На зов Поппи Помфри все заинтересованные лица отреагировали, почти моментально прибыв в больничное крыло.

Дамблдор радостно приветствовал своих коллег и вел себя, словно ничего не изменилось… То есть был привычным всем Альбусом Вульфриком и так далее Дамблдором.

— Я сама удивилась, как он спокойно «скушал» историю про то, что якобы перенапрягся во время ремонта подземелья, — рассказывала школьная медиковедьма «десятке заговорщиков». — Как будто ничего не было! И сейчас это директор, собственной персоной, и никаких особенностей и странностей я в нем не наблюдаю. Может быть, Альбус как сильный маг попросту сам справился?

— Возможно, возможно, — покивал головой Флитвик. — Но я бы все же проследил…

— А как? У меня больше нет причин настаивать на том, чтобы он оставался в изоляторе. Он совершенно здоров.

— И, кажется, даже выглядеть стал получше, — задумчиво произнесла Минерва.

— Предлагаю как можно реже оставлять его одного. И постоянно отслеживать.

— И загрузить его работой по самое…

— Может, привидения помогут? Барон, например?

— О, с радостью передам ему все, что у меня скопилось!

Собравшиеся через неделю «заговорщики», сопоставив свои наблюдения по поводу директора, пришли к единому мнению довольно быстро.

— Экстравагантность и… инакость, — резюмировала мадам Пинс. — Эшу все-таки продолжает в нем сидеть.

— Ну, Дамблдор всегда этим отличался, сколько его знаю, — возразила ей МакГонагалл.

— Но он стал намного спокойнее…

— Не могу не согласиться, Гораций. И мне этот вариант директора нравится намного больше.

— Все же стоит поискать…

— Но торопиться не обязательно. С таким директором жить вполне можно.

Только через несколько месяцев, услышав разговор о Дамблдоре, кое-кто поднимет фамильные записи старого мастера-артефактора… Он схватится за голову, длинные пальцы запутаются в черных волосах, и сидящий рядом Джеймс Поттер услышит: «Моргана дорогая»…

А разбираться с этим они будут уже потом.

А пока те самые пальцы держали серебряную ложку, а их хозяин аккуратно наполнял хрустальные фиалы подготовленным уже содержимым.

Северус тщательно проверил исходные ингредиенты у всех картельеров.

«Удивительно, что значит желание, — подумал он. — Определенно, оно имеет влияние на успешность, если даже такой, м-м… неудачник в зельеварении, как Петтигрю, все же получил вполне себе приемлемый результат».

Новообращенные первокурсники пока только наблюдали за процессом. Поучаствовать им не светило по двум причинам: во-первых, ни один из них так и не смог проходить с листком мандрагоры во рту от полнолуния до полнолуния, а во-вторых, для приготовления всех ингредиентов зелья требовался опыт, а для превращения — сила, которых они пока не имели просто в силу возраста. Но вот от того, чтоб понаблюдать, не отказался никто, несмотря на наложенное Силенцио.

В Принц-маноре собралась немаленькая компания: кроме хозяина, его подруги и четверки гриффиндорцев, в гости напросились и Блэк-младший, что было вполне ожидаемо, и Сивилла как подопечная Лили. Так что торжественное помещение шести фиалов в старое дупло выглядело, как целый ритуал.

— Ну вот, все, теперь осталось дождаться грозы, — Джеймс Поттер, последним убиравший свой фиал, слез с дерева и отряхнул руки.

— Пошли провожать солнце, — откликнулась Сивилла.

— Amato Animo Animato Animagus, — раздалось в ранних сумерках.

Регулус хихикнул:

— Похоже на хоровое пение.

— Главное, еще по утрам вставать до рассвета, — вздохнул его старший брат, истинная «сова».

— Ага, теперь нам петь до первой грозы…

— Вот бы она особо не задерживалась!

Пожелание Лили, видимо, было услышано: гроза разразилась всего через пять дней.

Правда, за это время кое-кто успел переволноваться. Например, Эванс, которая не ощущала никакой разницы между ударами своего сердца, когда прикасалась кончиком палочки к груди, говоря заклинание. За это время она успела едва ли не всех достать своими переживаниями, лишь Северус и Сивилла стоически сносили ее сомнения. А потому первая вспышка молнии была встречена приветственным ревом всех картельеров.

Они выскочили под теплый летний ливень, не утруждаясь щитами, и наперегонки рванули к старому вязу.

— А доставать фиал каждый должен сам?

— Это в инструкции не оговорено. Но, наверное, лучше самим. Последним был Джеймс, значит, теперь он — первый.

— Да! — сияющая физиономия Поттера едва не осветила собой лужайку у дерева. В руках он сжимал фиал с прозрачным темно-красным зельем. — Получилось!

За ним полез Петтигрю, и было видно, как мальчишка волнуется. Наконец он неловко спрыгнул и, поддерживаемый Джеймсом, разжал пальцы и испустил облегченный вздох.

— Молодца! — хлопнул счастливого вассала по плечу Джеймс.

Потом Принц с Поттером подсадили Лили…

Получилось у всех.

Промокшие и невероятно довольные, картельеры не хотели откладывать превращение ни на минуту…

— Amato Animo Animato Animagus, — раздалось в шуме капель по листве, и пятеро подростков, запрокинув головы, опустошили свои фиалы. Только Принц благоразумно остановился (точнее, и не собирался): скорее всего, его помощь понадобится многим. Он прекрасно помнил обжигающую боль превращения…

И тут началось…

Поттер метался, словно раненый, а его конечности постепенно удлиннялись и истончались. Скулил от боли и скреб землю руками… а, нет, уже лапами — Блэк. Скукожившись, словно у него болел живот, старался свернуться в комочек Петтигрю. И только Люпин спокойно стоял рядом в своей волчьей ипостаси, глядя на друзей совсем человечьими глазами, в которых можно было увидеть сочувствие.

Сивилла, мокрая до нитки, в ужасе пряталась за спиной бледного до синевы Регулуса.

«Да, эти вряд ли скоро захотят попробовать анимагию, зрелище еще то, — подумал Северус, подбирая брошенные палочки. — Смотреть, как это происходит у других, едва ли не болезненней, чем самому проходить все этапы».

Перепуганный олень метнулся было прочь, но был вовремя остановлен мягким ступефаем буквально в паре ладоней от толстого ствола. Тонкие ноги подкосились, и он лег, в изумлении озираясь на мельтешащих вокруг него зверей и людей.

«Стоп, а где же Лили? — Северус покрылся холодным потом. — Если девчонка убежит и с ней что-то случится, я себе не прощу. Хотя защита не должна пропустить. Далеко не уйдет, благо, гроза заканчивается».

— И за что мне это наказание? — проворчал он и бросил обезболиващее в рыдающего по-собачьи Сириуса.

И тут же услышал отчаянный писк… Обернувшись, Северус увидел хитрую рыжую морду, сжимающую в зубах нечто с голым хвостом, и только потом понял…

— Лили!!! Стой! Плюнь! — он бросился за убегающей лисой. — Не трогай его, это Питер! Отпусти, слышишь? Это же Петтигрю!

Лиса остановилась, недоуменно помотав головой, выплюнула отчаянно пищащее существо и села, придавив его лапой. Отдавать такую интересную, а еще, кажется, вкусную игрушку она не собиралась. Но знакомый ей голос так беспокоился… Странно.

Принц медленно подходил к лисе, уговаривая, напоминая, улещивая, пока наконец не выхватил ее добычу беспалочковым заклинанием. Лиса обиженно тявкнула и отвернулась.

— Пойдем… Пойдем ко всем, Лили. Там Блэк, с-собака, Поттер, хи-хи, все же олень… Они по тебе скучают… А я дам тебе другую мышку, обещаю. Ну честное когтевранское, Лили!

Наконец, лиса поморщилась и встала, вызвав широченную улыбку Северуса: мимика его подруги на морде животного — это оказалось нечто. Через несколько минут они уже были на поляне.

— Да хватит уже ныть, Блэк! — рявкнул Северус скулящей здоровенной псине. — Принцесса, право слово! Мужчина должен уметь терпеть боль. Вон, смотри, Эванс даже не пикнула.

Здоровенный ирландский волкодав, взглянув на лисичку, насторожился…

— И не сметь трогать своих! Люпин, тебя это тоже касается, — повернулся Северус к интересной парочке: волк и олень. Причем волк вежливо вилял хвостом и пытался пообщаться с последним, а тот трясся, едва не закатывая глаза. И до сих пор не мог встать.