотрительно закрытым дверям. — дерево же.

Далька вцепилась в мою руку.

— Лика, ты только не убегай, пожалуйста! — испуганно выпалила она, — он же не выживет!

— А я тут при чем? — удивилась я настолько фальшиво, что стало тошно.

— Его надо обратно в банку… а банки нет, — пояснила Далька, — значит, в банку не можем...

— Я не буду его целовать! — отрезала я и отвернулась.

Мне казалось, что лягуш смотрит на меня укоряюще, хотя что можно разглядеть в желтых лягушачьих глазах? Было стыдно: эта лягушка тоже ведь человек. Но…  я не хотела вот так вот, с бухты-барахты, обзаводиться женихом. Сам виноват, сбежал же наверняка. Будто не знал, что без банки долго не проживет.

Далька тоже на меня смотрела. Как-то потрясенно.

— А если он как деда?

— Что, «как деда»? Будет гулять направо, налево и по кругу, ни в грош не ставить собственную семью и людей, но зато спасет страну пару раз, когда свободное время будет? — презрительно фыркнула я.

Вообще-то деда я любила, а он меня даже немножко из своих внучек выделял. Не как Лера, конечно, не учил меня своим премудростям, а просто. То голубя смастерит, то книжку интересую подсунет, то по голове погладит…

Но сейчас требовалось успокоить уже прочно вгрызшуюся в душу совесть.

— Лика, но… Асо же, почему ты трусишь?

— Потому что из-за этой феевой отваги у меня только Рас и осталось! — рявкнула я, — тебе надо, ты и целуй!

— Это как, только Рас? — захлопала Далька глазами, но тут же вернулась к предмету разговора, — я бы поцеловала! Но мне лет не хватает! Мой не подействует.

— А мой только один.

— Так у всех один, и у бабушки был один!

— А кто сказал, что бабушка поцелуй использовала? — рявкнула я, почти сразу же осознав, что сказала невозможную чушь.

— А кто мне говорил не орать? — почти шепотом спросила Далька, — тут же а-кус-ти-ка!

Я волевым усилием заставила себя успокоиться. И тут этот зеленый поганец тихо и жалобно квакнул. Душераздирающе. Далька тоже смотрела на меня с разочарованием и осуждением. Я сдалась, бежать-то было некуда, не к Фанти же, на самом деле.