— Седа, мне очень жаль, что завтра вы улетаете, и что наше знакомство было таким коротким. — он взглянул на нее, она слушала, опустив глаза и теребя рукой бахрому шали, накинутой на плечи. — Конечно, мы мало знакомы, но вы поразили меня с первой встречи, вы необыкновенная, чудесная, умная женщина, каких мало, и мне будет жаль, если наше знакомство прервется.

Она бросила на него взгляд исподлобья, явно не ожидая такой откровенности.

— Почему же оно должно прерваться? — возразила она. — Есть телефоны, интернет, самолеты, в конце концов.

— То есть вы хотите сказать, что не будете против, если мы продолжим наше общение? — переспросил он.

— Нет, против не буду. Вы были довольно откровенны, давая мне лестную, возможно, несколько приукрашенную картинку меня самой и …

Он подошел к ней очень близко и, взяв за руку, перебил ее: — Я ничего не приукрашивал, я вижу вас такой, думаю, такая вы и есть на самом деле.

— Это слова влюбленного мужчины. Вы не находите? — и она серьезно посмотрела ему в глаза.

— Вероятно так… — грустно улыбаясь, сознался он. — Вам это неприятно?

Седа улыбнулась ему в ответ и неожиданно коснулась своими пальчиками его губ.

— Я не возражаю, Синан. Вы нравитесь мне, нам — поправилась она.

— Вам? — удивленно переспросил он.

— Да, мне и Ларе. — подтвердила Седа. — Мы будем рады видеть вас у нас дома, приезжайте в гости, будем ждать.

Синан облегченно выдохнул, восхищенно глядя на Седу, он неуверенно развернул ее к себе, прижал и, чуть помедлив, словно спрашивая себя, можно ли это, поцеловал ее. Лара, наблюдавшая за ними из салона, потихоньку вернулась в свою комнату.

На следующий день, подруги едва успели позавтракать и собрать вещи, как уже пришло время отправляться в аэропорт. На это раз они без проблем разместились сами и уложили свой багаж, так как Айшегюль и Исо, решившие их проводить, ехали на его машине, а Патрик ждал их в аэропорту.

Все вместе они представляли довольно внушительную группу из уезжающих и провожающих, и присоединившийся к ним Синан увеличил ее еще на одного человека. Он выразил сожаление Дефне и ее друзьям по поводу их короткого пребывания в Стамбуле, сказав, что не мог не увидеть их еще раз и не проститься с ними, но все прекрасно понимали, для кого он приехал и незаметно сдвинулись в сторону, чтобы дать им возможность переговорить. Седа казалась расстроенной, этот человек вошел в ее жизнь совершенно неожиданно, конечно, она не могла сказать, что полюбила его, но при мысли о том, что они больше не увидятся, у нее начинало щипать в глазах, и, стараясь не заплакать, она прибегала к испытанному средству: сильно сжимала мочку уха. Ларе в отличие от матери плакать разрешалось, когда Синан, наклонившись, поднял ее на руки, она обняла его за шею и заплакала, он гладил ее по аккуратной головке с косичками и успокаивал, как мог:

— Лара, плакать не надо. Мы скоро увидимся, я обязательно приеду к вам в гости. Твоя мама меня уже пригласила.

Она подняла заплаканное лицо, посмотрела на него, потом на мать и спросила:

— Правда?

Синан утвердительно кивнул головой и добавил для большей убедительности:

— Зачем мне тебя обманывать? Жди меня в гости в апреле.

Слезы еще держались на ее длинных ресницах, но она уже опять была маленькой взрослой девочкой, соскользнув на пол, она прижалась к его боку и, глядя на мать, уточнила:

— Ведь ты не против, чтобы Синан приехал? Думаю, ты тоже должна взять отпуск, и мы могли бы опять поехать куда-нибудь втроем.

Айшегюль тем временем, рассказывала Дефне о новой няне для Мерта, которая была ее хорошей знакомой.

— Дефне, конечно, мы с ней не похожи, и Мерту на первых порах придется привыкать. Она старше меня, строгая, но очень спокойная, честная женщина, любит детей и медицинская справка у нее тоже есть.

— А опыт работы няней?

— Да, и больше, чем мой. Но, наверное, вы сначала встретитесь, обговорите все детали, посмотрите друг на друга, а потом уже ты будешь решать. Жить в твоем доме она не будет, у нее в Америке есть большая семья, хотя они тоже на нелегальном положении.

Дефне обняла бывшую няню Мерта.

— Спасибо, Айшегюль, нам жаль расставаться с тобой. — и, обращаясь к сыну, напомнила: — Сердце мое, прощайся с няней, она остается здесь, помнишь, мы вчера говорили об этом.

Айшегюль присела, и малыш обнял ее за шею, она расцеловала своего воспитанника и расплакалась, когда он сказал:

— Я тебя осень люблю, Айсегюль. Я буду осень скуцять.

— Мы еще увидимся, Мерт. — проговорила она, вытирая слезы. — Когда вы вернетесь сюда домой, мы будем часто видеться.

— А когда мы вернемся? — спросил малыш, посмотрев сначала на няню, потом на мать.

— Скоро, малыш, когда придет время. — ответила Дефне.

Но объявили посадку на их рейс, подруги с детьми пошли вперед, Патрик с их багажом в обеих руках, замыкал эту небольшую группу, они направились к стойкам регистрации, а потом дальше в зону вылета и когда, помахав на прощание, они скрылись из глаз, Синан и Исо с Айшегюль разошлись по своим машинам.

На работу Синан приехал понурым, машина Омера стояла у офисного здания, Шюкрю был на своем обычном месте, махнув ему рукой в знак приветствия, Синан прошел мимо, разговаривать ни с кем не хотелось, так же молча, глядя сквозь сотрудников и не реагируя на болтовню Дерьи, он закрыл дверь кабинета, через десять минут вошел Омер, ничего не говоря, сел на диван. Оба молчали, без слов прекрасно понимая друг друга, у обоих в сердце была пустота, заполнить которую могли только летевшие в самолете две женщины.

Глядя в окно на голубое небо, Синан первым нарушил молчание:

— Как думаешь, после весенней презентации мы сможем взять недели две-три отпуска?

И так как его друг молчал, он перевел на него взгляд, увидел, что тот улыбается, и облегченно рассмеялся.

— Конечно, брат, — ответил Омер, — мы не дадим двум подругам никакого шанса забыть нас…

Конец первой части.

Комментарий к Глава тридцать первая. Уйти, чтобы вернуться.

*месджида - мусульманское молельное помещение

*джоггинг, jogging, анг., ‒ бег трусцой

========== Эпилог. ==========

Рабочий день давно закончился, Синан перед уходом заглянул в кабинет друга и удивленно спросил:

— Ты домой не собираешься?

Омер оторвался от бумаг. — Пока нет, хочу кое-что доделать.

— Может поедем ко мне? Посидим, выпьем. — похоже Синан понимал, почему друг допоздна собрался работать в пустом офисе.

Омер выдавил улыбку. — Нет, брат, спасибо, давай в другой раз.

Синан понимающе кивнул и, взглянув на друга еще раз, вышел.

Огорченный отъездом Дефне и Мерта, Омер не спешил уходить, решив разобрать бумаги, накопившиеся за пару дней, что хорошего в пустом доме и грустных мыслях о близких людях, которые летели уже где-то над Атлантикой. Он позвонил Щюкрю и попросил принести ключи от машины, потому что собирался задержаться на работе допоздна. Водитель поднялся на пустой этаж, и его шаги гулко раздавались в тишине коридора, он заглянул в кабинет главного дизайнера, дверь в который была открыта.

— Может быть, мне все-таки вас подождать. — с улыбкой спросил он.

Омер взглянул на него, слегка нахмурясь, улыбка водителя, всегда так тонко чувствующего его настроение, удивила, «Хотя, что за глупости… Никто не обязан разделять со мною траур», — подумал он и отрицательно помотал головой.

— Нет, спасибо, ты поезжай домой к семье.

— А завтра? — спросил Щюкрю. — все еще не двигаясь с места.

Омер удивился вопросу: — А что завтра? Все, как обычно…

Водитель кивнул. — Если у вас изменятся планы, просто позвоните мне, даже сегодня, я буду ждать вашего звонка.