Итачи показал фотографию, на которой он был с Иноичи, и Саске поразился их схожести с Дейдарой, но ещё больше — с Наруто. Брат признался, что покинул клан и скрывался так долго из-за того, что боялся за своего мужа. Думал, что Мадара может забрать Дейдару себе. Так что для дяди Наруто стал чем-то вроде реинкарнации его любимого человека, поэтому… можно только внутренне содрогнуться, на миг представив, в какого монстра может превратиться одзи-сан, если кто-то лишит его и Наруто. Или его чести. Или его внимания.

Несколько возможных часов или дней с вероятной «Истинной парой», если внезапно Наруто тоже воспылает к нему чувствами, не стоили стольких жизней. И в первую очередь не стоили жизни Наруто. Законы клана были очень суровы, но всегда справедливы. Оставалось лишь оттолкнуть омегу как можно дальше, обозначить жёсткую дистанцию, заставить злиться на себя. Это Саске умел даже слишком хорошо.

Наруто беспокоился за Изуми и в том храме еды спросил о том, как ей живётся. Сильно волновался о девочке. Саске уже толком не помнил, что наговорил, но в целом его ответ состоял из насмешек на тему «не твоё дело», который он «дожал» приправленным официозом. Похоже, это стало для Наруто последней каплей. Омега сильно расстроился, неумело попытался выстроить эмоциональную оборону. Они приехали в особняк, и Наруто заперся у себя, а Саске отправился на кухню заедать своё горе, потому что чувствовал себя опустошённым и разбитым.

Чуть позже, когда в особняк влетел дядя с каким-то чужим омегой и они поспешили наверх, Саске понял, что что-то случилось. В животе разлился леденящий душу иррациональный страх. Вдруг он перегнул палку и Наруто что-нибудь с собой сделал? Вспомнились некоторые моменты и оговорки о том, что его беспокоит множество правил клана и омега чувствует себя не в своей тарелке. Ещё когда Наруто не научился скрывать ауру, при внешнем напускном спокойствии у него обычно всё ходило ходуном, что говорило о том, что переживает он гораздо сильней, чем хочет показать.

Саске с тяжёлым сердцем поднялся в свою комнату и прислушался к тишине апартаментов дяди. Через некоторое время оттуда всё же вышли, по запаху тот омега вместе с дядей, Наруто с ними не было.

Саске подождал, пока в коридоре станет тихо, размышляя и взвешивая, может ли что-то узнать, а затем вышел из комнаты и прислушался. За дверями гостиной, куда с его пропуском можно было входить, раздавался специфический бубнёж, как будто был включен телевизор. Он вошёл и увидел Наруто, который с ногами сидел на диване и пялился в экран. Почему-то его профиль показался очень несчастным. Саске подошёл к спинке дивана, который условно делил гостиную на несколько зон, и попросил прощения за свою выходку.

— Это ты прости меня, Саске, — Наруто выключил телевизор, бросив пульт рядом с собой, и спрятал лицо в коленях. — Я просто слишком многого от тебя требую. Ты и так мой тренер, мой инструктор, мой репетитор, мой телохранитель, будешь ходить со мной в школу. А я ещё и захотел, чтобы ты стал моим другом. Я совсем забыл, что мы слишком разные. Я омега, ты альфа. Я всего лишь постельная игрушка твоего дяди, ты наследник клана. Дружба между нами невозможна. Я запомню этот урок и постараюсь больше не ошибаться.

Саске хотелось заорать, так ему было больно от этих слов, но он сдержался, тем более, что их разговор прервало появление дяди. Позже, когда всё немного утряслось, Мадара-сама решил, что Саске каким-то образом внушил его омеге эту мысль, и, наверное, был в чём-то прав. Дядя сказал только, что он «очень разочарован», и на время приказал Саске не показываться на глаза ни ему, ни Наруто.

Потом Саске узнал, что они вообще уехали на море. Но его, несмотря на статус «телохранителя» и «Наследника клана», в группу сопровождения не взяли. Как и не позвали на открытие ресторана Дейдары «Взрыв вкуса». Но Саске был согласен, что его наказание было даже мягким. Возможно, потому, что дядя посчитал, что его супруг расстроится, если узнает, что Саске был наказан за ссору с ним.

*

«Персональное задание» заключалось в обустройстве явочной квартиры для создания прикрытия Наруто. Как выяснилось, после школы Наруто изъявил желание подрабатывать в «Akatsuki.Ink». Естественно, не под своей настоящей фамилией: дядя не мог отказать супругу, но, вообще-то, время было не слишком подходящим. Кто-то точил зуб на их клан, а расследования по нападениям серьёзно застопорились. Но похоже, что тот нервный срыв был как раз из-за того, что за Наруто постоянно следили, даже к родителям отвозили на определённое время и в определённые дни. Ему не с кем было общаться или поделиться своими проблемами: вся жизнь — только подготовка к школьным экзаменам и клановый особняк, точнее их апартаменты, из которых Наруто никуда не выходил один. Саске помнил, с каким удовольствием омега плавал в бассейне, в котором он «устроил тренировку». Оказалось, стеснялся и не знал, когда можно и можно ли вообще.

Резкая смена обстановки, которая стороннему человеку, выросшему вне клана, вряд ли покажется комфортной. Ограничения общения. И получилось, что единственный человек, с которым Наруто мог общаться условно на равных, то есть он, отказал ему в этом общении. Вот и получился «нервный срыв». И теперь дядя спешно пытался дать своему супругу хотя бы видимость свободы и умерить свой тотальный контроль. И это Наруто ещё не знает о всяких «дополнительных мерах предосторожности».

С процедурой создания обманки Саске был знаком, но никогда ещё не занимался этим сам. Впрочем, с людьми нового поколения и с омегами в частности в их клане ещё никто не имел дел. А в таком вопросе важны любые мелочи, как тот же запах, привычки или финансовые возможности. Так что первым делом Саске решил отправиться к госпоже Тсукури, чтобы забрать из старого дома Наруто его вещи и некоторые предметы быта, которые не должны выглядеть новыми.

*

Первого апреля в старшей школе начался официальный учебный год. Саске пришлось идти на линейку и первое собрание одному, так как дядя и Наруто ещё были на отдыхе и должны были прибыть только вечером. Хидан, который тоже не сидел без дела, с утра перекинул информацию об учениках, которых распределили в их класс. По крайней мере, поверхностную информацию о каждом ему удалось узнать. Саске предстояло всё «проверить, сличить и обнюхать» воочию.

Он увидел Наруто только утром в среду, второго апреля. Тот был загорелым и вроде бы довольным, но, коротко взглянув на него, сел на заднее сидение машины. Как в тот раз, когда они поругались в том храме еды. Саске сам затеял официоз, и Наруто тем самым подчеркивал свой статус: не друга, который едет рядом, а «важного пассажира, которого везёт охранник».

— Как отдохнул? — нейтрально спросил Саске, чтобы начать разговор.

— Хорошо, — ответил Наруто, слегка покраснев, как будто не ожидал, что с ним заговорят, и добавил: — Мне понравилось.

— Да, там классно, — посмотрел на него через зеркало заднего вида Саске. — Видел затонувшие острова Древней Японии?

— Да, мы там были на прогулочной яхте… — кивнул Наруто. — Мадара рассказывал, что клан Учиха с острова Хоккайдо, но мы доплыли только до гребня острова Хонсю и издалека посмотрели на Фудзи. Она совсем другая, чем на старых картинках. Так жалко. Капитан сказал, что дальше плыть опасно, так как пошёл сильный туман.

— Но если ты видел Фудзи, значит, сильно повезёт, — сказал Саске. — Примета такая.

— А ты там был? — заегозил на своём сидении Наруто.

— Да. Несколько раз. Клан иногда совершает паломничества. Я дважды был там с родителями и один раз вместе с братом и дядей.

— Как там школа?.. — спросил Наруто. — Мадара сказал, что в первый день всё равно не учились, а я со временем успею со всеми познакомиться…

— В классе вместе с нами тридцать человек, — ответил Саске, радуясь, что удалось завязать разговор. — Шесть девчонок, девять омег, с тобой — десять, четырнадцать альф. Точнее три альфы и одиннадцать неинициированных. Насколько я понял, все они ещё мелкие, им до первого гона предположительно ещё два года, до окончания старшей школы может и не начаться ничего. Но в школе всё равно есть суровая охрана и спецбоксы на случай непредвиденных ситуаций.