Джон и Дефне были коллегами по работе и хорошими друзьями, хотя Джон все еще надеялся стать для нее чем-то большим. Впервые увидев, он был привлечен ее нежной красотой. Рыжеволосая, белокожая, с выразительными глазами цвета то ли янтаря, то ли крепкого чая, она излучала особое очарование, о котором не догадывалась сама.
Джон был симпатичным парнем и привык к быстрым успехам у девушек. Его новая коллега была с ним любезна, улыбчива, но дальше этого дело не шло. Она много времени проводила в галерее, приходила даже в свои выходные дни, вникала в каждую деталь, задавала короткие, но точные по сути вопросы и быстро овладела приемами и навыками, необходимыми в их работе. Обладая другим редким качеством ‒ добротой от природы, она располагала людей к себе, умела их замечательно слушать, именно слушать, а не делать вид, и даже капризные художники и склочные посетители галереи, любившие пошуметь и обратить на себя внимание, успокаивались в ее присутствии. Приходя и не видя ее в залах, обязательно заглядывали в офис, чтобы поприветствовать.
Сама девушка ничего о себе не рассказывала, ловко избегая поставленных в лоб вопросов и переводя разговор на другую тему. Она опровергала старую истину, что люди охотнее говорят о себе, чем слушают рассказы других. У Дефне не было задушевных подруг ее возраста, с которыми обычно обсуждают парней за чашечкой кофе, похоже, что проблемами она делилась только с Седой, директором арт-галереи.
Кроме прочего, у Дефне был талант художника, она много рисовала и пробовала разные техники: акварель, гуашь, живопись маслом или карандашный рисунок, некоторые из ее работ выставлялись в зале молодых художников.
Джона восхищало в ней ее живость и желание расти дальше. Сколько он знал ее, она все время чему-то училась, сначала закончила языковые курсы и курсы менеджмента, теперь посещала курсы при Академии художеств и для всего находила время, а ведь она была одинокой работающей мамой. Джон и понятия не имел, что в прошлой жизни, на ее прежней работе для безупречного босса она часто, по его просьбе, делала сутки на два часа длиннее.
Неделю назад Седа назначила Дефне куратором тематической выставки, которая открывалась через месяц в одном из залов галереи. Патрик решил предоставить площадку талантливым художникам индейской резервации Шиннекок из Лонг-Айленда и предупредил, что выставка должна быть подготовлена в короткие сроки. Для Дефне это был совершенно новый, абсолютно незнакомый пласт культуры. Просматривая список, она обнаружила, что картин там практически нет, но зато много предметов прикладного искусства, свидетельств цивилизации индейских племен. Гончарные изделия, поделки и украшения из кости, кожи и замши, деревянная скульптура, предметы одежды, украшенные вышивкой с использованием ракушек, все это выглядело очень красиво на фотографиях. Господин Пошэ договорился, что на открытии выставки экспонаты будет представлять специалист по культуре коренных народов, сотрудник одного из крупнейших музеев страны, отобравший ранее эти предметы, как наиболее типичные. Дефне должна была упорядочить список и подать Седе свои предложения по размещению этих экспонатов, от их количества и размеров зависело какое оборудование будет задействовано для экспозиции.
Все необходимые данные по выставочным экземплярам с указанием цен для возможной продажи у нее уже были, нужно было прикинуть какой процент от продаж может оставить галерея, чтобы покрыть хотя бы минимальные расходы. Хотя сразу было понятно, что это была не та выставка, на которой галерея сможет хорошо заработать. А ведь размер ее премиальных, как куратора выставки, равно как и ее коллег, определялся именно размером прибыли, получаемой ежемесячно.
Со списком в руках Дефне направилась в зал, все-таки на месте было легче сориентироваться, но поработать не успела, потому что ее окликнул Джон.
— Милая, тут спрашивают, не работает ли у нас девушка с рыжими волосами. Я подумал, подумал… и решил, что это ты.
И он весело подмигнул ей.
Дефне обернулась. За спиной парня стояла черноволосая, загорелая девушка и с любопытством смотрела на Дефне ярко-голубыми глазами.
— Добрый день, — нерешительно начала незнакомка, потом, посмотрев на бейджик, добавила, — Дефне.
Она окинула девушку долгим оценивающим взглядом.
— Меня зовут Мари Бернар, я фотограф. Сейчас в Риме проходит выставка моих работ, вот, я привезла вам каталог.
Улыбаясь, Дефне взяла его.
— Вы хотели бы выставляться у нас? Если вы пришлете мне фотографии работ, с указанием их размеров и уточните, какое количество вы готовы предоставить, я изучу это и дам свое заключение, но решать будет директор галереи Седа Беренсаль. Если она даст добро, будет назначен куратор выставки ‒ я или Джон. Для сведения ‒ это тот парень, который сейчас просто поедает вас глазами.
И они обе весело рассмеялись.
— Да, идея заманчивая. — согласилась Мари.
Понизив голос она добавила:
— Но я пока не за этим пришла сюда. Я разыскивала именно вас. Мы можем где-нибудь спокойно поговорить.
В Дефне нарастала неясная тревога. Она предложила незнакомке выпить кофе в соседнем кафе, где они обычно обедали, и предупредила Седу, что, возможно, будет отсутствовать в течение получаса.
В маленьком кафе было уютно, Дефне часто заходила сюда с Седой или Джоном перекусить в обеденный перерыв. С утра посетителей было мало, парень за барной стойкой приветливо кивнул Дефне, и девушки выбрали столик у окна. От запахов пищи желудок Дефне проснулся и напомнил ей, что пора поесть, поэтому она заказала омлет с беконом и чай, Мари ограничилась чашкой капучино. Она сидела в молчании пока Дефне завтракала. Но ее красивое подвижное лицо отражало гамму эмоций, взгляд был собран и напряжен, словно девушка принимала какое-то важное решение. Дефне допила чай и выжидательно посмотрела на нее.
Вздохнув, Мари открыла сумочку, вынула визитную карточку и, не говоря ни слова, положила ее перед Дефне.
Дефне замерла, щеки залил румянец.
— Вижу, вы узнаете это имя, — проговорила Мари. — Мы познакомились в Риме, в баре гостиницы «Рома», где были выставлены мои работы. Он захотел их посмотреть и среди прочих увидел ваш портрет. Я сфотографировала вас полтора года назад недалеко от этого места.
Дефне удивленно спросила: — Но зачем?
— Объясню в двух словах: тема моей выставки ‒ жизнь в большом городе, я снимала природу, людей, животных, вас увидела случайно и меня привлекла игра солнца в ваших рыжих волосах. — чуть виновато ответила Мари. — Так вот, оказавшись перед вашей фотографией, парень был ошеломлен, стоял у портрета, словно громом пораженный. Я не знаю, что между вами произошло, но Дефне он зациклен на вас, он вас ищет, по его словам, уже три года. Теперь он знает, где вы можете быть и приедет сюда, думаю очень скоро, он найдет вас без труда, так же, как я только что нашла вас.
Дефне молча слушала, наверное паниковать и плакать она начнет позднее, но сейчас в голове было пусто. За время, проведенное в чужой стране, она научилась «держать лицо» и внешне выглядела спокойной, хотя и немного растерянной. Желая ее приободрить, Мари накрыла руку девушки своей.
— Дефне, он показался мне хорошим человеком. Но для женских сердец он опасен, очень притягательный. В нем есть какой-то животный магнетизм.
Сочувственно улыбаясь, Дефне взглянула на собеседницу.
— Поздравляю, кажется вы пополнили ряды поклонниц великолепного Омера Ипликчи. Что ж, спасибо за предупреждение. Не забудьте его визитку. Если надумаете выставить в галерее свои работы, свяжитесь с нами, и мы обсудим все детали. Желаю вам удачи. Приятно было познакомиться.
Они пожали друг другу руки, и Дефне вернулась в галерею. Ей не терпелось остаться одной, чтобы все обдумать.
Но собраться и сконцентрироваться на работе она не могла. На шуточки Джона никак не реагировала, в обеденный перерыв в кафе выпила только чашку кофе и встревожила Седу своим отсутствующим видом.
