*

— Вы хотели меня видеть, одзи-сан? — подошёл Саске после праздника.

Мадара покосился на Наруто, которого окружили соклановцы, поздравляя и что-то спрашивая, и кивнул племяннику.

— Не здесь. В моих апартаментах. Идём.

Саске угукнул и последовал за ним. Племянник был бледен и закусывал губу. Мадара полагал, что Саске, хотя и готовился по военной программе клана, всё равно не был готов в один час лишить жизни такое количество людей. Это на самом деле была «кровавая баня», в которой в какой-то момент перестаёшь считать жертв, мозг отключается, неспособный всё это осознать. А вот потом… Потом может быть срыв.

Саске должен был понять, что иного выхода у него не было и он поступил правильно.

— Ты Наследник клана Учиха, — медленно сказал Мадара. — Что тебе было приказано?

— Защищать Наруто… — пробормотал Саске.

— Какой тебе поступил приказ?

— Хидан сказал, — Саске облизнулся, — «Мадара-сама приказал тебе защищать Наруто».

— Что ты сделал как Наследник клана?

— Я… — Саске опустил голову и снова закусил губу, раздумывая.

— Ты нарушил мой приказ?! — гаркнул Мадара. И в этот момент в апартаменты вошёл Наруто, который чуть не позеленел, услышав его последнюю фразу.

— Он не виноват! Это всё я! — ринулся, как на амбразуры его омега. — Я приказал ему. Я хотел спасти наш клан! И тебя! Я не хочу терять тебя!

Мадара шагнул, крепко обнимая Наруто, которого всего колотило, и посмотрел на Саске. Взгляд племянника на секунду стал удивлённым, глаза расширились от осознания, и Саске как-то расслабился и кивнул, наконец принимая случившееся. Что не был виноват в произошедшем и что выполнил приказ: защитил Наруто и помог спасти весь клан.

— Не наказывай моего друга, пожалуйста, — прошептал Наруто. — И не ругай его… Если хочешь, накажи меня!

Мадара усмехнулся, вплетаясь рукой в мягкие волосы супруга.

— Хм. Саске, свободен.

Племянник, одарив чуть насмешливым, но как будто гордым взглядом Наруто, быстро ретировался, оставив их наедине.

— Наруто… — со смаком протянул имя любимого Мадара. — В спальню! За наказанием!

У Наруто ярко покраснели щёки, но, потупив взгляд, его омега безропотно прошагал туда, куда сказано, и замер у кресла, потеребив пояс рэйфуку, словно раздумывал, снимать церемониальную одежду или нет.

Мадара помог всё снять, разделся сам, утянул Наруто на прохладную постель и, прижав к себе своего любимого мужа покрепче, с удовольствием прикрыл глаза. После почти трёх суток без сна хотелось просто понежиться в объятиях супруга и проспать до утра. Впрочем, Наруто быстро разгадал его хитрый и коварный замысел, немного повозился, укладываясь удобней и обвивая конечностями, и тихо засопел.

*

— Я счастлива узнать, что глава клана Учиха — мой настоящий отец, — склонилась в почтительном поклоне Изуми. — Я никогда не подведу вас, Мадара-сама!

Мадара покосился на Таджиму, который по его приказу сообщил девочке правду о её истинном положении в клане.

— Встань… дочь, — кивнул Мадара, испытывая некоторую неловкость. — Тебе сообщили, что в сентябре ты отправляешься в пансионат, чтобы учиться?

— Да, Мадара-сама, — скромно потупилась девочка. — Я стану лучшей ученицей, чтобы не посрамить клан Учиха!

— Саске… Саске согласился взять тебя в жёны, когда тебе исполнится шестнадцать. Ты знаешь об этом? — спросил Мадара, взглянув на Таджиму, который ему кивнул.

— Да, Мадара-сама, я знаю и очень благодарна, что онии-сан… что Саске-сан принял такое решение. Я стану хорошей женой.

— Эм… Ну хорошо, можешь быть свободна, — кивнул Мадара, осторожно выдохнув, когда Изуми, сделав ещё один поклон, всё же ушла.

— Она постарается, Мадара-сама, — пообещал и Таджима.

— Не сомневаюсь, — пробормотал Мадара, вспомнив, как эта девочка за его спиной в течение получаса упорно перепиливала хитрый узел навязанных верёвок из усиленного углекапрона.

В конечном cчёте благодаря усилиям Изуми он смог сделать последний рывок к Сибуки Мунаши и покончить с ним и Северной Триадой одним ударом. Это уже не позволяло относиться к дочери как к продолжению Хаюми. Но, и как внезапно перестроиться и «обрести» почти взрослую дочь, Мадара не знал тоже. Извне в клан обычно принимали подростков, либо дети были с детства в клане, как Итачи и Саске, и сами знали все правила. Изуми тоже вроде бы была хорошо воспитана и даже рада, что оказалась его дочерью, но что-то Мадару смущало.

— Мадара-сама, к вам сегодня ещё просители, — сказал Таджима. — Жена Кираби и два его сына.

— Сначала Нии, — распорядился Мадара. — Я хочу поговорить с ней.

С супругой лучшего друга он был хорошо знаком. Официально эта семья считалась «вне клана», но перед самой своей смертью Кираби говорил о церемонии представления. Хотел ввести в клан и жену, и обоих сыновей, готовил их. Вот уж правда Предки распорядились по-своему, иначе для Нии и двух её сыновей всё могло сложиться печально. Мадара лично побывал в их доме, объяснил, что случилось с Кираби, и оставил страховку.

— Мадара-сама! — упала на колени Нии. — Прошу выслушать меня!

— Говори, Нии-чан, — разрешил Мадара.

— Дух моего покойного супруга является ко мне, — склонила голову Нии. — Он хотел, чтобы мы стали частью клана. «Даже предатели могут искупить свою вину», — говорит он. Я знаю о том, что случается с предателями и его семьёй. Вы пощадили нас. Но мне… трудно жить без своего мужа. Трудно воспитывать сыновей без его сильной руки. Во сне Кираби сказал мне, что я могу послужить клану и искупить его вину. Что я смогу хранить его память. Что это означает, я не знаю, но надеюсь, что вы знаете больше меня.

— По традиции нашего клана… некоторые жёны, кто больше не хотел жить мирской жизнью или повторно замуж, но хотел помогать клану, становились Хранительницами домашнего храма, — медленно сказал Мадара. В груди разливалась странная смесь чувств. Тоска и благодарность. Любовь и сожаление. — Несколько дней назад умерла одна из Хранительниц, и ей необходима замена. Если ты пожелаешь связать свою жизнь с кланом и до своей физической смерти отказаться от своего имени, стать Живой Тенью на грани мира живых и мёртвых, я могу принять тебя. Для Хранительниц нет пути назад, кроме физической смерти, им прощаются все прегрешения мира живых. Кираби верно сказал тебе: некоторые женщины так искупали вину своих мужей или детей или уходили под защиту Храма.

— А мои дети? — уточнила Нии, чьё лицо просветлело, словно она увидела свет во тьме.

— Твоим детям придётся заслужить фамилию клана, но они будут приняты в семью и обучены, как и хотел Кираби.

— Тогда я согласна, Мадара-сама, — поклонилась Нии.

— Позовите детей, — кивнул Таджиме Мадара.

— Меня зовут Шии, а это мой младший брат Атсуи, — сказал светловолосый подросток лет одиннадцати-двенадцати на вид, который походил на юного Кираби как две капли воды, разве что глаза ему достались от матери: совершенно тёмные и с миндалевидным разрезом. — Я хотел бы служить клану Учиха, как желал мой отец.

— Твой отец был Предателем клана, тебе будет сложно, — хмыкнул Мадара.

— Я искуплю его вину, — упрямо поджал губы подросток, нисколько не купившись на подначку, — и вину его семьи. Я очищу наше имя!

— Да будет так, — прикрыл глаза Мадара, вспоминая двух своих лучших друзей юности: Иноичи и Кираби. — Таджима, позови сюда Саске.

Когда племянник явился в зал церемоний и сел перед ним в позе почтения, Мадара распорядился:

— Наследник клана, Учиха Саске, с этого дня отдаю тебе в ученики и в качестве младшего брата Хачиби Шии. Распоряжайся его жизнью и смертью на благо клана Учиха. Вырасти из него сильного бойца, чтобы смог он искупить вину отца своего и очистить имя своей семьи перед Предками клана!

Саске растерялся только на миг, но потом взял себя в руки и коротко кивнул, сказав ритуальную фразу:

— Принимаю младшего брата своего, которого дал мне глава клана, приёмный отец наш. Клянусь быть хорошим старшим братом и обучить всему, что знаю сам, на благо клана Учиха.