Илаев открыл глаза. Реболаров снова стоял у окна в своём кабинете, заложив руки за спину. Виски на столе не было.

– Всё хорошо, Илья Дмитриевич? – он повернулся лицом к Илье. – Мне показалось, что вы, прошу прощения за прямоту, задремали. Я не стал беспокоить. Как вы себя чувствуете?

Илья чувствовал себя великолепно. Голова была ясной и трезвой. Он даже не испытывал неловкости за минутную отключку. От похмелья не осталось и следа, впрочем, как и от угрюмого настроения, мучавшего его в последнее время.

«Мистика!» – подумал про себя журналист, а вслух произнёс:

– Простите, я немного ушёл в себя.

– Не страшно. Вы наконец-то расслабились, а то были так напряжены. Надеюсь, теперь мы можем перейти к делу?

– Да, конечно, – поспешно ответил Илаев.

– Видите ли, Илья Дмитриевич, как я уже сказал, меня интересуют предметы старины. Я инвестирую крупные средства на организацию различные археологических экспедиций. Недавно я получил любопытную информацию с острова Крит: там обнаружили древний артефакт – книгу, которую написал Абу Али Хусейн ибн Абдаллах ибн Си́на, более известный под именем Авиценна. Его труды изучаются давно, но этот до сего дня считался утраченным. А многие учёные полагали, что «Книга жизни», в отличие от «Книги исцеления», «Книги указаний и наставлений», или «Книги знаний» – вымысел, и её вовсе не существует. Признаюсь, я до недавнего времени разделял их мнение, однако пять дней назад мне сообщили, что найдена именно эта рукопись. Я распорядился доставить её в Москву, но, увы… книга пропала.

То, что находка не покинула остров, сомнений не вызывает, но поиски исторической реликвии могут осложниться противоборством со стороны греческих властей, которые крайне ревностно относятся к ценностям, обнаруженным на их территории. Я, конечно, могу нанять детективов – профессионалов в своём деле, – но уверен, их немедленно выдворят из страны, как только узнают о предмете их интереса. А вы – журналист, довольно известный в России; вы когда-то освещали криминальную хронику, и имеете некоторое представление о методах работы следственных органов. Но главное, присутствие прессы не вызовет никаких кривотолков. А если и вызовет, то выставить из страны представителя СМИ крайне хлопотно. Европа, понимаете ли! Свобода слову!

Мозг Ильи работал как хороший компьютер, переваривая информацию и настраиваясь на выполнение задачи.

– Так вы готовы мне помочь? – поинтересовался Всеволод Александрович.

– М-м-м… – Илья намеревался уточнить сроки поездки, но Реболаров прервал его:

– Пятьдесят тысяч.

– Простите? – не совсем понял журналист.

– Размер моей благодарности составит пятьдесят тысяч евро вне зависимости от того, предоставите вы мне точную информацию о местонахождении книги, или же её поиски не увенчаются успехом. И, повторюсь, я полностью возьму на себя оплату проживания, перелёта и всех текущих расходов. Если же вам удастся доставить книгу в Москву, сумма значительно возрастёт.

– Немного странные условия, – Илаев потёр двумя пальцами переносицу. – Вы заплатите мне деньги в любом случае – не зависимо от результата?

Реболаров улыбнулся:

– Я же сказал, это личная просьба. А гонорар – всего лишь благодарность за потраченное вами время отпуска. К тому же, мне думается, издательству уже давно пора отблагодарить столь ценного сотрудника за верную службу на протяжении долгих лет. Так что, можете считать, я компенсирую свои расходы.

Торжественно произнесённая последняя фраза совершенно обезоружила Илью. «Да, умеет шеф делать предложения», – подумал он про себя и кивнул в знак согласия.

Всеволод Александрович выглядел удовлетворенным.

– Отлично! И ещё… я бы попросил вас никому не распространяться об истинной цели поездки. Не хочется, чтобы завтра все сотрудники обсуждали мою слабость к предметам старины…

4

В приёмной преданный бизнесмену секретарь с лицом ангела и выправкой штабного служащего, чётко, без лишних слов, снабдила Илью информацией о предстоящем авиарейсе и контактами, которые могли пригодиться в поездке. Также Елена посвятила журналиста в некоторые подробности исчезновения книги и подкрепила его дух вручённой кредитной карточкой.

История пропажи документа не впечатляла информативностью. Обнаружили книгу в пятнадцати километрах от Ираклиона – в старой церкви, рядом с которой велись раскопки древнего поселения. Двое российских и один греческий эксперт с большой вероятностью идентифицировали её как «Книгу жизни», принадлежащую перу Ибн Сины. Рукопись хранили в небольшом сейфе на месте археологических работ, откуда спустя несколько дней она благополучно и исчезла. Никаких видимых следов взлома не осталось, конкретных подозреваемых тоже не было. Единственное, что Елена с уверенностью утверждала – то, что книга до сих пор на находится на Крите. Откуда у неё взялась такая уверенность – секретарь предпочла умолчать.

В общем, негусто для начала расследования.

***

Сергей шмелём крутился вокруг Илаева, норовя разузнать, о чём велась беседа с шефом. Так и не получив вразумительного ответа, он разочарованно протянул:

– Ладно, я понимаю. Больше не стану мучить – знаю твою порядочность. Отдыхай, расслабляйся, – редактор поправил очки и добавил: – если время останется.

Ровно за три часа до вылета такси подкатило к аэропорту Домодедово. Раскалённое солнце ещё немилосердно шпарило, и только лёгкий ветерок приятно обдувал вымученное июльским зноем тело. Илья, с большой дорожной сумкой наперевес, остановился перед входом в здание и закурил сигарету, прокручивая в голове события сегодняшнего дня. Впервые за долгое время он чувствовал себя окрылённым и готовым к свершениям. Реболаров за полчаса сделал то, чего Илаеву не удавалось на протяжении последних нескольких лет. Он вновь пробудил в журналисте веру в себя, подвигнул к активным действиям и растормошил его заснувшее чувство собственной нужности.

Илья настолько проникся словами шефа, что был готов взяться за любой материал, за любую работу. И лишь где-то в глубине его души затаилось неприятное подозрение, что эмоциональный всплеск может вскоре иссякнуть, уступив привычное место ощущению тоски и полной бессмысленности.

В аэропорту, как обычно, было многолюдно. Народ суетливо перемещался по залу, катя за собой чемоданы и сумки. Время от времени монотонный голос объявлял начало регистрации на тот или иной рейс. Илья сдал багаж, получил посадочный талон, прошёл паспортный контроль, и, наконец, добрался до зоны ожидания вылета.

Как любой нормальный турист, он первом же делом посетил магазин беспошлинной торговли, где и поинтересовался у консультанта:

– У вас есть в продаже виски The Macallan Fine & Rare Vintage 1926 года?

Приятная девушка-консультант сперва удивлённо, а затем кокетливо посмотрела на Илью.

– Извините, но такого виски у нас нет, – ответила она, чуть смутившись.

– А жаль, – рассеянно произнёс Илья, продолжая изучать ассортимент спиртного.

– Может быть, я могу предложить вам что-нибудь ещё?

– Благодарю, не нужно.

– Тогда… желаю вам приятного полёта.

Илья как-то странно кивнул головой, словно ему пожелали чего-то непристойного, не отрывая при этом взгляда от полок с алкогольными напитками.

– Такой виски вы сегодня нигде не купите.

Журналист вздрогнул – ему показалось, что голос за спиной принадлежит Реболарову. Он резко оглянулся. На месте консультанта стоял немолодой мужчина в белой майке с надписью «Я люблю летать», белых парусиновых брюках и с дорожной сумкой на плече.

– Но я сегодня это уже пил, – не без гордости в голосе поведал Илья своему собеседнику.

– О! – незнакомец выказал восхищение и удивление одновременно. – Мало кому посчастливилось отведать этот напиток в наше время. В 1986 году была разлита бочка шестидесятилетней выдержки – из неё получилось всего сорок бутылок. Вы, наверное, большой любитель редкостей, если можете себе позволить приобрести такую роскошь.