— Вряд ли у меня будет много времени для дочери, — задумчиво протянула она.

— А и не надо…

— Еще чтобы ты меня в школе за ручку водила?

Тут дети были едины, и Эйлин улыбнулась:

— Я не буду надоедать, но приходить ко мне по вечерам ты сможешь. Я ведь не собираюсь за тобой следить, Эбби, детка. Как ты только могла подумать? Мне важно понимать, что происходит в школе. Да, я приму предложение, — она встала.

— Хочешь написать ответ прямо сейчас?

Она кивнула мужу и вышла.

— Ну вот, — проворчал Алан. — Придется мне теперь периодически жить бобылем.

Северус фыркнул:

— Можно подумать, когда ты в своей лаборатории с новым артефактом сидишь, тебя дома кто-то видит.

Богатые на события каникулы заканчивались. Картельеры за это время успели довольно неплохо овладеть своими аниформами, так что после превращений у них не разъезжались ноги (лапы, крылья), а Северус, к собственной радости, неплохо освоил полет. Кстати, достаточно быстро. Может, потому, что на то были веские причины: приходилось мотаться то в Хогвартс, то к Тому, пару раз даже к Блэкам и Поттерам. Буквально никого нельзя было оставить без присмотра.

Кстати, милорд Певерелл весьма заинтересовался Шляпой и испытывал горячее желание познакомиться с ней поближе, но — увы, она была слишком занята своим длиннобородым пациентом. И заодно выяснила, что Эшу — не душа, а «что-то другое». Но вот что? Определить не мог никто.

На подначки молодого Принца Шляпа отреагировала непривычно грустно: «Я — всего лишь артефакт, а не бог». И крыть больше было нечем. Единственное, что получил Северус после кратких переговоров, — это благодарность за удаление из директора отца-инквизитора: работать ей стало намного легче.

— Ну да, ну да, двое — не трое, — улыбнулся Северус и тут же заворчал: — Ты мне лучше скажи, сколько мне еще по Англии порхать: за тем присмотри, этому передай, тому скажи. Половина поручений — твои. А еще за детьми приглядывать. А их, между прочим, все больше и больше. Я ворон или наседка?

— Уже мечтаю увидеть кудахчущего Corvus corax… — Шляпа хихикнула. — Незабываемое, должно быть, зрелище. Зато в этом году в школе можно будет чувствовать себя немного спокойнее…

— Думаешь?

— Точно тебе говорю.

Принцы прибыли, когда Хогвартс-экспресс уже пыхтел, разводя пары. На перроне компания быстро загрузилась в вагон.

— Эбби, ты идешь?

— Сейчас. Север, закинь мою сумку, пожалуйста, — ответила та, не отводя глаз от невысокого мальчика с соломенными волосами, которого провожали отец и мать. Или, может быть, отчим? Такие разные…

Мать не знала, как приголубить дитятко, да и ребенок тянулся к ней, а вот отец казался совершенно чужим. Он стоял, скрестив руки, и свысока наблюдал за супругой и, видимо, все-таки сыном. Вот он что-то сказал мальчику, и тот, покраснев, отодвинулся от матери. Мужчина взял ее под руку, и его лицо неожиданно смягчилось.

«Ну, хоть жену он любит, кажется», — подумала Эбби и направилась к залезающему в вагон парнишке.

Она успела поднырнуть под руку какого-то старшекурсника и первой очутиться на площадке вагона. Паренек, пыхтя, пытался взгромоздить туда нехилых размеров чемодан, но пары сантиметров ему не хватало. Эбби подтянула багаж чуть вверх и с улыбкой поприветствовала вздохнувшего от облегчения мальчишку:

— Привет. Я Абигайль Принц, ты тоже на первый курс?

— Барти Крауч-младший, благодарю за помощь, — он поклонился, смущенно пыхтя. — Да, первый.

И с интересом посмотрел на будущую сокурсницу.

Вроде, приличная девочка. Но знакомиться первой… Даже он бы ни за что не стал. Смелая. Но с этикетом, наверное, не очень знакома.

— Ты из магической семьи?

— Я полукровка. Это что-то меняет?

— Эм-м-м…

В голове у него пронеслись несколько родословных… Постойте… Принц?!

— Леди Эйлин Принц — твоя мать?

С дочерью той, что возродила старый род, стоило познакомиться поближе. Отец бы одобрил, наверное. А ему самому было просто приятно с ней разговаривать. И даже смотреть. Она была не такая, как те, кого он видел раньше. Более… живая?

Девочка кивнула и, как ни в чем не бывало, устроилась на диванчике в пустом купе.

— Попробуем взгромоздить наверх твой чемоданище?

— Он тяжелый.

— Ты никогда Левиосу не пробовал? — удивилась она. — Ты же из магов…

Барти пожал плечами:

— Ну, пробовал. Только надолго не хватало.

— А разве тут надо надолго?

Рискнуть, что ли?

— Давай, на счет три: раз, два, три…

— Вингардиум левиоса!

Чемодан послушно взмыл едва ли не под потолок и аккуратно устроился на верхней полке.

Эбби сделала странный жест, подставив ему ладонь вертикально.

Тот посмотрел недоумевающе.

— Ну, надо хлопнуть ладошкой о ладошку, это что-то вроде такого знака, что у нас здорово получилось. Вместо слов «ай да мы».

Хлопнули. Странно, но в этом, кажется, что-то есть…

— Это у кого так?

— Это у меня с братом. И подругой. Они на третьем курсе Когтеврана. Хочешь, познакомлю?

— Твои вещи у них? Вы в этом же вагоне?

— А ты догадливый!

Идти куда-то знакомиться Барти пока не хотел. Он рос один и среди толпы сверстников чувствовал себя неуютно. Да и оставлять вещи без присмотра и вообще покидать купе было как-то боязно. Свой дом он тоже не очень часто покидал. Он удивлялся и радовался своей неожиданной попутчице, и ее похвала была ему очень даже приятна. Вот только виду нельзя было показывать… Так отец учил. А жаль.

— Ну, что вздыхаешь? Волнуешься? Или по дому уже скучаешь?

Мисс Принц болтала ногами и, кажется, не чувствовала никакого смущения. И он рядом с ней почему-то тоже перестал робеть.

Барти задумался. Хороший вопрос. Скучал ли он? Разве что по матери. Но ее опека в последнее время начала его тяготить… Ему хотелось, чтобы с ним говорили, как со взрослым, а она все никак не хотела понять, что он вырос.

Отец… он о нем вряд ли будет скучать, и это взаимно.

— Скорей, волнуюсь.

— Ты хочешь на какой-то определенный факультет?

— Отец говорит, — он невольно сглотнул, — ничего, кроме Слизерина, меня не должно интересовать.

— А чем плох Пуффендуй? — удивилась Эбби и тут же хихикнула. — Там и ребята дружные, и кухня рядом, говорят.

Улыбка сама вылезла на лицо мальчишки, но быстро погасла.

— Отец говорит…

— А что думаешь ты сам? — перебила Эбби слегка рассерженно. — И чего ты сам хочешь? Учиться-то тебе, а не отцу. Если ты попадешь не на Слизерин, то что будет?

— Отец меня убьет… — мальчишка заметно вздрогнул.

— Да ну? У вас что, в семье куча сыновей, одним больше, одним меньше — без разницы?

— Да нет, я один, — слегка обалдевшим взглядом он смотрел на попутчицу. — Ты вообще что такое несешь, э-э, извини, конечно?..

— Тогда это ты что несешь? Единственного наследника убьют за выбор неподходящего факультета, ага. Сам-то услышал? Или это была фигура речи?

— А… Ну да.

— Что да?

— Фигура речи, наверное.

— Знаешь, Барти… ничего, что я так?

Мальчик кивнул, и она продолжила:

— Мне такие фигуры совсем не нравятся. И те, из-за которых они возникают — тоже. Извини, если что.

Барти вздохнул:

— Ты только не говори никому…

— О твоих отношениях с отцом? Даже не подумала бы, но... клянусь, — неожиданно очень серьезно сказала она, и на тонком запястье засветилась серебристая нить.

— Вот это да… Ты…

— Такие вещи должны хорошо храниться. Под замком. Извини, что влезла. Но, все-таки, чего хочешь ты сам?

Барти смотрел на нее во все глаза. Первый человек, который ему поклялся. И который задал ему самый лучший в мире вопрос… И что бы там ни говорил ему отец, он ей ответит. Потому что это почти все равно, что ответить самому себе.

Как только девчонке Принц удалось его убедить в том, что он умница и для него самый лучший факультет — Когтевран?