Вопрос жертв («исторической цены») крайне важен. Но, если быть кратким, он поглощается двумя моими критериями: итоговыми показателями роста или падения численности населения при том или ином правлении (и Сталин здесь оказывается с плюсом, а Ельцин – с минусом), а также историческими обстоятельствами. Могли ли не быть репрессии в ходе вооружённого захвата власти и Гражданской войны (Ленин), послереволюционного термидора (Ленин, Сталин)? Конечно, нет. И не только в России.

С другой стороны, а зачем было Хрущёву не в начале железного XX века, а уже во вполне гуманные и почти пацифистские 60-е годы, да ещё понаездившись по «демократическому Западу», расстреливать митингующих в Новочеркасске? Об участии Никиты Сергеевича в репрессиях времён Сталина я уже не говорю. Ну и, конечно, сразу же встаёт вопрос о расстреле Белого дома (законно избранного демократического парламента) «демократом и реформатором» Ельциным аж в 1993 году! Борис Николаевич за собственную власть сражался не менее яростно (но в условиях конца XX века), чем Сталин в первой его половине.

Второй критерий, по сути вбирающий в себя проблему репрессий, – это «народное признание» (критерий О), а точнее – историческое прощение, полученное от большинства народа за жертвы, принесённые на алтарь достижений и побед, если таковые имелись. И похоже, что большинство народа Сталину, хотя живы ещё многие из пострадавших от этих репрессий, а тем более – их дети, эти жертвы уже простило, а вот Ельцину и Горбачёву – до сих пор нет. Главная причина такого всепрощения очевидна: при Сталине были победы и достижения, у Горбачёва и Ельцина – нет.

Словом, и от критерия «репрессивности правления» я отказался вполне сознательно. Но хотел добавить такой критерий, как «уровень демократичности правления». Но и от него пришлось отказаться. По двум причинам.

Во-первых, я решил проверить эффективность и полезность этого критерия, отталкиваясь от прямо либеральных оценок демократичности наших правителей. Я отбросил весьма спорное понятие «тоталитаризм» и вполне бесспорные, но тавтологичные тому, чем я воспользовался, понятия «тирания», «диктатура» или «деспотия». Сталин, конечно, был тираном и деспотом. Но мне нужны были предельно ясные и одновременно концентрированные определения. А выбрал такие: авторитарный правитель и демократический правитель. И, отталкиваясь как раз от оценок наших либералов (самых, как известно, беспощадных), отнёс к числу авторитарных правителей Ленина, Сталина, Брежнева и Путина, а к числу правителей-демократов Николая II (несмотря на то что был самодержцем и императором), Керенского (несмотря на то что в октябре 1917 года он фактически стал диктатором), Хрущёва (хотя утверждать, что Хрущёв правил демократически, могут только изощрённые остроумцы-парадоксалисты), Горбачёва, Ельцина (хотя лично для меня утверждение «Ельцин – демократический правитель» является абсолютным оксюмороном) и Медведева. А потом приложил эти оценки к тем, что уже были собраны в таблице.

И что получилось? А то, что все четыре авторитарных правителя так или иначе собирали воедино распавшуюся страну (лишь Брежневу не пришлось этим заниматься) и восстанавливали её из послевоенных (Ленин, Сталин) или реформаторских (Путин) руин. И кстати, в конечном итоге наращивали численность населения страны и её размер.

А при большинстве правителей-демократов (Николай, Керенский, Горбачёв, Ельцин) страна распадалась, уровень жизни населения резко падал, международное влияние резко уменьшалось (Керенский, Хрущёв, Горбачёв, Ельцин), а внешний суверенитет и внутренняя независимость истончались (Керенский, Горбачёв, Ельцин). Демократизм такой ценой (это, в частности, к вопросу об «исторической цене»)? Это, по-моему, уже не демократизм, а какой-то мазохизм. По отношению к населению – ещё и садизм. Так что я не за демократию и не за авторитаризм, а за то, что приносит благо стране и большинству её населения. А это чаще всего специфическое для данной конкретной страны сочетание демократических и авторитарных (спокойнее: командных) методов не только управления, но и правления.

Что же касается собственно демократических реформ, то я бы сказал так: не умеешь их проводить без тяжких последствий для страны и населения – не берись! Лучше останься в истории и в памяти народа Брежневым, чем Горбачёвым…

Можно, конечно, взять в расчёт в качестве критерия ещё и совершённые тем или иным лидером государственные перевороты. Но и тут картина весьма парадоксальная для блюстителей демократических ценностей. Государственные перевороты наши отечественные лидеры, считающиеся демократами, осуществляли ничуть не реже, чем авторитарные правители. Это и Керенский (октябрь 1917 г.), а до него и те, кто принудил Николая II к отказу от трона, и Ельцин (осень 1991 и осень 1993 годов). Некоторые считают, что и Хрущёв, и Горбачёв, ослабивший власть государствообразующей и конституционной КПСС. Среди же авторитарных правителей в этом можно обвинить только Ленина и Сталина.

Наконец, выставление плюсов и минусов по данному критерию (демократизм – авторитаризм) нисколько бы не изменило итоговую иерархию – каждый бы остался на своём, уже определённом ему плодами его деятельности месте.

Получается, что выделенные мною 10 критериев и необходимы, и достаточны. А предлагать новые можно до бесконечности. Я и сам могу предложить, например, критерий интеллектуальности. Ну и что он даст? То, что Ленин и Сталин поднимутся ещё выше (а куда, собственно, выше?), Хрущёв опустится ещё ниже. Ну и Брежнев получит лишний минус по сравнению, например, с Николаем [L Однако при Брежневе страна сохранилась, а в результате правления интеллектуала (?) Николая распалась. Интеллектуальнее ли Горбачёв Хрущёва? Конечно. Но Никиту Сергеевича только свергли, а Михаил Сергеевич сначала привёл страну к краху и распаду (не желая этого), а уже затем был свергнут.

В политике результат засчитывается не по интеллекту правителя, а по плодам правления.

Так что те, кто не желает согласиться с моей логикой и отобранными на её основе критериями, вольны в своих мнениях. Переубеждать я их не собираюсь. А вот если они предложат иной набор критериев и оценок, тогда я и выскажу своё отношение к их «калькуляции». И уж точно найду поводы эту калькуляцию раскритиковать, а эти оценки аргументированно поставить под сомнение.

Комсомольская правда, 11.03.2016

Случилось так, что в данной статье я сделал одну серьёзную ошибку. А именно: написал, что население России при Путине увеличилось. Кто-то из моих читателей сразу же после публикации статьи указал мне на это. И тут же составил текст с соответствующей поправкой и извинениями перед редакцией и читателями «Комсомольской правды» и направил его главному редактору «КП» Владимиру Сунгоркину.

Он счёл, что поправка существенно не влияет на смысл и аргументацию статьи, а потому обнародовал моё письмо не в бумажной версии газеты, а лишь на её сайте.

И я решил не менять для этой книги текст статьи. Просто для того, чтобы никто, заглянув в Сеть и обнаружив там то, что было опубликовано, не обвинил меня в корректировке статьи задним числом. Но ниже я привожу текст моего обращения в «Комсомольскую правду» – с соответствующими уточнениями.

Кстати, по данным Росстата, численность населения России на начало 2018 г. составила 146 877 тыс. человек против 146 890 тыс. в 2000 г. То есть и на данный момент проблема уменьшения населения России Путиным не решена. И в его указе, подписанном прямо в день инаугурации, то есть 7 мая 2018 г., и называющемся «О национальных целях и стратегических задачах развития Российской Федерации на период до 2024 года», именно эта проблема обозначена первой, а соответствующая цель формулируется очень конкретно и определённо: «обеспечение устойчивого естественного (выделено мной – В.Т.) роста численности населения Российской Федерации».