Синан в удивлении развел руками: — Омер, ты послушай себя. Ты что же собираешься его подкупать, прощая ему все шалости? Так далеко можно зайти. Он ребенок, и ты должен очертить ему границы дозволенного, думаю тебя самого так воспитывали.

— Да, моя мама в это плане было категорична. Были правила, которые я не мог нарушать ни при каких обстоятельствах. А кстати, почему ты вдруг решил завтрашний день посвятить подруге Дефне? Планируешь мне помочь и будешь перетягивать ее на нашу сторону?

Усмехнувшись, его друг возразил: — Ты меня, конечно, извини, но о тебе я вообще не думал. Она мне понравилась, я решил познакомиться с ней поближе. Они ведь скоро уедут, а мне хотелось бы приятно провести время с красивой женщиной, не могу же я постоянно смотреть на твою кислую физиономию. Да и Лара мне очень симпатична, обычно дети тянут на себя все внимание, а она не такая, тихая, серьезная, себя может занять и никого не напрягает, вопросы задает умные, по делу. Очень смышленая, не понимаю, как ее отец мог бросить этих двух красавиц, особенно малышку.

Омер был удивлен горячностью друга.

— Хотел бы иметь такую дочь?

— А ты бы не хотел?

— Если бы она была родной сестрой Мерта ‒ да. — не задумываясь ответил он.

Они оба замолчали, потом Синан, сославшись на позднее время, уехал к себе, но по дороге и перед тем, как заснуть, он думал о матери с дочерью и пришел к выводу, что если бы они не жили так далеко, он бы всерьез задумался об ухаживании за этой женщиной.

В воскресенье Омер был рано разбужен звуками, доносившимися из кухни, он удивленно заглянул туда и увидел Лару, собравшуюся делать омлет. На вопрос Омера она ответила, что просто захотела есть и решила его не будить, но волноваться не стоит, потому что управляться с плитой она умеет и омлет себе готовила уже не раз. Он постоял какое-то время, наблюдая за девочкой и готовый помочь ей в случае необходимости, но она, действительно, очень ловко и быстро со всем управилась сама; удивляясь ее ранней самостоятельности, Омер поднялся наверх проверить Мерта, тот еще крепко спал, однако учитывая, что вчера он заснул не ужиная, была вероятность, что проснется сын раньше обычного и голодный, поэтому отец решил спуститься вниз и заранее испечь ему блинчики, которые, как он знал, Мерт очень любил. Пока он был занят на кухне, Лара, позавтракав, поднялась наверх, и вскоре Омер услышал топот детских ног и голос Лары, которая уговаривала Мерта пройти в ванную и принять душ. Он поспешил наверх, его сын в пижаме уже сидел на велосипеде и категорически отказывался идти куда-либо, умиляясь в душе, но сделав строгое лицо, Омер взял сына за руку и без слов отвел в душ, затем помог ему одеться, и они спустились вниз на кухню завтракать. Вскоре за Ларой приехал за Синан, услышав его голос, она быстро спустилась вниз, уже одетая, с двумя коробками пазлов.

Омер оставался с сыном и собирался провести с ним целый день дома, наслаждаясь его близостью и общением с ним без посторонних людей. После завтрака он вывел малыша погулять на детскую площадку, потом Мерт захотел кататься на роликах, и Омер поднялся за ними в детскую комнату, а когда вернулся ‒ сына не было, в панике он бросился в дом, думая, что малыш зашел туда следом за ним, потом выбежал за ворота и увидел его, гладящего какого-то бездомного пса. Стараясь не напугать ни сына, ни собаку, которая могла бы отреагировать на крик, он подошел и, взяв Мерта за руку, завел за ворота дома, закрыв их за собой и строго запретив ему выходить куда-либо одному, потому что в большом незнакомом городе это было очень опасно. Проведя первую половину дня во дворе, они спокойно пообедали, и Омер уложил сына спать.

За это время, используя возможности интернета, он просмотрел все места, которые большой город мог предложить для развлечения детей, и выбрал Стамбульский аквариум, в котором сам был давно, когда он только открылся, и сохранил об этом посещении очень смутные, но приятные воспоминания. Конечно, обойти за один раз с трехлетним ребенком это двухэтажное здание, где рыбы и другие морские и наземные животные жили более чем в шестидесяти резервуарах было просто невозможно, но теперь он знал способности Мерта и подумал, что это им по силам. Жаль, что, они уже не попадали на время кормежки рыб, но туда всегда можно было вернуться, если понравиться. Он подумал, что было бы неплохо, если бы Дефне составила им компанию, но, поразмыслив, решил, что она может неправильно истолковать приглашение, приняв его за попытку избавиться от сына, и увидит за этим неумение, или, того хуже, нежелание с ним общаться. Как Омер и предполагал, им удалось за три часа обойти весь аквариум, Мерт впервые видел рыб и других обитателей моря и суши так близко, отделенных от него просто стеклом, хоть и сверхпрочным. Его особенно впечатлили проплывающие над головами акулы и черепахи, а когда они дошли до небольшого аквариума, где детям под присмотром сотрудников разрешалось потрогать безопасных обитателей морей, оттащить его было практически невозможно, и если некоторые дети не решались трогать черепашек или морских звезд, вполне безопасных на вид, то Мерт с восторгом рассматривал их, поднося близко к лицу и осторожно поглаживая пальцами. Омеру казалось, что его сын отличается от других детей, он был активнее, подвижнее и смелее многих из них, на него было приятно смотреть, конечно, он допускал, что все родители думают также о своих детях и, наверное, со стороны это кажется смешным, но ничего не мог с собой поделать, его распирала гордость. Аквариум закрывался в восемь вечера, и они покинули его одними из последних, именно в это время Дефне и позвонила, чтобы узнать, в котором часу он вернет Мерта. Омеру не хотелось расставаться с сыном и возвращаться в пустой дом, где он будет сидеть один, вспоминая детский смех и топот его быстрых ножек.

— Дефне, я хотел бы оставить его до завтра, ты не против? Мы сегодня прекрасно провели время вдвоем.

— Но тебе же завтра на работу, и мы договаривались на два дня. — он услышал недовольство в ее голосе.

— Ты видишь его все время, и вы скоро уедете, а я останусь один. Так может я могу хотя бы сейчас использовать эту возможность быть с ним как можно чаще? — он старался говорить убедительно и твердо, чтобы его вопрос не звучал как просьба, но как утверждение прав на ребенка.

Дефне молчала, вероятно обдумывая ответ, он не торопил и терпеливо ждал, наконец, она произнесла:

— Хорошо, пусть останется. Завтра ты возьмешь его с собой на работу?

— Да. — выдохнул он облегченно, потому что все-таки опасался ее отказа.

— В понедельник я все равно хотела встретиться с Синаном, возможно, в «Пассионис» или где-нибудь на нейтральной территории, в кафе. Мы с ним договоримся, и я предупрежу тебя.

Омеру хотелось, чтобы она пришла в офис, возможно «Пассионис», где они работали бок о бок, ее прежний кабинет, сквозь стекло которого они когда-то с любовью смотрели друг на друга, лифт, где он целовал ее, сыграют роль спускового механизма, воспоминания будут оживать, вытягивая на свет спрятанные чувства, которые, как ему хотелось верить, не угасли, но тлели под пеплом боли и обид.

— Будет разумнее, если ты подъедешь в «Пассионис» к обеду, и мы потом все вместе сходим куда-нибудь перекусить. — сказал он, надеясь, что это прозвучало достаточно логично.

— Разумнее для кого? — с иронией переспросила она, но больше ничего не добавила, так что он принял ее язвительный вопрос за согласие.

В понедельник утром Омер разбудил сына, чтобы тот перед отъездом позавтракал и не спеша собрался, Мерт, который знал еще накануне, что завтра поедет с отцом на работу, не капризничал и был послушным, чем несколько удивил Омера. А дело было в том, что малыш пару раз был на работе у матери, где ему очень понравилось, потому что там было много интересных и красивых вещей на стенах и столиках, которые можно было разглядывать и даже трогать, в залах ходили люди, которые, останавливаясь, непременно заводили с ним разговор, там был смешной дядя Джон, который втихаря от мамы, угощал его конфетами, но, к сожалению Мерта, пробыли они там недолго и, не задерживаясь, уехали домой. Так что он с большим нетерпением ждал поездки на работу к отцу, который предупредил его, что вести себя надо сдержанно, не кричать, не капризничать и не мешать людям работать.